После того, как группа настроилась и начала играть песню, лицо Мэгги озарилось. Она вскочила со своего места, так как сидела спиной к группе, и, обогнув стол, села рядом со мной, чтобы посмотреть выступление.

Подвинувшись, чтобы освободить больше места, я положил правую руку на спинку сидения позади нее. И то, что случилось потом, заставило мое сердце почти выпрыгнуть из груди.

Мэгги придвинулась ближе ко мне, ее запах заполнил пространство. Сидя здесь, только мы вдвоем, я ощутил, как это могло бы быть.

Просто я и Мэгги.

Я изучал ее профиль, мягкий изгиб скул, тонкую переносицу, ее губы, такие полные и соблазнительные.

Когда она повернулась и поймала меня за разглядыванием, она полюбопытствовала:

— Рай?

Наклонившись, я прижал свои губы к ее, она тихонько выдохнула. Пальцами я зарылся в ее волосах и подразнил, зажав нижнюю губу своими перед тем, как откинуться назад.

Глаза Мэгги распахнулись, и я увидел жар в ее глазах, но было что-то еще. Что-то еще мерцало в глубине. Что-то, что заставило меня задуматься.

Мне много чего хотелось ей сказать. Но всё смешалось в моей голове, а я хотел всё сделать правильно. Я должен был всё сделать правильно.

— Мэгги, я…

Она прижала палец к моим губам, остановив меня.

— Просто… ответь, — ее взгляд метался, она сжала губы, словно опасалась чего-то. — Ты хочешь быть… со мной?

Я задержала дыхание в ожидании ответа Рая, страх и надежда бурлили во мне. Да, я задала каверзный вопрос, и, возможно, он не понял его и не увидел то, что я спросила на самом деле.

Хочешь ли ты быть со мной так, как хочу этого я?

Любишь ли ты меня?

Замечательно. Теперь, я задавала вопросы из детских анкет: «Я тебе нравлюсь? Выбери «да» или «нет»». Как я могла быть еще более жалкой?

Как только я собралась обратить свой вопрос в шутку, уголки его губ поднялись вверх, и я назвала бы эту улыбку одной из самых сексуальных и приятных, которые я когда-либо видела.

Он наклонился так близко, что кончик его носа почти касался моего, а глаза были прикованы ко мне. И когда он ответил, я осознала, что ахнула от искренности — и безусловной уверенности — его слов.

— Больше всего на свете.

Обеими руками он зарылся в мои волосы, а наши губы слились в голодном поцелуе, и, когда языком он проскользнул внутрь, я почувствовала, как возбуждение стремительно пронеслось по мне. Когда он прервал поцелуй, его глаза, затуманенные страстью, встретились с моими, и я увидела в них жажду.

— Можем ли мы… — замолчала я, от волнения закусив губу.

Его губы изогнулись в лукавой улыбке.

— Что такое, Мэггс? Ты просишь меня пойти с тобой домой? — он наклонился, его улыбка стала шире. — Ты маленькая проказница.

Игриво ударив его в грудь, я закатила глаза и уставилась в потолок.

— Боже, почему я? Почему именно я застряла с таким наглым соседом?

— Не каждому дано такое благословение, дитя мое.

— Из тебя вышел бы чертовски отличный священник.

Рай уставился на меня в притворном ужасе.

— Как будто я смог бы навечно отказаться от секса.

— М-м-м, да, небольшая сложность.

Он посмотрел на свою промежность так, словно это она собиралась вставить свои пять копеек.

— Совсем не небольшая.

Закрыв лицо руками, я застонала:

— Ра-а-ай.

Взяв меня за запястье, он оставил поцелуй на внутренней стороне, ровно там, где мой пульс бился с бешеной скоростью.

— Идем домой. — Вытащив несколько банкнот, он кинул их на стол.

— Подожди. — Положив руку ему на плечо и встретившись с ним глазами, я увидела в них смесь разочарования и тревоги. — Прежде чем мы уйдем, — я улыбнулась, вытащив одну салфетку, после чего потянулась в сумку за ручкой.

Он расслабился. И наблюдал за мной.

Я хочу быть чьим-нибудь миром.

Пододвинув салфетку ближе к нему, я отдала ручку. Выражение его лица было нечитабельным. На мгновение он задумался над своими словами, посмотрел на меня, а затем сосредоточился на салфетке, закрыв мне вид рукой.

— Эй! — вскрикнула я, безуспешно попытавшись оттащить его руку, чтобы было видно.

Он убрал руку и вернул ручку. Вторая рука лежала на салфетке, а на лице играла загадочная улыбка.

— Пошли.

Сдавшись, я вышла из кабинки, а он следом за мной. Он помог надеть мне пальто, застегнул пояс, и, ухватившись за лацканы, он притянул меня ближе и оставил быстрый поцелуй на губах. Затем он вложил что-то мне в правую руку и согнул мои пальцы вокруг.

Салфетка.

Все время, что мы шли до выхода, я чувствовала тепло руки Рая на пояснице, этот собственнический жест подпитывал мою надежду. Но не это практически сбило меня с ног. А тот момент, когда я увидела что было написано на салфетке: уже.

Мы шли за ручку по тротуару домой и пересекали улицу Дивизии, когда я увидела его.

— Стой. — Я дернула Рая за руку и наклонила голову в сторону мужчины, одиноко сидящего на скамье в свете уличного фонаря в нескольких метрах от банка Adirondack.

Никто не знал его имени, но было очевидным, что он бездомный. У него всегда была тележка для покупок, наполненная вещами, — сумки с банками и бутылками, которые он собирался сдать и выручить деньги, и Бог знает, что там еще. Всякий раз, когда выполняла поручения по работе, я видела его на «своем месте-скамье», как большинство местных называло его скамью, и я останавливалась в местной пекарне и покупала бутылку молока, горячее какао и несколько маффинов для него. В те дни, когда его не было здесь, я беспокоилась о нем, но всегда все заканчивалось тем, что я видела его с тележкой на другой улице.

Он не был чистым, и обычно пахло от него, мягко говоря, не очень, но я никогда не видела его с ликером или чем-то еще, так что вряд ли его положение было связано с какой-нибудь зависимостью. Он всегда избегал смотреть в глаза, и, когда я предлагала ему еду и питье, он отходил от меня, поэтому я оставляла всё это в его тележке или на скамье.

— Мне нечего дать ему, кроме денег. — Пекарня давно закрыта. Задумавшись, я сжала губы и взглянула на Рая.

— Позволь мне быстро кое-что проверить.

Он отвел меня к фонарному столбу на углу улицы, а сам направился к мужчине на скамье, и, пока я стояла, множество пар и групп людей проходили мимо, наслаждаясь прохладным и освежающим пятничным вечером. Рай приблизился к нему, остановившись в паре метров, и тихонько заговорил. Чуть позже, он вернулся, и, схватив меня за руку, мы пошли в ту сторону, откуда пришли.

— Куда…

— Он в настроении на крылышки. Судя по всему, люди всё время дают ему пиццу. — Я заметила, что губы Рая слегка изогнулись. — Так что я сказал ему, что быстро сбегаю ему за крыльями.

Остановившись у ближайшего бара, мы зашли внутрь и протиснулись через толпу к бару. Рука Рая лежала на моей спине, пока он наклонился к бармену, чтобы сделать заказ, и я оглядывалась вокруг, выявив среди людей тех, кто был на свидании, вместе, как пара или друзьями.

Мой взгляд сосредоточился на паре, которая так непринужденно вела себя друг с другом, привязанность и любовь между ними была очевидной.

— Эй, — сказал мне на ухо Рай хриплым голосом, заставив меня повернуться к нему. Он смотрел на меня выжидающе, одна бровь была приподнята.

— Дважды за вечер? А это не плохая примета? — дразнила я, глянув на салфетку в его руке.

— Не-а. Вот увидишь. — Он разжал ладонь, ожидая моей ручки. Как только я дала ее, он быстро написал:

Я хочу красивую женщину, которая доверит мне ублажить ее… и, быть может, взять ее на входе, у двери, потому что ждать мне больше невмоготу.

Я сжала губы, попытавшись сдержать улыбку от его слов. Взяв ручку, я пододвинула салфетку к себе.

Я хочу привлекательного мужчину, который исполнит это, потому что я жду не дождусь, когда меня возьмут у двери.

С широкой и довольной ухмылкой я подвинула салфетку Раю, чтобы он прочитал, и, когда он сделал это, его глаза моментально потемнели. Он приблизился ко мне, его губы у моих ушей, его рука спускалась по спине, едва коснувшись, пока не достигла моей попы.