— Не молчи, я разве сделал тебе плохо? Ты так сладко стонала, что я едва не кончил.

— Перестань меня смущать.

Раинер тихонько смеется.

— А такая ты мне еще больше нравишься. Кроткая, сексуальная, перевозбужденная. Сходим послезавтра в бутик?!

— Зачем?

— Я увидел платье на витрине, представил тебя в нем, — он отводит за ухо волосы и горячо целует в шею. — Ты сегодня странно-молчаливая. Что случилось?

— Ничего. В субботу у меня практика освобожусь только к четырем.

— Я заберу тебя с университета, — за подбородок он поворачивает лицом к себе. — Все нормально?

Я прячу глаза и киваю. Он хмурится и пересаживается за руль. На обратном пути мы молчим. Меня все еще потряхивает, руки дрожат.

Раинер открывает дверь и за руку помогает мне выйти из машины. Прохладный осенний ветер обжигает кожу. Раинер жадно ищет мои глаза и провожает до двери подъезда.

— Ты чем-то расстроена, я это чувствую. Что не так? Я сделал, что-то непозволительное? Ответь же.

Я мнусь, сама не понимаю, что происходит. Мои чувства к нему так остры, что я не могу их больше сдерживать. Хочется все ему рассказать, но боюсь услышать в ответ насмешки. Я тянусь к нему, ища его ласки и внимания. Он обнимает и гладит по волосам.

— Ты мне нравишься…, очень нравишься…, — откидываю голову и прикусываю губу, чтобы сдержать слезы. Раинер, кажется, меня понимает, он нежно улыбается и целует.

— Ты мне тоже очень нравишься…

Боясь расплакаться, я высвобождаюсь из его рук, бурчу под нос «доброй ночи» и забегаю в подъезд.

Я схожу с ума. Раинер мне снится каждую ночь. Я вижу его в каждом мужчине стоявшим ко мне спиной. Без его сообщений и голоса я уже не могу нормально мыслить. Если утром не получаю от него письмо, я весь день на нервах. Но стоит ему позвонить и вся раздражительность и нервозность уходит на нет. Пора признать — я его люблю. Но эта любовь приносит мне мучения. В голову лезут разные сомнения, снова начинаю искать в себе недостатки и убеждать подсознательно, что я ему не пара. Мне страшно, я боюсь его потерять. Боюсь увидеть с другой девушкой. Я люблю и ревную. Радуюсь и плачу бессонными ночами. Пишу ему длинные сообщения о том, как прошел день, о настроении, делах, и желании увидеться с ним снова. Сама не понимаю, зачем я ему все рассказываю. Но мне так сильно хочется поделиться с ним всем.

Я не узнаю саму себя. Эмили смеется надо мной, говоря, что я влюбилась по уши. Мне больно слышать, как меня осуждает вся группа. Они постоянно подкалывают меня, многие из девочек намекают на то, чтобы я промыла глаза и хорошенько присмотрелась к Раинеру. Но вижу я в нем только своего любимого мужчину. И мне больно, когда он звонит и переносит нашу встречу, но уже на следующий вечер приезжает горячо целует и вымаливает прощения. Как я могу злиться и обижаться на любимого. Я все понимаю, учеба требует сил и внимания. Главное, что он не забывает обо мне, пишет, звонит и по возможности приезжает. Я к нему так сильно привыкла, что не понимаю, как раньше жила без него.

Следующая неделя проходит в сильном напряжении. Транспорт ходит раз в два часа. Мне приходится добираться до университета с тремя пересадками или полпути идти. Последние дни недели Раинер отвозит меня домой. Новостные каналы трубят о новых восстаниях «желтых жилетов». Мне страшно, уже подумываю о поездке к родителям. Но Раинер просит остаться и не впадать в панику.

В субботу утром я уже не могу выехать. Стою на остановке больше двух часов. Звоню Эмили, отвечает, что не хочет даже нос высовывать за дверь квартиры. Я возвращаюсь домой.

Жаклин смотрит программу новостей. Слышу, что около двадцати станций метро закрыты, а в столкновениях с полицией задержаны больше ста манифестантов. Мне страшно до дрожи. Радикалы поджигают машины, возводят баррикады и разбивают витрины магазинов. Боже, что происходит? Никак Гражданская война началась. Прохожу в комнату и прослушиваю новости.

После обеда звонит Раинер.

— Ты дома?

— Да, а ты?

— Я еду к тебе, хочу забрать к себе.

— Раинер, я боюсь, может мне уехать к родителям?

— Я сейчас приеду, и мы поговорим.

Я переодеваюсь, волнуюсь, надеюсь, он доберется до меня без труда. Выхожу из дома, звонит мама.

— Софи, как ты? Все в порядке?

Подъезжает Раинер, я сажусь в салон.

— Ты меня слышишь?

— Да, мам я тебя хорошо слышу. В городе неспокойно. Общественный транспорт не ходит…

— Может, мы сможем приехать забрать тебя домой?

Раинер трогает автомобиль в обратный путь.

— Нет пока не нужно. Если что-то изменится, я сяду на поезд и сама приеду. Не беспокойся за меня.

— Ты уверена? Говорят, в Париже настоящая бойня, уже стольких арестовали.

— Мам, со мной друзья и мы не ищем на жопу приключения. Все хорошо со мной. Я тебе завтра перезвоню.

— Хорошо.

Гляжу на Раинера. Он внимательно и с осторожностью ведет машину. Мы затрачиваем час на дорогу, в конце пути Раинер тормозит у продуктового магазина и просит меня посидеть в машине. Я жду его несколько минут. Он возвращается в автомобиль, разговаривая с кем-то по телефону.

— … я уже подъезжаю… да, — он кладет телефон на панель и бросает на меня взгляд. — Машину придется увезти из города в гараж.

Он тормозит у шестиэтажного бежевого дома, ресторан и магазин оптики наглухо закрыты. Раинер передает ключи мужчине, тот садится за руль и уезжает.

— Кто он?

— Охранник от отца.

Раинер подходит к решетчатой двери, открывает первую, затем вторую дверь. Он включает свет в коридоре и закрывает за мной дверь. Широкая лестница ведет на второй этаж. Я подмечаю стены из белого дерева с зеркальными квадратами. Раинер загадочно улыбается и ведет меня на второй этаж. Я впервые у него в доме. Не думала, что окажусь здесь. Его дом в стиле неоклассика мне нравится с первого взгляда. Просторно, уютно, дорого, природные мотивы в узорах на дверях, подушках и портьерах. Я сразу не пойму, чем он мне так нравится. Изяществом? Декором? Мебелью или может освещением? Раинер показывает свою спальню в серо-бежевом цвете с серебристой отделкой, и я понимаю, что именно этот цвет успокаивает и приятно радует глаз. Я спрашиваю, где он чаще всего проводит свободное время. Раинер отводит меня в кабинет, три стены с полками заполнены книгами, у окна письменный стол, по центру широкий диван и массажное кресло. У интерьера есть свой неповторимый характер — сдержанность, гостеприимство, уверенность, серьезность. В воздухе ясно ощущается мужской аромат, он свежий, теплый, добрый.

— Как тебе?

— Я в восторге. У тебя очень красиво и чисто.

Раинер усмехается и притягивает к себе.

— Если хочешь, переезжай ко мне. В свободном пользовании три этажа можешь выбирать любую комнату.

— Даже твою?

— Я был бы не против.

Он склоняет голову. Мы целуемся.

— Насколько ты хочешь, чтобы я осталась у тебя?

— Насколько ты захочешь.

Мы спускаемся на второй этаж, чтобы приготовить ужин. Раинер включает музыку. Его золотисто-черная кухня в два раза больше моей комнаты в квартире. Тут есть все, чтобы приготовить любое блюдо.

Вместе мы готовим томленое мясо баранины с овощами, бланкетт из телятины и утку в апельсиновом соусе.

— Как насчет клубничного тарта с сырной начинкой?

— Я уже глазами наелась…

Звонит его телефон, я напрягаюсь, он выходит из кухни, я слышу слово «мама» и несколько успокаиваюсь. Через пять минут он возвращается.

— Твои бывшие девушки тебе часто звонят? — слова вырываются, прежде чем я успеваю их удержать.

— Нет.

— А ты им?

Раинер теснит меня к холодильнику. Он склоняет набок голову и стягивает с плеча кофту.

— Как ты смотришь на то, чтобы вместе принять ванну?

— Отличная идея, как-нибудь в другой раз.

Раинер смеется и чмокает меня в нос.

— Накроем на стол и я кое-что тебе покажу.

Он отпускает меня и достает из шкафа тарелки. Я кусаю губу и помогаю ему. Когда мы заканчиваем, стол выглядит для романтичного ужина. Раинер берет меня за руку, мы поднимаемся на третий этаж в комнату для гостей. Он подводит меня к белой кровати, на ней лежит красное платье из кружева с подкладом из шифона. Потрясающе красивое платье с открытыми плечами и длинным рукавом.