Эти рестораны были не только моей заслугой.
— Половина доходов всё равно твоя, — сказал я, глядя на значительные цифры, указанные в листе.
Эмили невесело рассмеялась.
- Мне не нужны твои деньги, Артур, — ответила она, всё ещё не поворачиваясь в мою сторону, чтобы взглянуть мне в лицо. Очень несвойственно для неё. Закончив расставлять папки, Эмили повернулась к Кевину. — Нам с Джоши надо съездить допросить подозреваемых, я позвоню, если мы что-то выясним.
— До связи, — кивнул головой Кевин, а мне осталось лишь наблюдать за тем, как Джошуа, положив руку Эмили на талию, выводит её из кабинета.
Он точно труп.
Мои кулаки непроизвольно сжались, и Кевин, кажется заметив это, тихо рассмеялся.
— Он гей, Артур, — пояснил Кевин, и я удивлённо повернул голову в его сторону. — Можешь не переживать, ему нравится наш новый судмедэксперт.
Моя челюсть отвисла, и я посмотрел на закрытую дверь.
Твою мать.
Какое же это облегчение.
Осталось лишь выяснить, что у неё с Сиднеем Эвансом, и тогда жизнь вообще заиграет более яркими красками.
— Проклятье напарников Эмили: чувства к судмедэкспертам, — пародируя голос ведущего из ток-шоу и рисуя в воздухе заголовок, сказал Брюс, и я кинул в него ластик, который первее всего остального подвернулся мне под руку.
Кевин и Брюс рассмеялись, а мне ничего не оставалось, кроме как покачать головой.
Всё же они в чём-то были правы.
***
После работы мы все собрались у меня, и это было ещё страннее, чем отсутствие Эмили в квартире.
Поставив банки с пивом на журнальный столик и открыв сразу три коробки пиццы, мы все расселись на свои привычные места: Кевин и Брюс на диван, Лео придвинул кресло, а я сел на подушку, скрестив ноги по-турецки.
— Мне одному кажется это максимально странным? — спросил Лео, первым доставая из коробки с пиццей кусок. Я открыл банку с пивом и сделал большой глоток, прежде чем ответить:
— Не одному. Вы просто не представляете, как я скучал во всему этому.
— Так что было с тобой за этот год? — спросил Кевин, следуя примеру Лео, но перед этим счистил все халапеньо на соседний кусок, который я тут же забрал. Кевин не любил острое, а я просто обожал.
— Я думаю, что часть вы уже выяснили, но позвольте рассказать историю с самого начала, — попросил я, ещё раз отпивая из банки. В холодильнике охлаждались ещё две бутылки виски. — Примерно два с половиной года назад на улице меня нашёл один мужчина и предложил подзаработать. Тогда я только уволился из полиции, а моих сбережений не хватило бы на всю жизнь, поэтому я согласился. Этой подработкой оказались незаконные бои. А мужчиной…
— Франко Дей, — подсказал Кевин, и я понял, что они осведомлены куда больше, чем я думал. — Одна из пешек семьи Окадзаки.
— Тогда я не знал ничего про Окадзаки, — заверил его я и попытался поднять руки вверх в примирительном жесте, а в итоге пролил себе на штаны немного пива. Тихо выругавшись, я продолжил: — Я просто дрался, мне платили за это хорошие суммы, и очень скоро я стал чемпионом. Принял решение не рассказывать про это Эмили, потому что на тот момент у неё были большие проблемы с Хамелеоном, ей надо было сосредоточиться на чём-то одном. Но, как потом выяснилось, Хамелеон следил не только за Эмили, но и за мной. Он обманом заставил Морган прийти на мои незаконные бои, и у меня не было иного выбора, кроме как начать защищать её. И мы… стали близки.
Брюс, сидящий прямо напротив меня, цокнул языком.
— Говори прямо Артур, — попросил он, чуть подаваясь вперёд и поставил локти на колени. — Ты влюбился в неё, вы переспали.
Естественно Эмили рассказала им об этом.
Разве могло быть иначе?
Я медленно кивнул головой и зажмурился, потому что дальше начиналась моя нелюбимая часть:
— На тот момент, когда на незаконных боях появилась Мо, у меня уже какое-то время было желание выйти, но я знал, что Франко не отпустит меня так просто. Так и случилось: он начал угрожать мне через Морган. Это из-за меня она порезала себе вены, потому что Франко каким-то образом подсыпал ей в бокал Альфу.
— Один из официантов был ещё более мелкой пешкой Окадзаки, — подсказал часть истории Кевин, и маленькие, недостающие детали пазла, который я пытался сложить целый год, начали вставать на свои места. — По камерам наблюдения было ясно видно, что он подсыпал Альфу в бокал Морган, когда началась суматоха после того, как мы поймали Хамелеона.
— Я принял единственное решение, которое показалось мне правильным на тот момент — я забрал Морган, и мы вместе уехали из города, — закончил я ту часть рассказа, о которой знали все. — Я увёз её в Америку, и мы почти год ездили из штата в штат, не задерживаясь долго на одном месте, потому что я боялся за её жизнь.
Лео презрительно фыркнул, но я так и не понял, почему именно.
Они знали ту часть истории, которая происходила здесь после того, как я исчез.
Но я уже догадывался, какой ответ получу, когда попрошу их рассказать.
Что-то произошло здесь за этот год, и я пока не мог понять, что именно.
Все они изменились.
Я больше не мог узнать дружелюбного Кевина, рассудительного Брюса и весельчака Лео.
У каждого из них была какая-то история, о которой они не хотели говорить.
А хотел ли я знать?
— Где-то спустя четыре месяца на меня вышли агенты ФБР, на которых я работал, — продолжил я, доставая ещё один кусок пиццы. — Они предложили место в штате за мою помочь, и это не было предложением, от которого я мог отказаться. В обмен на помощь, мне пообещали, что я смогу безопасно вернуть Мо домой, и её больше не тронут. Это стало грёбанным спасением.
— Спасением? — переспросил Лео, и в его глазах я прочитал неподдельный интерес.
Я поднёс банку с пивом к лицу, тем самым скрывая свою усмешку.
Они никогда не спросили бы про это, но парням действительно было интересно то, что происходило между мной и Морган за этот год. И я был готов с радостью поделиться, потому что это была грёбанная катастрофа.
— Вначале я правда думал, что происходящее между нами — настоящая любовь, — сказал я, но не удержался и закатил глаза. — Но после того, как я увёз её, чтобы сберечь, и её стало слишком много в моей жизни, я понял, что на самом деле никогда не любил её на самом деле. Не так, как это было с Эмили. Морган просто оказалась рядом в тот момент, когда у нас с Эмили появилась трещина в отношениях, но тогда я посчитал, что проще будет начать новые отношения, чем пытаться восстановить старые. Сейчас я понимаю, что надо было попытаться сохранить то, что я имел, и, может быть, в данный момент всё было бы иначе.
— Постой, — попросил Брюс и вскинул руку вверх, ещё и жестом пытаясь меня притормозить. — Ты до сих пор влюблён в Эмили?
Я прикрыл глаза, и возненавидел Брюса за этот вопрос.
— Да, — на выдохе честно признался я и открыл глаза только для того, чтобы понаблюдать за тем, как парни переглядываются между собой. — Если так вспомнить, то прямо перед моим уездом в Эмили меня бесило то, что она постоянно хотела узнать у меня, как мои дела, что было нового. С Морган этого стало в десять раз больше. Я не мог нормально сходить в туалет без её вопросов, куда я иду.
Парни рассмеялись, а вот мне было не до смеха.
Я понимал, почему Морган так волнуется: она разрушила, как казалось, наши с Эмили неразрушимые отношения, и боялась, что теперь кто-то может точно так же увести меня у неё.
Не облегчало ситуацию и то, что мы находились в бегах. Мо стала жутко подозрительной, ей везде чудилось, что нас преследуют. И это я был виноват в её паранойе.
— Мо хорошая девушка, и потом я даже как-то смирился с этим её поведением, — продолжил я и теперь действительно слабо улыбнулся, вспоминая этот год, проведённый вместе. — Можно даже сказать, что я полюбил её. Но это было не так, как было с Эмили.
В голове тут же вспыхнули старые воспоминания о днях, проведённых вместе с Морган. Она качает головой в такт музыке, а потом протягивает руку и делает громче. Она вцепляется мне в руку и крепко сжимает предплечье, когда мы смотрим фильм ужасов, лёжа на кровати. Она лукаво улыбается, прежде чем завязать мне глаза своим шарфом, а когда наконец разрешает снять её, то я вижу перед собой белоснежный кремовый торт, который в следующую секунду оказывается на моём лице.
