— Да и я не уверена, что наши учителя захотят заниматься с проблемной ученицей и подтягивать её по предметам, в которых она стала отставать! — продолжает добивать меня директриса прямым текстом намекая на отчисление.

Я чуть не задохнулась воздухом, когда меня снова накрыл приступ паники.

Людмила Кирилловна при виде моего состояния дёрнулась с места и уже через минуту протягивала мне стаканчик с водой, сильно отдающей хлоркой.

— Может давайте Олесю позовём? — предложила директриса. Самой ей уже не сильно хотелось со мной возиться. Да и как будто она нарочно стремилась продемонстрировать моей дочери до чего она меня довела.

Леська появилась в дверях кабинета, когда я уже держала трясущимися руками пластиковый стакан, стоявший на столе, дабы я его не выронила. Пыталась привести себя в норму. Стоило мне её увидеть, как я тут же спросила:

— Это правда? Ты что действительно беременна?!!

Впилась взглядом в её резко потерявшее все краски лицо в надежде на отрицательный ответ.

Но именно её первая реакция дала мне понять, что это не так.

Она испугалась!

Потом криво улыбнулась и с напускной беспечностью затараторила:

— Мам, да конечно нет!

— Олеся, ты должна подумать, как это может отразиться на репутации школы. В конце концов мы всё равно узнаем! — как заевший проигрыватель начала было Нестерова, но моя дочь сверкнула злым взглядом на свою классную руководительницу.

— А то, что ваша учительница увела моего папу из семьи на репутации школы никак не отражается?! А теперь ещё и наговаривает на меня! Пытается его и против меня настроить, а не только против мамы!

Леська та ещё актриса. Она конечно хоть и сместила удар с себя на новую пассию моего мужа, но директриса-то права. Как она живот потом собирается прятать? Ребёнок же явно не то, что получится скрыть.

Верёвкина уже белая, как мел. Стоит передо мной под осуждающим взглядом начальницы.

Хотя по сути женщины в таких ситуациях мало в чём виноваты. Это же мой муж наплевал на свои обязательства передо мной ради неё.

Да и Таисия Павловна переводит свой взор с неё на меня и стучит ногтями по столу:

— Как бы то ни было, но у Олеси слишком много пропусков. Я теперь понимаю возможную причину этого! — опять колючий взгляд в сторону Людмилы и снова на меня. — Но тогда тем более я бы посоветовала Вам подыскать для Леси другую школу.

…

Из этого кабинета я выхожу уже не чувствуя земли под своими ногами. Ни жива, ни мертва. Рядом идёт дочь. Уроки у неё на сегодня закончились. Звенит звонок и в коридор высыпают с криками дети.

Радостные.

Только мы идём словно после экзекуции.

Как назло, у раздевалки, стоило мелкой забрать свою куртку и подойти с ней ко мне, мы столкнулись ещё и с Виктором. Леся даже перестала натягивать спутавшийся рукав на руку.

Мой муж разумеется узнал о том, что с Леськой творится, но вместо того, чтобы подумать о том, как лучше будет нашей дочери в нынешних обстоятельствах, заявил мне прямо при ней.

— Нин, ты понимаешь, как вы меня подставляете? Какой удар это по моей репутации? Какой я учитель если у меня дочка в выпускном классе залетела?!

Он цепляется в мой локоть, в то время как Леська смотрит на него круглыми глазами.

— Ты должна её в другую школу перевести!

Леся явно не ожидала такого. А я выдернула свою руку.

— В какую ещё другую? Ты же сам сказал, что у неё выпускной класс. Кто её возьмёт сейчас?!! Выглядело так будто мы все не справились с моим ребёнком, только они сейчас по-тихому хотят от неё откреститься и спихнуть кому-нибудь другому. Да ещё и вот так. Через третье лицо.

Леська естественно психанула, столкнувшись с таким предательством со стороны обожаемого ею папули. Да ещё и любимой учительницы.

Сбежала от нас.

Хорошо хоть домой, а не сбрасываться с моста или крыши.

От Витьки после этой ситуации меня окончательно отвернуло. Просто поняла, что он полностью отделил себя от нас. Не только от меня, но и от нашей дочери тоже. Дал понять этим поступком, что мы чужие друг другу люди.

И нет. Меня не задело, что свои проблемы с ребёнком я должна решать на общих основаниях. Меня задело, что он это допустил и по сути отказался от неё.

Почувствовала себя тряпкой, потому что, осознав это, лишь покачала головой, глядя ему в лицо. Но ни ударить, ни плюнуть сил уже не было. Даже ругаться с ним после всего не хотелось.

Пошла домой к дочери.

Как-то сама в этот момент не думала о том, что про меня люди скажут. Переживала только, чтобы она с собой ничего не сделала.

Пришла домой, а она заперлась в комнате. Лежит на кровати лицом к стенке и ревёт в подушку.

Я зашла к ней без стука. Села рядом и положила ладонь на плечо.

— Лесь, что делать думаешь?

Вряд ли же она со своим Серёгой ребёнка планировала. Глупо такие планы строить, когда ни у кого даже работы нет. Ну правда какие дети, если сами ещё дети?

Хотя я сейчас, наверное, уже ничему не удивлюсь.

От Леськи только молчание, а я стараюсь быть спокойной. Несмотря на то, что самой хочется «взорваться» и наорать на неё, закидывая вопросами типа: «Чем она думала?» И: «Как нам сейчас быть?!»

— Если срок маленький, — хочу сказать ей про аборт, но она начинает голосить и в итоге я говорю ей другое.

— А может и родишь. Если так решила. Ничего. Нас с тобой как минимум двое. Как-нибудь справимся.

Я пока не знаю готов ли к этому подключиться Серёжа. Но в любом случае понимаю, что я-то точно её не брошу. Что бы она сейчас не надумала.

Леся не ожидала от меня такой покладистости. Думала буду орать на неё, как всегда. Так и сказала мне. Обернувшись.

(Такие они. Взрослые дети. Кричат о своей самостоятельности, а стоит что-то учудить и первая мысль о том, что мама отругает.)

Потом как в детстве положив голову мне на колени, лежала рядом со мной. А я гладила её по волосам, как было ещё когда она была маленькой.

Красная, опухшая от слёз.

Детство кончилось. И папа больше не рядом.

Так просто бывает, что люди, которыми ты восхищаешься, когда появляются трудности от тебя отворачиваются. А рядом почему-то оказываются совсем другие.

— Я приму любой твой выбор, Лесь, — говорю ей напоследок. Хотя кажется она уже всё для себя поняла.

Ей страшно. Не понимает ещё ничего. Но решение в её голове принято.

Для Леськи всё-таки пришлось найти другую школу.

Теперь до неё ей нужно было ехать две остановки, зато нашли почти сразу. Приняли её в класс попроще без детей директоров магазинов или кого-то в этом роде. Мне это в общем-то было уже и неважно. Дотянуть бы как-то этот год с ней.

Свои «хвосты» в учёбе дочка конечно обещала подтянуть. Хотя я прекрасно понимаю, что её сейчас совсем другое волнует.

В последние дни ходит загруженная. Постоянно висит на телефоне. Переписывается, а её Серёжа, который обещал, что всё будет «Оk» почему-то не появляется.

Как-то сидела со мной на кухне, пила чай, потом вышла на несколько минут, оставив свой смартфон экраном вверх. Как раз в этот момент ей пришло сообщение. Выхватила из него:

«Тебе пора взрослеть и думать о последствиях. Может это вообще не мой ребёнок…»

Экран погас, а в коридоре послышались шаги Леси. Вернулась она сама. Подняла со столешницы свой телефон и быстро пробежалась глазами по тексту пришедшего ответа от её парня.

Вижу, как поникла сразу.

— Мам, я к себе, — машет рукой, а я понимаю, что опять сейчас у себя закроется и будет рыдать в подушку. Просто из них двоих похоже повзрослеть решила только моя дочь.

И ведь даже с расспросами к ней лезть сейчас бесполезно. О том, что я рядом она и так прекрасно знает.

Обещать ей, что всё будет хорошо, у меня уже никакого желания нет. Будет как будет.

Мне кажется я уже со всем смирилась.

Эмоционально выгорела за эти недели.

И вместо того, чтобы требовать от неё разговора по душам, чтобы всё выяснить, впервые за последние три года опять курила в форточку. Стряхивала пепел в банку из-под растворимого кофе и вспоминала себя, когда узнала, что жду Леську.