Он просто излучал злобу и негодование, и даже небольшая волчья стая, курс которой пересекался с путём деревенского колдуна, поспешила изменить своё направление. А маленький паутинник, попытавшийся устроить засаду на кабаньей тропе, получил от мага такого смачного пинка, что пришёл в себя лишь на дне ближайшего оврага.

Следы петляли по лесу, накладываясь друг на друга и резко поворачивая назад, и надежда в ближайшее время найти пропажу таяла буквально на глазах. Ярость Шечеруна возросла до предела. К этому моменту он уже ненавидел всех овец в мире и мечтал лишь о том моменте, когда получит возможность сделать из них всех гигантский шашлык.

Новая идея озарила чародея, когда заколдованный путь вывел его на опушку и заставил остановиться у раскидистого дуба. Посмотрев на то, как дюжина следов закручивала сложнейший узел вокруг дерева, маг решил изменить свою тактику. К тому времени он банально устал от побоев, хождения по лесу и потоков холодной воды с небес, поэтому сил на размышления не оставалось, и новое решение оказалось простым и понятным. Если не удаётся найти овцу, значит, овца сама должна отыскать того, кто её ищет. Разрабатывать подобные заклятия призыва Шечеруну приходилось, и теперь следовало лишь слегка модернизировать стандартную формулу, чтобы получить необходимое.

Десять минут спустя он смог убедиться в работоспособности заклинания, почувствовав сначала лёгкую, но постепенно усиливающуюся дрожь земли. Данное явление слегка насторожило Шечеруна. Первым делом он принялся проверятьсоставленное заклинание на предмет ошибок и практически сразу обнаружил неточность. Оказалось, что чародей запутался в расчётах мощности и тем самым увеличил радиус территории призыва всех овец с необходимых пятисот шагов до целых десяти миль. Маг моментально вспомнил карту и перечень деревень, входящих в этот круг.

Хорошо, что Шечерун превосходно лазил по деревьям. Также стоило поблагодарить богов за то, что незадолго до ссылки он ради интереса изучил чары маскировки. Это умение позволило чародею спрятаться от глаз пастухов, ругань которых неслась впереди сошедшего с ума стада. Если говорить точнее, к дубу сбежались овцы как минимум из полдюжины деревень, попавших под удар заклинания призыва.

Запыхавшиеся от бега селяне по привычке проклинали нечистую силу, заморочившую разум несчастных животных, и, лишь добравшись до дуба, смогли осознать весь масштаб трагедии, потратив около получаса на разделение смешавшихся стад. Несмотря на то, что Шечерун практически сразу отменил своё заклинание, овцы продолжали липнуть к дубу, и данное явление не могло пройти мимо внимания пастухов.

К счастью, чары маскировки сработали на отлично, и мага так никто и не обнаружил. В итоге после долгого обсуждения пастухи пришли к мнению, что в дубе пробудился дух одного местного божества, покровительствующего скоту. Ещё полчаса они перечисляли истории и мифы, связанные с этим деревом, а затем договорились о том, что в данном месте непременно нужно установить алтарь. Ну, и поскольку дерево, отмеченное волей богов, явно требовало подношений, каждый пастух поспешил провести небольшой обряд, после чего селяне, наконец, решили разойтись по своим деревням.

Шечерун выждал ещё полчаса, прежде чем спуститься вниз. На земле его ожидали несколько кусков хлеба разной степени черствости, две почти допитые бутылки вина, надкусанный кусок колбасы, пять варёных яиц и три немытые морковки. Именно так и выглядела жертва пастухов неведомому божеству, которую чародей охотно принял, ведь к тому моменту он уже сильно проголодался.

Перекусив, маг решил возобновить поиски, но всё ограничилось лишь стоном отчаяния. Несколько сотен овец так основательно перепахали землю в округе, что об использовании заклинания «Истинного Следа» уже не могло идти речи. Было бессмысленно что-то искать в этом переплетении следов, и Шечерун задумался, что бы ещё могла дать ему магия в данном случае.

Злость чародея продолжала выходить за грани разумного. Ему срочно требовалось отыскать овцу или, на худой конец, отправить на тот свет пару-тройку невинных душ. Увы, ни того ни другого в пределах видимости не наблюдалось, и Шечеруну пришлось вновь погрузится в свои конспекты.

Листва дуба в достаточной мере защищала его от дождя, а снедь, оставленная пастухами, смогла хоть немного утолить голод. Всё это позволило магу слегка отдохнуть, поэтому новое решение ему удалось отыскать достаточно быстро. Да, чародей слабо владел чарами прорицания, однако во времена ученичества ему доводилось пользоваться ими, чтобы определить выбор своего пути. В данной ситуации этот вариант мог оказаться нелишним, пусть даже его осуществление и требовало обильных энергозатрат.

Чародея слегка смутило, что эффект от произнесения заклинания проявился лишь с четвёртой попытки, но он списал всё на свою усталость. Сотворённое колдовство изрядно подкосило Шечеруна, зато определило нужное направление и придало энтузиазма в поисках. Осознание того, что ему хоть каким-то образом удалось приблизиться к своей цели, настолько сильно воодушевило чародея, что он даже не заметил многочисленных стен из кустарника и двух достаточно глубоких оврагов. Словно зачарованный, Шечерун двигался по указанному ему пути, и то, что в итоге он вышел на центральный тракт, ни капли его не смутило. Также мага не смутила и пара арбалетов, направленных ему прямо в лицо. Шечерун лишь удивлённо изучил угрожавшее ему оружие, после чего одним жестом обратил его в прах.

— Рухлядью не интересуюсь, — сухо обратился он к паре оборванцев, лица которых выражали искреннее недоумение. Впрочем, нескольких секунд им хватило, чтобы понять, с кем довелось связаться.

— Не губите, Ваше чародейство! — простонал тот, кто выглядел постарше. — В голове что-то помутилось, вот и решили стрясти с вас пару монет.

— Что-то вы совсем распустились, — недовольно поморщился чародей. — Вас Ринуальд совсем ничему не учит?

— Учит-учит, Ваше магейшество! Только в последнее время он слегка загрустил и задания давать перестал, вот и пришлось нам инициативу в свои руки брать!

Шечеруну оставалось только устало покачать головой. Местные разбойники давно стали притчей во языцех. Их лидер, являвшийся бывшим паладином одного из многочисленных светлых орденов, почему-то загорелся гениальной идеей построить царство добра и разума, задействовав многочисленные разбойничьи шайки. Было оно так на самом деле или нет, знал, наверное, лишь сам атаман. Немногочисленные свидетели, которым доводилось пересекаться с бывшим паладином, изрядно противоречили друг другу. Одни говорили, что атаман дни и ночи проводит в бесконечных оргиях, другие заверяли, что он, наоборот, круглые сутки читает своим подчинённым проповеди об идеальном мире. Самому Шечеруну казалось, что истина находится где-то посередине, но в данный момент его заботила совсем иная проблема.

— Овцу не видели? — измученно поинтересовался он у разбойников.

— Какую овцу? — старший явно стремился услужить чародею, но, похоже, вопрос поставил его в тупик.

— Самую обыкновенную, — и именно в этот момент до колдуна вдруг дошло, что в расстройстве он даже не поинтересовался, как именно выглядит объект его поисков. — Не пробегала тут?

— Никак нет, мы не видели, хотя… — старший замялся и растерянно посмотрел на своего напарника.

— Да-да, — поспешил перехватить инициативу тот. — Пару часов назад мы слышали блеяние со стороны Ганадаровой пещеры. Быть может, туда забрела. Хотя сомневаюсь, что она цела, место, как вы сами знаете, не ахти…

— И то хлеб, — удовлетворённо потёр ладоши Шечерун. — А вы передайте Ринуальду моё почтение и намекните, что я не прочь встретиться с ним за партией в карты.

— Непременно передадим, Ваше чародейство! — наперебой завопили разбойники, но маг их уже не слышал, ведь он, наконец, понял, как именно работает заклинание. Нить предвидения вывела его к разбойникам, которые оказались невольными свидетелями того, что случилось с овцой. Всё это означало, что поиски подошли к закономерному финалу.