— А ты не поможешь?

Притягивает меня ближе, проворно пробираясь под юбку, слишком узкую, чтобы пустить туда чужую ладонь. Демонстративно приоткрывает рот, желая получить поцелуй. Снова границы приличия стираются между нами, как замки из песка размываются волной, оставляя на берегу мутные руины, от которых сколько не отряхивайся всё же липнут крупицами въедливых песчинок, царапая кожу.

— Конечно, — стиснув зубы, цежу в ответ. — Могу скачать порно видео и оставить вас наедине с правой рукой.

Смахиваю его запястье и уворачиваясь от шустрых пальцев, пытающихся вернуть меня на место, позорно сбегаю. Пульс бушует, норовя порвать барабанные перепонки, проливаясь беспомощностью перед обаянием. Мне не терпится наказать Андрея, но с каждым торопливым шагом ловлю на мысли, что наказываю саму себя, оставляя своё нерастраченное либидо при себе.

Боевой задор утихает вместе с лёгким шлепком по моим ягодицам и горячим дыханием обжигающим скорее израненную душу, чем тоскующее по ласками телом.

— Ш-ш-ш, — шипит где-то возле уха Андрей, одурманивая и волоча моё подсознание в кроличью нору, из которой мне и на четвереньках-то не выползти. — Поигралась?!

Вытягиваюсь в струнку и замираю, как на плахе в ожидании казни, уже не до смеха ни мне, ни ему. Он цепко держит подле себя, не позволяя ничего лишнего, но щекоча нервы близким, почти интимным присутствием у меня за спиной!

— Пусти.

— Не-е-еа, — мурлычет, утыкаясь в рассыпанные по плечам волосы.

Спасительный стук раздается раньше, чем мы оба теряем голову, в последнюю секунду Андрей ловко подпирает дверь ногой, не давая и шанса никому проникнуть в наш уголок уединения.

— Ксюш, тут курьер с букетом для тебя. Надо расписаться, — после непродолжительной паузы шепчет Оля из коридора, не смея полюбопытничать, или даже краем глаза заглянуть в кабинет.

— Я сейчас, — переводя дыхание, дрожащим голосом сообщаю я, попутно стряхивая с себя наваждение.

«Как же ты не вовремя Оленька» — внутренний голос приходится заткнуть, засунуть туда куда мы уже умудрились задвинуть дружеские отношения.

— Стой, — громко командует Крутилин.

Пока я пытаюсь перевести дыхание, Андрей отходит в сторону и также стремительно возвращается обратно, держа в руках букет с нежно-розовыми бутонами пионов, завернутых в шелестящую крафт-бумагу. Дерзким выпадом вручает его, словно какой-то банный веник, но при этом смотрит в глаза, дожидаясь моей реакции на такую красоту. И я расплываюсь в нелепой улыбке. Мы напоминаем двух полоумных: моё лицо скованное судорожной гримасой зеркалит недоумение Крута.

— Спасибо, — выжимаю из себя сухую благодарность.

— Ксюх, я скучаю, — шепчет одними губами.

Указав пальцем на карточку прячущуюся среди цветов, побуждает раскрыть её.

Прости, что из-за своего кобелизма разрушаю то, без чего не могу.

Будь моей "занозой", я не готов тебя потерять!

Я возвращаюсь на своё место, прижимая к груди оба цветочных подарка: от бывшего и почти состоявшегося любовника. Выкинув всё ненужное из головы, погружаюсь в работу. День пролетает в спокойствии и умиротворении до тех самых пор пока на горизонте не появляется Славик.

— Ксения, за какие это заслуги у Вас столько букетов от поклонников? Я чего-то не знаю о Вас? — в многозначительном жесте обводит взглядом расставленные на столе цветы!

— Это праздное любопытство или соц. опрос?

— Зановская, вы бьете рекорды как я погляжу.

Славян протягивая руку, проворно вытаскивает открытку из букета с пионами. Но утолить пытливость, как не старается, не успевает. Я перехватываю краденое, играючи стукнув карточкой в импровизированном жесте наказания. Не за чем знать всех подробностей, хотя вполне вероятно все и так ему уже известно.

— Я не только рекорды могу бить, еще и любопытствующие лица. Иди работать, тут нет ничего интересного.

— Как это нет?! Один только букет Крута чего стоит. Смотри как расстарался, пионы в бутике заказал. За неделю вперед заказ оформлял, из самого Чили цветочки прибыли, — Слава выпячивает указательный палец, многозначительно потряхивая им в воздухе. — Это тебе не вшивые круглогодичные розы.

Теперь уже брезгливо кивает на другой букет, смотрящийся рядом с зимней редкостью и красотой пионов простовато и действительно банально.

— А ты что ерничаешь? Сам их что ли из Чили вез? Убирай свой зад с моего стола.

Я пихаю линейкой в его обтянутое «джинсой» бедро, побуждая отыскать в недрах невоспитанности толику культурных манер и отодрать пятую точку от офисной мебели, служащей мне рабочим местом.

Подскакивая и потирая травмированную ногу, этот умелец, как карточный шулер захватывает очередную карточку. Резко раскрывает ее, одними глазами пробегает по тексту и тут же отдает ее мне, морщась при этом словно касался чего-то мерзкого.

— Ни ума, ни фантазии, — брезгливо оценивает автора записки.

— Андрею только не говори.

— Чего именно Крут не должен знать? — удивлённо приподнимает бровь, глядя на меня. — Того, что ты хочешь на двух стульях усидеть? — огрызается Слава, по всей видимости разворачивая заступническую миссию за своего друга.

— Ничего я не хочу, ни от одного, ни от другого. Курьером доставлен букет, какой реакции ждет от меня Штрих мне неизвестно. А цветы от Андрея примирительный жест, ни к чему не обязывающий ни меня, ни его.

— У тебя авитаминоз в голове случился? Не понимаешь и не видишь очевидных вещей? Крутилин паласом стелется возле тебя. Очнись, спящая красавица! Ваша дружба закончилась когда он присунул тебе, — Славик пошлым жестом просовывает палец в свой согнутый кулак. — Он после Алёнки других баб ближе своих штанов не подпускал, подумай на досуге, чем может быть его внимание к тебе.

— Пусть я буду той самой бабой допущенной до Крутилинских штанов и не дальше. Я не претендую на него, как на бойфренда. А тебя никто не просит совать свой нос туда, куда собака хрен не совала. Мы сами разберемся.

— Кто и в чём разберётся? — вполне искренне интересуется подошедший к нам Андрей.

— Праздник всё же, вот мы про амурные дела и говорим. Третьим будешь? — Славик с ехидством растягивает губы.

— В разговоре поучаствую, но МЖМ — это не моё!

Мысленно уповаю на умение Славика держать язык за зубами и он не подводит. Молчит то ли из честных побуждений, то ли не желая быть яблоком раздора.

— Какие планы на вечер? Рабочий день через двадцать минут заканчивается, — Андрей поглядывает на наручные часы, сияя в предвкушении чего-то грандиозного.

— Я за любой кипишь. Все вопросы к Зановской, это у нее очень плотный график.

— Не решай за меня, я готова даже танцевать на столе.

Ох, как опрометчиво обещать что-то и не знать чем может закончиться вечер, а он отмерив положенные секунды, завершается неожиданной встречей.

— Танцы на столе отменяются.

Поигрывая язвительной улыбкой, Андрей кивает в сторону и я послушно поворачиваю голову в указанном направлении, встречаясь с зелёным омутом глаз Вадима. Он молча меня разглядывает, докуривая сигарету, которую небрежно удерживает одними губами, прищурив немного левый глаз. Ленивая поза, расслабленные руки в карманах и гордо вздёрнутый подбородок, все это говорит о том, что мой бывший намерен вернуть себе игрушку.

Вот только я уже не совсем уверена, что хочу быть ею.

Вадим следит за каждым движением, но всё же я успеваю мимоходом отдать Андрею букеты, оставляя при себе лишь тёмные бутоны роз, перетянутые атласной лентой. В уголках его губ больше не прячется улыбка, а челюсть воинственно каменеет, придавая чертам лица Крутилина хищный вид.

— Иди, мы подождём, — торопит меня он, непримиримым тоном, повышая его на последнем слове, расставив акцент на то, что ждёт моего возвращения.

Словно в бредовом сне отдаляюсь от коллег, в добровольно-принудительном порядке направляясь к мужчине, который терпеливо ждёт, привалившись к машине и изучая меня. Плотоядный прищур так и скользит по моему лицу, задерживается на губах, а после спускается ниже по шее к открытому декольте, виднеющемуся между бортами незапахнутого пальто.