— Скоро…

На следующий день родители приезжают в Париж и почти вырывают из рук Раинера. Мы как раз пошли в магазин, когда они позвонили. Я пытаюсь воспротивиться, мама смотрит на меня как на сумасшедшую. Раинер простодушно улыбается и извиняется перед моими родителями. Я не хочу никуда уезжать от Раинера. Но мама даже слышать ничего не хочет. Они меня готовы силком затолкать в машину. Мне так стыдно перед Раинером. Я умоляюще смотрю на отца. Тот пожимает плечами и показывает на маму. Вроде как он ни при чем. Конечно, что он ей может сказать, если мама что-то решила, то хоть в лепешку разбейся, но будет по ее.

Раинер берет меня за руку и отводит в сторонку.

— Поезжай с ними. Не стоит спорить и переубеждать их. Они знают лучше.

— Прости, мне так неловко. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

— Ничего, я буду тебе звонить и если смогу, приеду к тебе в гости. Хорошо?

Он обнимает и целует в лоб. Я кусаю губы, так не хочется с ним расставаться. Но под напором матери, мне приходится разорвать тесную связь с любимым мужчиной и сесть в машину. Слезы прорываются, когда я ловлю виноватый взгляд Раинера, он приподнимает руку в знак прощания. Я шепчу «прости» и прикрываю рукой глаза.

— Ты видел его?

— Ага, паренек не промах, может голубой?

— Скорее богатый, избалованный мальчик.

Я в шоке, они обсуждают его так, будто меня тут нет.

— Что у тебя с ним?

— Он мой парень и прекратите его оскорблять. Он не голубой и не мальчик. У нас с ним все серьезно.

Мама поворачивается ко мне и тычет пальцем.

— Не говори ерунды. И держись от него подальше, такие парни нам не нужны.

— Кому? Тебе или мне? И почему вы лезете в мою жизнь?

— Придержи язык. Я не позволю тебе встречаться с такими мальчики. У них одно на уме. Надеюсь, ты еще не раздвинула для него ноги?

Мне стало обидно до слез. Да с чего она взяла, что он плохой? Она ничего о нем не знает, а уже подписала приговор. Я не могу поверить своим ушам. Они желают мне счастья или совершенно меня не ценят и кажется даже не подозревают, какую боль причиняют своими необдуманными высказываниями.

Я возвращаюсь в Париж только после десятого декабря, когда в столице устанавливается порядок. Родители не хотели отпускать, но стоило напомнить об учебе и какие деньги они платят за нее, они тут же согласились. Последнее время я с них умираю, они беспокоятся обо мне как о несмышленом ребенке. Это бесит, разве я так глупа и несамостоятельна, чтобы решать свою жизнь. Они знают, как я не люблю, когда мне читают нотации, но мама же первые несколько дней только и делала, что ругала и рассказывала, какие все богатые парни плохие. Я готова была на своих двоих бежать назад в Париж, пусть даже там и опасно, только бы не слышать и не заражаться плохими мыслями. Я едва начала доверять Раинеру, только все начало налаживаться в моей личной жизни и вот я опять сомневаюсь. С Раинером за последние три недели я так мало общалась, выкрадывала минутку днем, чтобы ему написать и пряталась на ферме, разговаривая с ним по видеосвязи. Несколько раз он хотел приехать, но зная мать, мне приходилось отказывать ему. Мне было больно разговаривать с ним и объяснять сложности отношений с родителями. Он сразу понял, что не понравился моей маме из-за чего был огорчен. Но мы были серьезно настроены вернуться к тому на чем остановились. Мы часто говорили о моем переезде в его дом, я дала согласие, что переберусь к нему после новогодних каникул. Мне тяжело далось решение, но ради него я готова была переступить через запрет матери не общаться и не встречаться с ним. Она не понимала моих чувств к нему, я разрывалась между ними. Не хотела обижать Раинера и огорчать маму. Почему когда все хорошо, появляются проблемы? Как было бы чудесно, если Раинер понравился родителям, и мне позволили самой делать выбор, как жить и с кем ее связывать.

В Париж приходят первые холода, дожди и ночные заморозки. Три недели для меня не прошли зря. Я много читала, решала, смотрела семинары в ютубе и многое другое, поэтому возвращение в университет меня только радовало. С Раинером я еще не виделась, но утром он написал, что после занятий заберет меня.

Универ еще наполовину пуст. Эмили сегодня нет. А мне столько хочется ей рассказать и узнать, как у нее дела. После первой пары все же не выдерживаю и пишу ей. Она отвечает, что сейчас на Мальте и как вернется встретиться со мной. Ничего себе. Как она там оказалась? Набираю ей десяток вопросов. Она посылает кучу смайликов с поцелуями. Я в замешательстве. Может, она познакомилась с парнем и уехала туда с ним? Черт, она собирается учиться? Плохая девчонка, я ей так и скажу. Совсем от рук отбилась. Такое поведение я не одобряю и не уважаю.

После занятий я стою на остановке, пишу Раинеру, но вот он уже сам подъезжает. Я ловлю любопытные взгляды студенток из Декарта и быстро сажусь в салон. Молча переглядываюсь с Раинером. Он улыбается и резко трогается с места. Как я соскучилась по нему, по его запаху, глазам, улыбке, голосу, прикосновениям.

За мостом Аршевеше он паркуется перед садом Иоанна, отстегивается и впивается в губы. Я тянусь к нему, запускаю пальцы в мягкие волосы и неистово отвечаю на его порывистые, перевозбужденные поцелуи.

— Я так скучал по тебе.

— Я тоже.

— Черт, моя мама у меня уже второй день. Достала со своим шопингом. Я уже не могу терпеть. В воскресенье ты будешь свободна?

— Пока не знаю.

Он снова меня целует на этот раз больно.

— Ты ведь не собираешься меня мучить еще не известно сколько?

— Не хочу.

— Не прощу тебе если ты и в следующий раз мне откажешь.

— Неужели ты не можешь жить без секса?

— Нет. Я так могу забыть с какой стороны подходить к женщине.

Мы смеемся. Он отвозит меня домой.

— Как добралась сегодня до универа?

— Лучше, чем в предыдущие разы.

— Как там твои родители?

— Мама ворчала, пока провожала на поезд.

— Она у тебя ясновидящая или экстрасенс? Почему она так нерадушно настроена по отношению ко мне?

— Сама не понимаю. Странно, что она так не реагировала на Марка…

— На кого?!

— А? Мы с ним столкнулись в торговом центре на мой день рождения.

— С Марком? И что он?

— Он… вымаливал у меня прощения. Мама еще спросила, не парень ли он мне, а тот ляпнул, что так и есть. Пришлось переубеждать маму в обратном.

— Ты с ним сегодня виделась?

— Нет.

Раинер тормозит у дома и крепко сжимает пальцами руль.

— Софи…

— Да?

Он взволнованно смотрит на меня.

— Ты меня все еще любишь?

Я наклоняюсь к нему и целую в губы.

— Я люблю тебя.

Он берет меня за подбородок и обжигает взглядом зеленых глаз. Он так пристально смотрит, будто пытается заглянуть в душу.

— Я заберу завтра тебя с учебы.

— Хорошо.

Он целует меня взасос. Так больно и крепко еще никогда, точно хочет поставить на мне клеймо. После такого поцелуя у меня еще долго болят губы.

Утром пишет Эмили, говорит, что прилетает сегодня к шести вечера и обещает завтра все рассказать. Я в нетерпении. Чем в этот раз она меня порадует?

Первая часть дня насыщена практическими работами, после обеда запланирована лекция врача терапевта. В обед я спешу в кафе Bistro 1, заказываю салат и сажусь спиной к залу. Крайним зрением замечаю, как в кафе входит Марк с девушкой. Опять будет мне настроение портить. Я открываю книгу и делаю вид, что читаю. Официант ставит передо мной тарелку салата и стаканчик с кофе. Подсаживается Марк, на губах кривая усмешка.

— Привет. Как дела с Раинером? Он вчера сказал, что добился от тебя всего что хотел.

Я едва не давлюсь кофе. Ноги тут же наливаются свинцом, живот реагирует на напиток, как на отраву. Я с трудом сглатываю слюну и чувствую, что меня тошнит. Что он там сказал? Слова не помню но эффект возымел действие. Я поднимаю глаза. Белобрысая дылда довольно усмехается.