— Я. Это был я, и от слов своих я не отказываюсь. Будем бегать! Завтра за тобой зайду. В семь утра.

— Хорошо. Договорились, — Машенька протянула мне руку для рукопожатия.

Я был в таком радостном расположении духа, что ответил резко и сильно, совсем забыв о ее болезненной коже в этих милых сейчас медицинских перчатках. Маша поморщилась от боли и немного зашипела. Инстинктивно и с ужасом для себя я принялся дуть на пожатую кисть, продолжая удерживать в руке. Мгновение и уже второй рукой я поглаживаю пальчики Машеньки, продолжая дуть.

Не знаю, сколько это длилось, но я готов был так просидеть вечность. Ее рука в моей. Но внезапно девушка дернула руку, отчего я поднял взгляд и оказался максимально приближенным к ее лицу. Лицу ангела. Опять почувствовал ее дыхание, которое окрыляло и одновременно било по живому: нельзя, нужно себя сдерживать.

— Чувствую, не будем мы с вами просто друзьями, — глядя мне в глаза прошептала Машенька.

— Привет, мужики!

В отделе уже все собрались. Вадик выглядел не лучшим образом. Впрочем, как всегда после бурной ночи с очередной красоткой. Леха пил воду, страдая от сушняка. И только я был окрыленным. Во-первых, я вчера не пил и не кутил до утра, а проводил своих друзей с их спутницами еще до полуночи. Во-вторых, хоть я и не спал полночи, проведенное с Машенькой утро давало мне сил. Только флешка в кармане лежала тяжелым грузом.

— Пацаны, мне нужен совет, — сам не ожидал, что начну с этого.

— Валяй, — выдохнул Леха.

— Только негромко, — пролепетал Вадик, растирая лоб.

Я отдал флешку, чтобы они посмотрели видео с парковки. Леха крутит его уже минут пять, постоянно начиная с начала. Они как два барана смотрят в монитор и молчат.

— Ну и? — уже не выдержал я.

На меня уставились четыре глаза. Было понятным, что от увиденного их мысли встали на место. Голова начала соображать. Даже Вадик перестал стонать от головной боли.

— Она случайно не в пятницу тринадцатого родилась? — вдруг спросил Вадик. — Может на нее порчу навели?

— Понимаю, это край. Два покушения в один день. Нечасто такое встретишь в криминальных-то кругах, — стал рассуждать я, но Леха меня перебил.

— Как она вообще сейчас? В истерике не бьется?

— Нет. И меня это раздражает, — начал опять заводиться я.

— Ага, будто это ее обычный день, — подытожил Вадик моими мыслями, в которых я сам боялся признаться. — Она вчера головой не ударилась?

Я посмотрел на него с ненавистью. Хотел уже было ответить, но меня прервали.

— О, вы все здесь! Очень хорошо, у нас опять труп, — проголосил Василич, едва войдя в отдел.

— В парке, в кустах, задушенная бегунья? — вдруг спросил Леха, глядя на начальника.

— Сплюнь! — сердито гаркнул полковник. — Зря мы что ли его соседку вчера чуть не придушили? — кивнул он в мою сторону. — Ладно хоть все обошлось. Да, кстати. Сергей, как она?

Я замешкался. С одной стороны, его совет я бы тоже не отказался послушать. Но у меня было превышение полномочий. Изъятие записи прошло без постановления. Я вообще удивился, что охранник мне так легко ее отдал.

— Ну?! — не выдержал Василич.

Леха молча развернул монитор в его сторону.

— Это чего такое? — полковник немного наклонился к монитору и надел очки, чтобы лучше разглядеть.

— Ну-ка еще раз запусти, — попросил начальник сразу по окончании видео.

Он так же, как и пацаны посмотрел ролик несколько раз. Только после этого выпрямился и снял очки. Лицо его было хмурым, между бровями появилась глубокая морщина.

— Мда, значит, на этой неделе мы ее вызывать не будем. Ничего страшного. Посидит это чучело лишку. Спрашивать, откуда у тебя эта запись, я не буду, — проговорил полковник, посмотрев на меня сурово. — А вот что теперь с этим делать, нужно решить. Что твоя соседка говорит?

— Просит меня не лезть в это дело и не использовать служебное положение.

Возникла пауза. Только сейчас я заметил, как на меня смотрят с удивлением два друга.

— Да, а я ослушался! Пообещал ей и ослушался! — воскликнул, не сдержавшись.

Слишком много всего произошло за эти дни, как я узнал, что у меня по соседству проживает такая очаровашка. И не смотря на проблемы, которые возникли, я был рад случившемуся. Даже не представляю, как раньше жил без ее улыбки и смеха.

— Не кипятись, — отрезал начальник. — Как ее настроение вообще? Эмоциональное состояние?

— Спокойна, как удав, — уже сдержаннее ответил полковнику.

— Странно. Она головой вчера не ударилась? — ничего не подозревая, брякнул Василич.

Вадик захихикал.

— Чего я такого спросил? — с изумлением обвел взглядом нас всех начальник.

Ему, конечно, я ничего грубого бы и не ответил. Да и Вадику выпалил и тут же забыл бы. Но сейчас хотелось конкретики:

— Чего делать-то?! — не выдержал я.

— Ничего! — строго приказал Василич. — Если заявление твоя соседка не напишет, мы ничего сделать не можем. Да и по заявлению, это не наша территория. Поэтому принимать в этом участие нет возможности. Да и вообще, не мне тебе говорить, что нужно медицинское заключение о нанесенном вреде здоровью. Оно есть?!

— Нет, — уже тихо ответил я, понимая, что по закону, действительно, ничего сделать я не смогу. Мы не сможем.

— Вот то-то же, — подвел итог полковник. — Другое дело, действовать в обход, — добавил Василич после секундной паузы.

Теперь мы уже втроем смотрели на него с удивлением. У пацанов даже шея вытянулась из-за монитора.

— Что?! Что вы так на меня смотрите? Я может и представитель государственной власти, но тоже человек, — начал объясняться начальник. — Понимаю, что оставлять все это дело нельзя. Разрешить копаться в документах я тебе не могу, Сергей. Не обижайся. Да и времени у тебя свободного не будет. У нас не заскучаешь. Но вот крутиться рядом с ней ты сейчас обязан! Поэтому, если вдруг возникнет какое-то ЧП, у нее — уточнил полковник, — можешь отправляться на помощь. Даже в рабочее время. Но так, чтобы это не срывало важную операцию на службе. Одним словом, аккуратненько линяешь, ставя меня в известность. И в целом, держи меня в курсе. НАС держи в курсе. Своих не бросим.

— Надо бы еще выяснить, что это за женщина. Твоя соседка, определенно, ее знает, — добавил Леха.

— А это уже капитан Дрозд будет выяснять допросами потерпевшей. Еще раз повторяю, никакого самовольничества. Хватит с тебя и этой записи, — отрезал полковник.

Все-таки вид за окном у меня потрясающий. Даже сейчас днем он будоражит сознание. Несмотря на огромное количество домов и гул машин, врывающийся в открытое окно, мне кажется, будто я парю в облаках. Они настолько низко сейчас, что хочется окунуться. Укрыться, будто теплым одеялом. Я помню свою первую покупку, когда получила первые заработанные деньги. Это было одеяло. Настоящее, объемное и очень теплое. По факту, это была обычная синтепоновая разновидность. Но после колючих шерстяных мне показалось, будто я упала в облака. С тех пор я полюбила небо. И квартиру эту выбрала из-за панорамного окна, в которое любила смотреть.

Помню, как с неделю спала в общаге в купленном одеяле, прямо без пододеяльника. Настолько не хотелось терять чувство воздушности и тепла. Заворачивалась в него, как в кокон и спала крепко.

На тот момент все мои мучения закончились. Более того, виновные получили по заслугам. Десять лет. Тогда мне казалось, что это очень много. Что я никогда больше не почувствую животного страха. Угрозы были сказаны сразу. Еще в зале суда. И я о них помнила. Вот только не понимала, что десять лет пролетят, словно один день. Что потом мне предстоят не просто привычные мучения, а я серьезно буду опасаться за свою жизнь. И за жизнь близких.

А близкий кто? Ну, признавайся уже, Маша. Да-да, этот самый Сергей. Как?! Как человек, который отравлял мне жизнь целых семь лет, смог стать близким всего за пять дней?! Я опасалась за себя, и за него тоже. Причем не меньше, чем за себя. Маришку с Генкой Спиридоновы не тронут. Но вчера посетила мысль, что поджоги приюта могут быть их местью. Глупо, конечно. Они не давали показаний против них десять лет назад. Хватило других свидетелей и заключения моего медицинского обследования.