— Похоже, что тебе понадобится помощь, чтобы собрать вещи?

Я жил у Джека в его однокомнатной квартире, спал на диване. Мечта, а не жизнь.

В первую ночь я напился вдрызг, и от меня воняло. Впрочем, это продолжалось и в выходные. Не только из-за того, что мое сердце было разбито, но и потому, что я здорово злился на себя за испорченную жизнь.

Я сделал всё, чтобы женщина моей мечты возненавидела меня.

— Ты же в курсе, что уже вечер воскресенья? — Джек плюхнулся рядом со мной на огромный кожаный диван.

— Ага.

— Ты планируешь вечность залечивать раны или что?

— А какие у меня варианты? — огрызнулся я.

Он посмотрел на меня так, словно я был тупым.

— Ну, взять себя в руки и вернуть ее? — Мы молчали, прежде чем он сказал. — Не можешь ты быть таким бестолковым, правда?

Я показал ему средний палец, отказавшись прервать просмотр канала ESPN [32]. Не то, чтобы меня заботило, кто играл или кто выигрывал.

— Она сказала, что больше никогда в жизни не хочет видеть меня. Никогда. Предельно четко и ясно.

— И ты просто собираешься остаться в стороне? Чувак, — он покачал головой, — я думал, что девушка, которая по идеи «та самая», стоит того, чтобы за нее бороться.

Схватив декоративную подушку — да-да, у Джека правда были чертовы декоративные подушки — я уткнулся в нее лицом, заглушив стон отчаяния.

— Когда бы ты ни попытался задушить себя, приятель, я буду сидеть здесь. Всё еще.

Резко опустив подушку так, что она отскочила от колен и упала на пол, я посмотрел на него.

— Не мог бы ты оставить меня одного, черт побери?

Нагнувшись, он поднял подушку и положил ее на диван.

— Зачем? Чтобы ты мог упиваться жалостью к себе? В созданном тобою беспорядке?

— Вау. Продолжай. Я уже гораздо лучше себя чувствую.

Он обратился ко мне.

— Чувак. Серьезно. Ты сдаешься без боя. Всё кончено? — он хмыкнул. — Это не тот Райленд Джеймс, которого я знаю, — знал. Он никогда не был трусом.

— Она ненавидит меня, — пробормотал я. — Я сам себя ненавижу. Что еще нужно?

— Ты любишь ее?

Я повернулся к нему лицом, посмотрев с недоверием. Он просто наблюдал за мной и спокойно спросил еще раз:

— Ты любишь ее?

— Да, я люблю ее, — ответил я на выдохе и отвернулся.

— Она тоже любит тебя, я знаю.

Пронзительная боль в груди вновь возросла, став еще более сильной из-за слов Джека.

— Ей просто нужно во всем разобраться. Ей нужно соскучиться по тебе. Затем, — он слегка толкнул меня рукой, — тебе надо напомнить ей, как сильно ты ее любишь. Не как сосед, лже-гей, а как человек, который любит ее всю.

Я сидел неподвижно как статуя. Уставившись в телевизор невидящим взглядом, затих на длительное время.

Это была глубокая мысль.

— Уверен, что единственный гей из нас — ты? — я кивнул, уголок моего рта слегка приподнялся.

— Не заставляй меня надрать твою жалкую задницу. — Он встал с дивана. — А теперь прочь с моего дивана и бегом в душ. Нам нужно обмозговать дальнейшие действия.

— Тебе нужно съесть хоть что-то, Мэгги. — Сара была раздражена моим поведением, и не без основания. Уже несколько дней я питалась лишь хлопьями.

Или прошло несколько недель? Кто считал? И что более важно, кого это волновало? По крайней мере, я тащила свой зад на работу. Это важно. Я могла быть взрослой, когда было нужно.

— Я так питаюсь потому, что у меня больше не соседа. А это значит, что я полностью оплачиваю ренту. — Я запихнула в рот горстку хлопьев. — Снова.

Схватив коробку хлопьев с дивана, где они лежали, Сара покачала головой.

— Серьезно, Мэгги.

О, нет. Рука на поясе. Еще раз, Сара положила руку на пояс. Дерзость проявилась в ее следующих словах:

— Как ты не догадалась, что Рай не гей?

Я с недоверием посмотрела на нее.

— Хочешь сказать, что ты всё это время знала? — выдохнула я и, понурив плечи, пробормотала. — Я единственная, кто не знал об этом?

— Похоже на то, — быстро ответила Сара, и я опустила голову. — Я собиралась намекнуть тебе в тот день в кофейне, но ты так быстро убежала, словно пыталась победить кенийского бегуна на следующей олимпиаде.

После некоторой паузы, Сара сказала тихим и мягким голосом:

— Послушай, Мэгги. Единственная причина, по которой я не сказала тебе всё, когда Джек подтвердил мои догадки, — я знала, что Рай не причинит тебе боль. Я видела, что он любит тебя, и решила дать ему шанс.

Я не могла выдержать это. Не могла это слышать. Это очень ранило. Резко встав, я пробормотала:

— Я собираюсь смотреть слезливые возвращения домой военных, когда их семьи этого не ожидали.

Дотянувшись до моего ноутбука, Сара взяла его, выхватив из моих рук.

— Совершенно точно это не крик о помощи, — пробормотала она. — Нет. Я не могу позволить тебе опуститься до такого уровня.

— А разве это уровень? Может ли каменное дно считаться уровнем? — Я задумчиво наклонила голову.

— Хватит, — резко сказала Сара. — Вставай. Мы уходим.

— Нет. — Никоим образом я не хотела никуда идти. Да, был вечер пятницы, но нет. Нет и всё. Я пришла с работы и хотела валяться с хлопьями. Нам было хорошо вместе. Только мы вдвоем. Мэгги и хлопья. М и Х. МХ.

Хм, очень даже мило.

Сара щелкнула пальцами перед моим лицом, пробудив меня от странного разговора с собой.

— Если мне придется тащить тебя в душ, я сделаю это. А сейчас иди. — Она показала пальцем в сторону коридора, ее глаза опасно сузились.

Мы смотрели друг на друга до тех пор, пока я, наконец, не сдалась и не сказала с громким вздохом:

— Хорошо. Но это не значит, что мне всё это по душе, — резюмировала я, в бешенстве направившись в спальню и примыкавшую к ней ванную комнату.

После того как я помылась и снова попыталась мысленно очистить себя от того, кого-нельзя-называть, я вышла из ванной комнаты, наполненной паром, и обнаружила Сару, валявшуюся на моей кровати и просматривавшую новостную ленту в телефоне.

— О времени, — проговорила она со вздохом. — Если бы мне пришлось бы прочитать очередной раздражительный пост о том, что человек решил отдохнуть от фейсбука, а уже двумя часами позднее опубликовал еще пост, то я бы разоралась.

Поставив ноги на пол, она что-то достала из моей тумбочки и передала мне.

— Надень это.

Я оттолкнула ее руку.

— Я не ношу это.

Она выбрала черные эластичные колготки и обтягивающий красный свитер, который доходил до середины бедра.

Я не хотела надевать это. Эту одежду я носила тогда, когда ощущала себя сексуальной или хотела выглядеть сексуально для кого-нибудь. Было очевидным, что ничего из вышеперечисленного ко мне нынешней не относилось.

Она вновь протянула их мне.

— Надевай. — Должно быть, с таким выражением — губы поджаты, глаза сузились — она справлялась с проблемными пациентами в больнице.

Противостояние наших пылающих взглядов едва ли длилось тридцать секунд, потому что, увидев ее взгляд, я поняла, что проиграла битву.

— М-м-м, ладно. — Я выхватила у нее вещи и вернулась обратно в ванную, чтобы одеться, высушить волосы и попытаться использовать волшебную вещь под названием «макияж», чтобы выглядеть повеселее, чем я себя чувствовала.

Как только я прошла проверку Сары, и она одобрила мои попытки преобразиться, мы направились по коридору к выходу. Когда я проходила мимо закрытой двери в комнату Рая, меня охватили чувства. У меня не было сил зайти туда с тех пор, как выгнала его. Джек пришел за вещами, но я так и не смогла переступить порог и посмотреть, что Рай оставил после себя, если таковое имелось.

Я всё еще не обналичила его чек за аренду. Он передал его через Джека, а также сообщение, в котором говорилось, что раз он съезжал за три недели до окончания месяца, то он хотел бы оплатить ренту в полном объеме «за доставленные неудобства».