– Кто это?

– Свои, – коротко ответила Йалу. – Когда же появился Терс?

– Он пришел утром, – сказала я и рассмеялась, – чтобы сварить нам кашу.

Йалу улыбнулась.

Я не стала передавать разговор Аринки с Терсом, рассказала только о том, что Терс предложил потом.

– Жить здесь все время? – изумилась Йалу.

– Нет, не все. Он сказал, что понадобится много времени, чтобы ты научилась общаться с людьми. Он хотел, чтобы ты нашла здесь свое место.

«И научилась расставаться», – добавил он вроде бесстрастно, но глаза его были печальны. – «Добровольно расставаться, по собственному желанию. Этого ей говорить не нужно».

– Что это значит?

– Чтобы ты ходила в школу. Нашла друзей.

– Что такое «школа»? – перебила она.

– Ну, это место, где учатся наши дети.

– Учатся чему?

– Разным наукам. Писать, читать…

– Это я умею.

– И не только этому. У вас разве нет школы?

– Нас учат читать, писать и считать. Я знакомилась с астрономией, математикой, физикой, биологией, еще кое-чем… Но я никуда не ходила. Я занималась с Хсо или Йу.

– А кто они такие? – заинтересовалась я.

– Ну, у Йу я жила, а Хсо – наш старейшина, – быстро ответила она и тут же сменила тему: – Боюсь, что мои планы не совпадают с планами Терса.

– Ты хочешь найти родителей?

Йалу тут же ощетинилась:

– Что ты об этом знаешь?

– Только то, что сказал Терс. Он говорил, что ты захочешь их найти.

– И просил мне помешать, да? – язвительно спросила она.

– Нет. Он просил тебя подождать с этим.

– Да я и не знаю, где их искать, – обреченно махнула рукой Йалу.

– Ой, я совсем забыла! – спохватилась я. – Он просил тебе кое-что передать.

Я принесла сверток, который оставил мне Терс.

– Что это?

– Я не знаю. Он сказал, что ты это потеряла.

Йалу сорвала упаковку, и на руки ей выпало что-то белое и пушистое. Она порывисто вздохнула и прижала его к груди.

– Мой плащ!

А потом вдруг спрятала в нем лицо и заплакала. Я рискнула обнять ее, и она доверчиво ко мне прижалась.

– Это он тебе подарил? – спросила я, когда она начала успокаиваться.

– Нет. Его связала Йу.

– Ты скучаешь по ней?

Йалу ответила не сразу.

– Наверное, да. Я не думала об этом.

Она снова замолкла.

– Послушай, – сказала я. – Пока нет Андрея, ты можешь оставаться здесь. А потом… потом мы поговорим с ним и что-нибудь придумаем.

– Хорошо, спасибо, – Йалу выпрямилась. – Пока я побуду у тебя и подумаю, что мне делать дальше.

Она спустилась с подоконника.

– Я устала. Я пойду спать?

– Да, конечно. Поговорим завтра. Если захочешь.

Йалу кивнула и ушла.

А я вдруг представила свой разговор с Андреем. Разве возможно объяснить все то, что мы увидели и пережили, человеку, который с этим не сталкивался? Да он просто мне не поверит, посмеется над моими словами. И надо ли ему доказывать, что это правда? Хотя мне очень хочется все ему рассказать. Кому же еще? Он самый близкий мне человек, не считая родителей и Аринки.

Да, пожалуй, мне тоже есть, о чем подумать…

Какой ботаник, скажите пожалуйста, придумал учиться весной? Ведь это же настоящее издевательство над личностью! За окном цветет черемуха, ее отвлекающий от всех мыслей аромат отбивает последнюю охоту к математике, которую нам разжевывают уже минут двадцать. Я уже выучить эту теорему успела, а полкласса все еще сидят с непонимающим видом. Явно требуется перезагрузка. Тоже весна действует?

Я обвела глазами класс. Первые парты, как всегда, делают вид, что внимательно слушают, последние чуть не открыто занимаются своими делами, средние еще не решили, к кому примкнуть. Я перевела взгляд на соседку. Юлька сидит со скучающим видом и что-то рисует на полях тетради.

«Пойдешь в кино после уроков?» – пишу я на листке блокнота и придвигаю ей. Юлька, сдвинув брови, читает, потом быстро пишет ниже: «Сегодня не могу. Сестра приезжает. Мне надо быть дома». Как всегда, почти в каждом слове вагон ошибок, сначала я вообще не с первого раза понимала ее записки. По русскому языку у Юльки должна была быть стойкая двойка, хотя ей и ставили тройки, поскольку она была отличницей по всем остальным предметам, а ее докладами заслушивался весь класс. Наша классная практически прямым текстом сказала ей списывать диктанты у меня.

«Жаль», – отвечаю я, и каждая из нас снова начинает скучать.

Странные у нас отношения, конечно. В сентябре мы обе пришли в этот класс и сдружились только потому, наверное, что обе были новенькими. Да и друзьями нас можно назвать только с очень большой натяжкой. Я до сих пор почти ничего о ней не знаю, впрочем, и мне она личных вопросов не задает.

Поэтому я удивилась не ее ответу, а тому, что произошло дальше. Юлька снова проснулась от своей скуки и придвинула к себе блокнот. «Хотя нет, я пойду. Она вечером приезжает».

Я обрадовалась и полезла в телефоне в интернет поискать сеансы пораньше.

«Днем есть только один, придется прогулять биологию». Юлька безразлично пожимает плечами и подписывает: «Прогуляем».

Вот таким образом мы и оказались на весенней улице, когда наши одноклассники изучали мир по учебнику биологии.

– Не думала, что ты рискнешь сбежать, – я искоса взглянула на Юльку.

Та шла, глубоко вдыхая ароматный воздух и чему-то улыбаясь.

– Там становится скучно, – откликнулась она. – Здесь лучше. Мое любимое время года.

– Я больше лето люблю.

– Летом уже все ясно и понятно. А весна совершенно непредсказуема.

– К тому же пора любви, – многозначительно добавила я. – А Серега – мальчик Лерки.

Юлька недоуменно уставилась на меня.

– Я знаю. И что?

– То, что не стоит тебе с ней связываться.

Она вдруг поняла.

– Мы с Сережкой друзья.

– Вряд ли Лерка это поймет.

– Ну это уже ее проблемы, – равнодушно ответила Юлька.

– Это станет твоими проблемами, если она подумает, что ты стоишь на ее дороге.

– Я не боюсь ее и подстраиваться под нее не собираюсь, – отрезала она. – С Сережкой мы просто дружим. Любит он ее или нет, я не знаю, но на его чувства точно не претендую.

– Вот и хорошо! – протянул кто-то позади нас.

Мы обернулись. Сзади стояла наша классная красавица, «королева» – Валерия. Звезда модельного агентства, которую постоянно приглашали на съемки. По крайней мере, так говорила она сама. Меня Лерка, честно говоря, несколько раздражала, но внешность ее и правда была словно создана для обложек журналов. Огромные голубые глаза с длиннющими черными ресницами, густые золотые волосы, да и фигура такая, что можно позавидовать. Мальчишки ходили за ней толпами, и она снисходительно называла их своей свитой.

До сегодняшнего дня мы с Юлькой не касались этой темы, только однажды она сказала мне, что совершенно не понимает, как в Леркиной свите оказался Серега. Хотя выяснять это она не пыталась, не желая быть причиной раздора между ними.

– Это хорошо, что ты не пытаешься сравняться со мной, – Лера одарила Юльку ослепительной улыбкой.

Та усмехнулась, но промолчала.

– Что это значило? – холодно поинтересовалась наша звезда.

Справедливости ради стоит сказать, что и Юлька внешне не уступала Лерке. Порой даже она казалась ярче. Это видела и сама Лерка, поэтому, наверное, и бесилась, пытаясь выставить Юльку в неприглядном свете перед классом. А лучше всего – перед Сережкой. Он учился в параллельном классе, и я даже не знаю, как и когда они с Юлькой познакомились. Но у них действительно были чисто дружеские отношения. Хотя Лерка, видимо, хотела быть для него единственной и не терпела никого рядом.

– Не обращай на нее внимания! – девичья свита у Лерки тоже была, и именно она сейчас – в лице еще одной нашей одноклассницы – вмешалась в разговор. – Ты же сама говорила, что она со странностями.

– Пойдем, – Юлька повернулась ко мне. – Опоздаем.