У Володи же всё проще. Он вообще может хоть до конца жизни в потолок плевать. Позволить себе наслаждаться жизнью. В разумных пределах, но его финансы пока ему это позволяют. В нашей стране по крайней мере.

Ритке правда не стала об этом говорить. Вову в её глазах почему-то ничего не спасает. Ни молодость. Ни красота. Ни обходительность. И по поводу работы его она сама могла бы хоть где-то узнать или почитать. Но отчего-то злится всё время.

На меня. На него. Я даже причины понять не могу.

Но ей это моё счастье словно глаза мозолит.

Сравнить даже реакцию на наши совместные фотографии с ним из разных мест, в которых мы время за этот месяц проводили. Леся только порадовалась. Заявила мне:

— Тоже себе такого хочу. Вот выучусь. И будет и у меня муж-красавчик. Папка моему Ваньке.

Она уверена, что у неё сын будет. С Серёжей она окончательно рассталась. Точно прояснилось, что он не готов ни к ответственности за своего будущего малыша, ни к тому, что придётся воевать с собственной матерью, дабы взять на себя эту самую ответственность.

Мы опасались с Володькой, что она из-за него опять всё под откос пустит. Но Олеся наоборот взяла себя в руки. Готовится к будущим экзаменам. Английским всерьёз увлеклась.

И вот вспоминая это, сравниваю, как моя подруга отреагировала.

— А вообще видно, что ты старше, — всё, что услышала от неё в ответ на рассказ про город в котором мы побывали.

Стояла рядом со мной. Гаденько ухмылялась. И давала в полной мере прочувствовать себя лишней на этом фотоснимке и вообще в жизни Володи.

После такой чуть ли не ежедневной промывки мозгов от Артемьевой я, наверное, радоваться должна, что он сам так не считает.

…

В такой атмосфере мне конечно и работать не слишком приятно. И это даже обидно. Ведь мы столько лет дружили. Поддерживали друг друга. Переживали из-за неудач. А сейчас.

Всё стало идти по какой-то кривой. Всё больше чувствую этот раскол в нашей дружбе, но моей вины в этом, по-моему, нет. Что мне нужно опять несчастной что ли стать, чтобы Ритка лучше чувствовать себя начала?

Ну бред же!

…

В пятницу я ушла с работы пораньше.

Вещи с Лесей для этой поездки за город мы ещё в четверг собрали.

Вовка забрал наши сумки. До вокзала мы добирались на такси.

Билеты Володя заранее купил для нас всех. Оставалось только пережить дорогу и встретиться с его родственниками.

Опять же за день Артемьева успела меня накрутить. Как этим мамашам не нравятся женщины с чужими детьми. Что не принимают они таких в качестве невесток для своих сыночков. А уж если такая ещё и старше. Да как я…

Приводила какие-то примеры, после которых я стала только более загруженной.

Отстранённой.

В салоне такси сидела, погружённая в свои мысли. Пока Володька за руку не взял.

Сжал её, привлекая к себе внимание.

— Не переживай. Просто когда-то же это должно было случиться.

По его представлениям он просто вводит нас в круг своей семьи. И в этом ничего такого нет.

Только я всегда опасаюсь худшего.

Всё-таки подруга умудрилась здорово меня накрутить по поводу этого знакомства. Наверное, больше всего я боюсь того, что что-то повлияет на наши отношения и это повлечёт за собой расставание.

А я потерять его уже не хочу.

Иду на поводу у своих страхов, пока Вовка не обнимает меня одной рукой.

— Я с тобой.

Хочется ему верить. Как и в то, что у нас всё будет хорошо. Точнее уже хорошо, но хочется, чтобы ничего эту идиллию и не нарушило.

…

На станции нас встречает Вовкин знакомый. Тарас, хотя его все называют Тариком. Он провожает нас к девятке, на которой везёт нас в посёлок к дому Володиных родителей.

— Снежана не раз о тебе спрашивала, — Тарик, вновь упоминает свою жену. — Мы уже второго ждём, а ты у нас так и не был.

Володька пожимает плечами.

— Прости. Немного занят был.

Тарас поглядывает на нас в зеркало заднего вида. Леся рядом с ним на переднем сиденье устроилась. Пока едем рассматривает сосны и песчаную кайму у дороги. А Вова всё меня подбодрить пытается. Чтобы я в мрачных мыслях погрязнуть не успела.

Обнимает меня одной рукой, и кажется ему вообще не важно, что его друг о нас подумает. Добавляет не задумываясь:

— Вот женюсь и всей семьёй к тебе на крестины приедем. Если Нина захочет.

После этих слов любопытство ко мне в глазах Тарика только возросло.

Хотя для меня такое допущение, как и для него оказалось полной неожиданностью. Вообще для меня эта поездка, как лакмусовая бумажка для наших отношений должна была быть. Своеобразный индикатор. Мне ведь и самой было интересно будет ли Вова меня стыдиться в кругу своих друзей и близких. Как будет реагировать, если ему кто-то скажет, что я не подхожу ему. Мужики ведь на самом деле тоже те ещё сплетники временами. И могут указать, что твоя вон толстая, старая или страшная.

За свою жизнь уже насмотрелась на таких и ждала разного.

Но о планах Володьки на меня и наше совместное будущее с регистрацией я даже не в курсе была. Сейчас же все гражданским браком как-то больше любят даже если и начинают жить вместе. Мужики от колец и обязательств бегут как чёрт от ладана. А Вовка оказывается совсем другого хочет.

Наконец мы доезжаем до кирпичного дома. В окне второго этажа горит свет, и я на секунду вижу, как в нём отдёргивается занавеска и суетливо мелькает лицо женщины лет сорока, пока мы выбираемся из машины.

По крайней мере здесь нас кажется точно ждут.

Володька забирает сумки из багажника, а Тарас прежде, чем уехать подходит к нему.

— Вот так и вступают в ряды «каблуков». Не успел жениться, а уже как Нина захочет. Что Нинка скажет.

Подкалывает его по-дружески, и мой мужчина цыкает языком и смеётся.

— Так на тебя насмотрелся. И себе захотелось. Снежане привет передавай. Может зайдём к вам перед отъездом.

— Ну, будем ждать.

Тарас садится в машину и уезжает, а Володя открывает калитку и берёт меня за руку.

На Леську мою оглядывается, чтобы от нас не отставала.

Дочка почему-то тоже волнуется. Вовка ей рассказал уже про своих сестёр. Полину и Алинку. Алька самая младшая у них. И как я поняла сегодня вечером её скорее всего не будет. Мама Володи с сёстрами ещё днём приехали, и младшенькая умотала на какой-то праздник подруги. В городе же одна учёба на уме.

Полина тоже в прошлом году поступила. А моя своей любовью задурила себе голову, и теперь сама понимает, что только усложнила себе жизнь раньше времени. Пока другие будут бегать на пары и по мальчикам, ей придётся возиться с пелёнками и думать, как сына пристроить в детский сад.

Проходим в небольшой «тамбур» с куртками. Снимаем верхнюю одежду. Я расстёгиваю пуговицы на пальто, Леся уже возится с обувью. И за закрытой дверью, ведущей в дом, раздаются женский и девичий голоса.

— Я наверху постель перестелила. Поль ты убралась в вашей комнате?

— Мам, да успокойся!

Женщина в ответ лишь твердит про ужин, который не успела доготовить. Оправдывается за свои треволнения:

— Вот собрался бы жениться на Дашке, так та сама в рот готова заглядывать лишь бы Володьке нравиться. А это мало ли кого он из города там везёт. Сейчас такие девочки, что им попробуй ещё угоди. А надо же чтобы всё по-человечески было!

Наверное, они даже не подозревают, что мы их слышим. Меня в краску бросает от мысли, что мама Володи ждёт молодую девчонку. А тут такой сюрприз.

Пальцы не слушаются, кажется расстегнуть следующую пуговицу становится непосильной задачей.

Хорошо Володька приходит на помощь.

— Нин, мать просто нормальных отношений с невесткой хочет, — помогает с пальто. Забирает его у меня, как у какой-то куклы и вешает на вешалку.

Разуваюсь уже сама, не маленький же ребёнок.

Вовка дверь открывает. И его мама с сестрой, которые здесь же в гостиной с совмещённой кухней, поправляли какие-то подушки на диване, застыли на мгновение.