— Тогда завтра после обеда я Вас жду.

— С Вами, если честно, приятно иметь дело, — злорадно ухмыльнулся Жакани и моментально ретировался.

— Что же ты ему предложил? — поинтересовался у колдуна Жмых.

— Сущую банальность, — отмахнулся Шечерун. — На досуге, как ты помнишь, я экспериментирую со всевозможными артефактами. Большая часть из них идёт на продажу, но иногда получаются специфические вещи, которые мало кому нужны, вроде сапог, усиливающих прыжки, или амулетов, дающих потоки огня. А циркачи навели меня на идею доработать эти незаурядные талисманы и сделать их более эффектными. Так что на следующем выступлении не удивляйся, если акробаты будут взлетать под самый купол, а пожиратели огня покажут невероятное шоу с ожившим пламенем.

— Но это же мошенничество! — возмутился староста.

— А привлечение демона, с твоей точки зрения, разве не было мошенничеством? Дорогой мой Жмых, — сладостно ухмыльнулся чародей. — Это цирк, в нём важно само зрелище, а не путь, которым его получают. В академии нас водили на представление и обращали наше внимание на то, как стоявший за кулисами волшебник своими заклинаниями заставлял гимнастов крутиться в два раза быстрее. Я уж не говорю про номера силачей и дрессировщиков. Так что Гульхар Жакани далеко не единственный, кто использует некоторые магические приспособления, чтобы произвести яркое впечатление на публику.

— Не будет у меня теперь прежнего отношения к цирку, — проворчал Рум Жмых и направился было к выходу, но внезапно остановился. — Постой, ты сказал Жакани, что не хочешь призывать демона в обход закона, но сам занимаешься этим чуть ли не каждую неделю! Демон для строительства моста, демонические псы для охраны полей… Да чего это я Мрахилею-то позабыл? Среди нас живёт самая настоящая суккуба, а никто и в ус не дует!

— Насчёт своей законопослушности я циркачу соврал, — ответил Шечерун, бессильно разведя руками. — Но пойми, мне стало по-настоящему жалко этого гортоба, потому как загреметь в подобное рабство даже злейшему врагу не пожелаешь. Так что пусть отдохнёт, наберётся сил и опыта, а уж Жакани я смогу умаслить, тем более это выгодно нам всем.

Староста и чародей дружно расхохотались. Жизнь в деревне продолжала кипеть, преподнося новые сюрпризы, и даже без бродячего цирка в ней находились места для развлечений и ярких событий. И Шечерун пока не догадывался, что его огненный амулет решат использовать, чтобы сжечь шатёр конкурентов, что приведёт к многолетней войне между кланами циркачей, но это будет уже совсем другая история.

— Иногда боги бывают чересчур жестокими, — бормотал Шечерун Ужасный, уткнувшись носом в свою кружку. — Они насылают на людей всевозможные испытания и проклятия, например, войны, чуму или огненные дожди. Ну, а для меня приготовили нечто особенное, а именно магистра Рыжоуглана.

— Не понимаю, за что ты его так ненавидишь, — проговорил Рум Жмых, дёрнул плечами и с наслаждением набросился на кусок жареной рыбы. — У нас в округе Рыжоуглана просто боготворят. После его появления мы практически забыли про голод. Кого ни спроси, каждый скажет, что магистр Рыжоуглан — просто посланник богов.

— Его слава действительно идёт впереди него, — спокойно ответил чернокнижник. — Он разработал десятки методов прогрессивного земледелия, вывел собственными руками и чарами не меньше двух дюжин пород скота, отыскал множество способов борьбы с засухой, болезнями и нашествиями вредных насекомых. Заслуги магистра Рыжоуглана признаны не только в Империи, но и, наверное, во всех сопредельных странах. Вот только для меня и моих коллег его имя равносильно колючке в заднице. В своём стремлении сделать мир лучше он не щадит никого: ни саранчу, ни тех, кто с ней борется.

— Да ладно тебе, — недоумённо усмехнулся Жмых. — Я же видел, как вы с ним общаетесь. Два уверенных в себе профессионала, каждый из которых искренне ценит и уважает навыки другого.

— Дело в том, что на людях магистр Рыжоуглан соблюдает некоторую тактичность, но вот наедине превращается в неистовую фурию. В нашу первую встречу мне казалось, что он готов съесть меня живьём. Представляешь, он целых четыре часа смешивал меня с грязью, пытаясь вынудить отказаться от моих методов. Фактически он хочет заставить меня учиться заново, но уже исходя из тех знаний, что сам считает целесообразными.

— Новые знания — это неплохо, — спокойно ответил староста. — Но с другой стороны, если ты нормально справляешься со своими обязанностями, то я тоже не вижу смысла начинать всё с нуля.

— При каждой нашей встрече Рыжоуглан норовит очень больно пнуть по моей основной специализации, и это, честно говоря, выводит меня из себя, — Шечерун вновь зарычал и приложился к своей кружке.

— А что мешает тебе избегать с ним встреч? Скажем, ты уехал по делам, а отчёт в бумажной форме попросил передать кто-нибудь из деревенских? — предложил Жмых.

— Уже пробовал, — недовольно поморщился маг. — Рыжоуглан каждый раз отправляет на имя барона Камберфа кучу кляуз о том, что верховный маг Тролльей Напасти отказывается идти на контакт. Ну, и всё время поднимает вопрос о моём пребывании здесь. Мол, данный господин с такими навыками будет более полезен в другом месте. Ага, например на Гуранских рудниках. Помню, мой двоюродный брат после десяти лет работы вернулся оттуда домой абсолютно поседевшим. А учитывая, что трудился он там обычным поваром, это о чём-то да говорит!

— Значит, нет никакой возможности увильнуть от общения с магистром Рыжоугланом?

— Был бы у меня заместитель или ученик, — отчаянно простонал Шечерун. — Да хоть кто-нибудь, способный как объяснить суть моей работы, так и принять всю критику начальства на себя. Вероятно, тогда бы магистр Рыжоуглан удовлетворился этим и покинул нашу деревню, не беспокоя меня. Но, к сожалению, мне приходится работать в одиночку.

— А как же Масхурпал? — поинтересовался Жмых, ненадолго погрузившись в свои мысли. — Ты вроде учил его своему мастерству?

— Не спорю, у мальчика есть талант, но я всего лишь натаскал его по верхам. Преподал немного теории магии и обучил десятку заклинаний, чтобы производить впечатление на девушек. По весне, помню, видел его в заброшенном храме, где он совращал очередную красотку, используя мои уроки, и могу заверить, что все знания были усвоены успешно.

— То есть Масхурпал знает основы и может их разъяснить, — Жмых принялся загибать пальцы. — Он вполне осведомлён о том, что именно ты делаешь. Кроме того, он владеет навыками, которые позволяют ему считаться чародеем.

— Не спорю, всё это есть, однако он всего лишь подросток, который…

— Дай угадаю, — перебил староста. — Он подбежал к тебе и лепечущим голоском попросил обучить его твоим знаниям? И постоянно ходил вслед за тобой, послушно внимая каждому твоему слову?

— Ну, да, — чародей с недоумением посмотрел на собеседника. — Всё было именно так, как ты и говоришь.

— У юного Масхурпала есть один недостаток, — спокойно продолжил Жмых. — Он готов преклоняться перед тем, кого считает своим наставником. Но к остальным людям он относится довольно специфически.

— И как это проявляется?

— Думаю, ты должен увидеть всё сам, — староста продолжал загадочно ухмыляться. — И кстати, что ты скажешь о его таланте?

— По меркам столицы, уверенный середнячок, — заверил Шечерун. — А вот, исходя из требований провинции, самый настоящий гений.

— Ну, раз ты так считаешь, почему бы ни позволить этому гению принять удар на себя?

— Мысль занятная, — чародей тяжело вздохнул, после чего позвал трактирщика и повторил заказ. — Если честно, сомневаюсь, что из этой идеи что-то выйдет, но раз предлагаешь ты…

— Я хорошо знаю этого парня с самого рождения, так как он мой троюродный племянник, а его семья входит в число моих лучших друзей. Поэтому советую тебе позволить ему сразу показать себя, чему ты будешь крайне удивлён.

На этих словах чародей с изумлением посмотрел на Жмыха. Глава деревни редко проявлял столь яркие эмоции, и это означало, что ситуация явно вызвала его интерес. Поэтому Шечерун не стал тянуть с ответом, произнеся всего одну фразу: