— Но ты же сказал, что у тебя тоже появилась встреча, — упрекнула его Эмили, и я боковым зрением видел, что она даже не попыталась от него отстраниться.

— Да, она через полчаса, но я не мог оставить тебя и твою команду голодными, — мягко сказал мужчина, и карандаш, который я держал в руке, жалобно скрипнул.

Я ослабил хватку и прикрыл глаза, чтобы не видеть сияющей улыбки Эмили. Она хотя бы когда-нибудь ещё раз улыбнётся так мне?

Внезапно перед моим носом возникла рука миллиардера, поставившая упакованный контейнер прямо на отчёт.

— Я принёс салат, — дружелюбно начал Малькольм, и я пару раз моргнул, глядя на то, как перед моим носом он проносит вилку. — Видишь? Вилка на салате.

Я вскинул голову, посмотрел в его смеющиеся лицо и чуть прищурил глаза.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось окунуть его в этот салат головой, а потом засунуть в глотку эту проклятую вилку.

Но в ответ на его колкость, я расплылся в улыбке и ответил:

— Отличное положение вилки.

Один-один, мудак.

Малькольм пожал руки Кевину и Джошуа и поблагодарил их за то, что они заботятся об Эмили.

Всё это время Эмили прижималась к Малькольму, улыбалась, когда он на неё смотрел и смеялась над его шутками. На прощание она вновь поцеловала его, а мне хотелось, чтобы эта проклятая вилка превратилась в стрелу, которая попала бы Бейтсу прямо между глаз.

— Идём, я провожу тебя, — промурлыкала Эмили и прижалась к нему ещё сильнее, как будто хотела слиться.

Вильнув бёдрами на прощание, она вышла из кабинета вслед за Малькольмом, а Джошуа тут же принялся потрошить пакеты с едой. Кевин же подошёл ко мне и пощёлкал пальцами перед моим носом.

— У тебя всё на лице написано, — заметил мой друг, сочувственно мне улыбаясь. Я сжал челюсти, а несчастный карандаш, который я недавно опять взял в руки, сломался на две части.

Джошуа обернулся на треск.

Я раздраженно отшвырнул обе половинки на стол и откинулся на спинку стула.

Мне незачем было оправдываться перед ними, потому что меня поймали с поличным.

— Что такого в этом Бейтсе? — спросил я скорее сам у себя, вставая из-за стола. От великолепных запахов свело желудок, хотя я не мог сказать, что до этого чувствовал голод.

— Он богат, красив и хорош в постели, — ответил Джошуа и тут же вскинул вверх руки, когда я злобно взглянул на него. — Последняя приписка со слов Эмили.

Мы разобрали многочисленные контейнеры, но осталось ещё полтора пакета. Бейтс собирался кормить армию?

Когда Эмили вернулась в кабинет, то тоже взяла за стол несколько контейнеров и (надеюсь, что мне показалось), бросила недовольный взгляд в мою сторону.

С ужином было покончено, и мы вернулись к работе.

— Я закончила и могу взять ещё чьи-нибудь документы, — объявила Эмили и взглянула на Кевина и Джошуа. — Вы выглядите такими уставшими. Может, пойдёте домой?

— Мне работы ещё на час, — сказал Кевин, а Джошуа щелкнул пальцами и указал на него указательным пальцем.

— Мальчики, вы так много поработали, в то время как я просто сидела с Бейтсом, так что заслуживаете отдыха, — мягко произнесла Эмили, подходя к столу Джошуа и забирая папку у него из-под носа. — Я закончу. Идите.

Джошуа переглянулся с Кевином, но я был уверен, что он счастлив избавиться от этой документации.

— Ты уверена? — всё ещё сомневаясь, спросил Кевин и посмотрел на меня, словно беззвучно спрашивал разрешения. Я медленно, едва заметно, кивнул головой.

— Конечно уверена, — с улыбкой ответила она и махнула рукой в сторону двери. — Моя встреча с Малькольмом всё равно отменилась, так что мне некуда спешить. А когда я закончу, Артур подбросит меня до дома. Правда, Артур?

Я вскинул голову, когда понял, что она обращается ко мне.

Чёрт, мои ключи от машины до сих пор у неё.

Чего она добивается?

Я достаточно знал эту новую сторону Эмили, чтобы понять: ей от меня что-то надо.

— Ага, — только и сказал я, пытаясь не ёрзать на стуле под её внимательным взглядом. — Идите, мы закончим.

Джошуа и Кевин свалили из кабинета со скоростью света, словно Эмили могла передумать, и последний на прощание показал мне большой палец вверх.

Как только дверь за ними закрылась, Эмили повернулась ко мне и угрожающе подошла к самому краю стола. Вот только её мягкий голос не шёл ни в какое сравнение с её походкой:

— Малькольм сказал, что мне сегодня доставили цветы, — как бы невзначай сказала она, присаживаясь на свободный угол стола. Твою мать. Эта жизнь решила свести меня в могилу. Я встал из-за стола и обошёл его, потому что сидя чувствовал себя более уязвимым. Чёрт знает, какие мысли могут быть в её чудесной головке. — Я сказала, что они чудесные, а затем попросила назвать салон, который выполнил доставку, чтобы подарить такой же потрясающий букет своей мачехе. После этого я позвонила в компанию, и узнала, что доставка действительно была. В накладной было написано твоё имя.

Твою мать.

Почему я не написал любое другое имя?

И зачем я вообще выкинул эти цветы?

Мог отделаться малой кровью, а теперь…

Кажется, моим молчанием я подтвердил все догадки Эмили. А что я мог сказать?

— Мне жаль, что я так поступил и если ты спросишь причину, то я честно отвечу: не знаю.

Я пощипал себя за переносицу, стараясь хотя бы несколько секунд не видеть её разочарованного лица.

Она покачала головой и встала со стола, подошла, забрала папки Кевина и папки Джошуа со своего стола.

— Куда ты? — удивлённо спросил я, поняв, что она собирается уйти.

— Пойду поработаю в другом кабинете, — спокойно ответила она, даже не обернувшись, чтобы удостоить меня взглядом. Я быстрее неё дошёл до двери и преградил путь.

— Зачем? — уточнил я, вглядываясь в её лицо. Она свела брови к переносице, а в её голубых глазах вспыхнула злоба. Плотно сжатые челюсти и побелевшие костяшки на пальцах, всё ещё сжимающие папки, придавали ей угрожающий вид. — Мне казалось, мы неплохо работали вдвоём. Не могла же ты отослать парней только для того, чтобы узнать про эти проклятые цветы. Это были розы, ты же даже не любишь розы!

— Когда ты наконец поймёшь, что рушишь мне жизнь? — воскликнула она, сделав один шаг вперёд, заглянула мне в глаза. — Всё только стало налаживаться, и тут ты опять появился в моей жизни. Я не хочу тебя видеть, Артур!

Я по механической памяти хлопнул рукой по выключателю, и наш кабинет погрузился во тьму, освещаемую лишь светом моего и Эмили мониторов ноутбуков.

— Теперь не видишь, — сказал я, в силах разглядеть только её силуэт. — Садись и работай здесь. Мы не звери, чтобы быть не в состоянии находиться в одной комнате.

— Выпусти меня, — сквозь сжатые зубы прошипела Эмили, но в ответ на её слова я встал устойчивее и скрестил руки на груди.

— Нет, — спокойно произнёс я, понимая, что любой хороший мужчина оставил бы это право выбора за ней. — Ты злишься на меня и не хочешь видеть, но я никуда не отпущу тебя в таком состоянии. А то вдруг по пути разорвёшь глотку какому-нибудь беззаботно проходящему мимо офицеру. Успокоишься — тогда поговорим.

Я не видел её глаз, однако буквально почувствовал, как она проехалась по мне взглядом.

Тихо зарычав, Эмили вернулась на своё место и включила настольную лампу.

Не сдержав улыбки победителя, я тоже прошёл к своему месту и погрузился в огромное количество документации. Периодически я всё же отвлекался, украдкой смотрел на Эмили. Она явно всё ещё немного злилась на меня, поэтому вымещала всю злость на силе нажатия ручки. Как только ещё бумагу не порвала.

Мы закончили почти одновременно, Эмили встала из-за стола и потянулась, разминая затёкшие мышцы.

Подумать только, мы оформляли документацию по одному делу целый день.

Я невольно улыбнулся, когда вспомнил, как Эмили впервые появилась в моём кабинете. Тогда я был ещё большим мудаком, чем сейчас, свалил всю документацию за последние несколько расследований на её стол и заставил разбирать. Я думал, что она откажет мне, но взамен этого Эмили всё заполнила и разобрала.