Он шагнул навстречу и улыбнулся:

– Я Терс.

Я удивленно вскинула брови: четырехбуквенное имя, как у меня. На моей памяти Водопад никому больше не давал таких имен, хотя ведь Терс родился не здесь.

Он протянул мне руку.

– Пойдем. Тебе не мешало бы высохнуть.

Я вложила свою руку в его и шагнула следом, только на мгновение взглянув на окружающих. Они молчали. А я вдруг поняла, почему я сразу сердцем потянулась к этому незнакомцу – он был таким, как я. Никому из наших и в голову бы не пришло окатить меня водой, ни у кого в голосе я не слышала столько эмоций, хотя он произнес всего несколько слов. И поэтому я беспрекословно шла за ним, и только когда мы остановились, я поняла, что пришли мы к Священному Озеру.

– Ты и есть мой Наставник?

– Да.

– Ты же должен был прийти только завтра!

– Завтра от селения остались бы одни угольки, если бы я сейчас не вмешался.

Было что-то такое в его голосе, что я не решилась больше задавать вопросы. Терс сел на берегу у самой кромки Озера и молча устремил взгляд куда-то вдаль. Я неслышно опустилась рядом. Он явно не собирался заводить разговор, и я тоже погрузилась в свои мысли. Вернее, попыталась. С мокрых волос продолжала капать вода, сушить меня никто даже не планировал. Хотя любопытство, которое жгло меня, наверное, скоро и без чужой помощи меня высушит.

Я села поудобнее и уставилась на Терса. Он выглядел лет на десять старше меня, но для Наставника был слишком молод. По крайней мере, по представлениям нашего мира. Самому молодому старейшине у нас было пятьдесят лет. Почему же они позвали Терса? Кто он такой?

– Почему ты забрал меня с Совета? – я все же не удержалась от вопроса. – Они вроде не закончили.

Терс улыбнулся:

– Я могу тебя вернуть туда, если хочешь.

– Нет, – я передернула плечами. – А ты так и будешь молчать?

– Озеро показывало мне все твои деяния за последние десять лет, – совершенно серьезно ответил он, но глаза его смеялись. – Очень сложно было оторваться от такого увлекательного зрелища. А что ты хочешь услышать?

– У меня миллион вопросов!

– Многовато.

– Хотя бы два…

Он кивнул.

– Почему они позвали тебя? Ведь ты чужак.

– Я не чужак.

– А кто?

– Терс.

– Имя ничего не значит.

– Имя значит все.

– Это не ответ.

– Если я согласился выслушать твои вопросы, это еще не значит, что я на них отвечу.

– Ты такой же как они, – разозлилась я. – Теперь понятно, почему здесь именно ты.

– Я рад, что ты получила ответ хотя бы на один свой вопрос.

Я обиженно замолчала. Радость от его появления померкла. Я обхватила руками колени и уткнулась в них подбородком. Тогда я тоже буду молчать и не отвечать на его вопросы. Но Терс, видимо, и не собирался их задавать. Наверное, мне суждено всегда оставаться одной. Пора к этому привыкнуть. Вот и Терс, которого я приняла за своего союзника, остался на их стороне, а на моей не появится никто и никогда.

Ладно, хватит жалеть себя. От этого все равно ничего не изменится. Я встала и медленно пошла вдоль берега Озера.

– Сядь, – тут же сказал он. – Я не отпускал тебя.

– Меня что, продали тебе в рабство? – вскинулась я.

– Да, – отрезал он. – Пока я – твой Наставник, ты обязана мне подчиняться во всем.

– Даже если ты прикажешь мне сейчас утопиться в Озере?

– Даже если, – подтвердил он, но, помолчав, добавил: – Я не собираюсь вредить тебе.

– Очень жаль, – чуть слышно пробурчала я и снова уселась возле него.

Он с интересом взглянул на меня:

– Хочешь утопиться?

– Еще пару таких дней – захочу.

– Не будешь такой упрямой – не будет таких дней.

Я промолчала. Злость куда-то испарилась, взамен осталась лишь настороженность. Он странный, но все же не такой, как все остальные. Иногда мне казалось, что даже откровенное зло будет мне приятней, чем это хладнокровное спокойствие и полное владение собой. Если моя задача – научиться сдерживать свои чувства, то лучше я уйду вслед своим родителям.

Я не сразу почувствовала на себе взгляд Терса, но он словно притягивал к себе.

– О чем ты думаешь? – спросил он, когда я посмотрела на него.

– Не хочу быть такой, как они.

– Боишься стать такой, как они, – поправил Терс. – Что же в них так тебе не нравится?

– Они не испытывают чувств.

Терс чуть усмехнулся.

– Ты не права.

Я ждала продолжения, но он замолчал.

– Чему ты будешь меня учить?

– Ты узнаешь об этом сама. Позже. Лучше расскажи мне о Книге.

Я вздрогнула. Откуда он узнал? Испуганно взглянула на него, но все же нашла в себе силы ответить:

– Нет.

– Верно. Доверие еще нужно заслужить. Хочешь, я расскажу тебе о ней?

Я кивнула.

– Внешне она ничем не отличается от обычных книг, но все же понимаешь, что это Книга, еще даже не взяв ее в руки.

Он словно рассказывал мне о моих ощущениях. Или видел моими глазами. Или это я смотрела через него?

– А когда ты берешь ее в руки, то чувствуешь восхищение и трепет, и не спешишь открывать. Вся твоя порывистость куда-то исчезает, движения становятся медленными и плавными, а мысли размеренными… Как ты думаешь, почему она дала тебе себя найти?

Его первые слова были похожи на медитацию, и я почти поддалась им. Но тут он резко сменил тон, задав этот вопрос, так что я даже не сразу сообразила, чего он от меня ждет. А когда поняла, что он хочет от меня услышать, снова почувствовала скуку. Опять нотации? Я нашла Книгу, чтобы научиться спокойствию? Да никогда я такого не скажу!

– Не знаю.

Он услышал резкость в моем голосе и покачал головой:

– Давай договоримся, что ты не будешь ничего выдумывать за меня. Я спрашивал твое мнение, а ты тут же решила, что я хочу услышать свое. Хотя мое-то ты не знаешь. Лучше спроси меня, чем тут же делать свои выводы.

– Тебя назначили моим Наставником, – огрызнулась я, – значит, ты будешь забивать мне в голову свои убеждения.

Терс вдруг расхохотался, так весело и заразительно, что мне с трудом удавалось сохранять свой колючий вид.

– Мне говорили, что ты сложный ребенок, но я и не представлял, насколько, – наконец, сказал он.

– Я не ребенок!

– Ребенок. Самый обыкновенный обиженный на всех ребенок.

– Я не ребенок! – крикнула я и вдруг неожиданно даже для самой себя разревелась.

Я тут же почувствовала, что до ушей заливаюсь краской – точно веду себя как младенец! Сердито шмыгнула носом и вытерла слезы, но тут же покатились новые. Как мне хотелось убежать отсюда подальше! Но нарушить его запрет я не решилась, только демонстративно повернулась к нему спиной. Поэтому я не видела, как он подошел, и вздрогнула, когда его руки обняли меня и прижали к себе. Я тут же начала вырываться, но Терс крепко держал меня. А мне и не хотелось, чтобы он меня отпускал, хотя я боялась, что он догадается об этом. Это была практически первая ласка, которую я получила за свою жизнь. Слезы хлынули новым потоком, и я уже не сопротивлялась, когда он повернул меня к себе и стал укачивать как маленького ребенка. И я уже не думала злиться на такое отношение.

Когда он почувствовал, что я успокаиваюсь, то чуть крепче прижал меня к себе, а затем отстранил.

– По-моему, тебя снова придется сушить.

– Снова? Ты этого и в прошлый раз не делал, – сквозь остатки слез пробормотала я.

– Ну я же не сказал, что сушить тебя буду я, – с улыбкой возразил он. – Пойдем, я отведу тебя к Йу.

Мы побрели в сторону селения.

– Йу тебе нравится, – сказал Терс. – А она ведь тоже из них.

– Она не такая. Она… заботится обо мне.

Я хотела сказать «любит», но так и не решилась, а слово «заботится» слишком плоско отражало ее отношение ко мне. Я помнила Йу возле себя с тех пор, как помнила себя. Она была привязана ко мне. Больше, чем к другим. Но я не была уверена в том, что она меня любит. Не потому, что я в ней сомневалась, а потому что не знала, бывает ли вообще здесь это чувство. Но откуда тогда я о нем знаю?