Вокруг двух бойцов взвились флаги, земля обуглилась под ногами, над полем боя раздался грохот барабанов войны. Удары Свена были чрезвычайно сильны, каждый мог разрубить хрупкую на его фоне Тресдин, но доспех пока держался, хотя боль уже начинала сковывать все тело, несмотря на бушующий внутри адреналин. Удары ее пылающих клинков высекали искры на его доспехе, лишь изредка нанося неглубокие раны, которые Свен предпочитал не замечать. Единственное, откуда оставалась единственная возможность черпать силу продолжать стоять на ногах и сражаться, была внутренняя ненависть и злость.

Она терпела боль, терпела удары, которые становились все сокрушительнее, в ожидании лишь одного удара. И наконец, когда, казалось, воля командира Бронзового Легиона была сломлена, Свен занес меч для последнего удара.

Но в этот раз он поднял его слишком высоко, и один из клинков Вош Домош вошел точно между пластинами доспеха, практически по рукоять, в тугую плоть. Рыцарь дрогнул и, уронив меч, осел к ногам воительницы. Дуэль не продлилась долго, но казалось, прошла вечность. Ноющее тело вновь налилось силой, клинки вспыхнули ослепительным светом, и плащ за спиной превратился в прекрасные крылья, сверкающие ярчайшим пламенем победы. Осталось лишь уничтожить башни, никто не смеет более помешать…

Звонок заставил меня вздрогнуть и вернуться к будничной реальности, далеко от Битвы Древних. Монитор был единственным источником света в темной комнате, я даже не заметил, что на город опустилась ночь. Я заигрался допоздна, без перерывов, но результат был очень неплохим, заказчик будет доволен. Его аккаунт получил несколько звездочек, а значит, завтра я официально закончу свой безденежный марафон. Телефон продолжал звонить, кому-то очень неймется глубокой ночью, судя по всему. На экране высветился незнакомый номер.

– Да.

– Александр, добрый вечер. – в трубке зазвучал спокойный мужской голос. – Меня зовут Альберт. Прошу прощения за поздний звонок.

– Ничего страшного, – ответил я, – я еще не планировал ложиться. Чем могу помочь, Альберт?

– Мне рекомендовали Вас как хорошего переводчика. Вы располагаете свободным временем?

Иногда я действительно подрабатывал переводами, но занятие это было нестабильным. Однако часто очень даже веселым и прибыльным.

– Зависит от того, когда Вам требуется. Чтобы это не совпало со временем занятий. Я ведь преподаю, в основном. – на самом деле я лукавил. Занятия можно было подвинуть, а от переводов грех отказываться. Тем более, в текущей ситуации.

– Думаю, не совпадет, – серьезно ответили на другом конце провода. – Через час.

– Кхм, определенно, не совпадет, – я взглянул на часы. Начало первого.

Кому сдался переводчик в час ночи? Какого рода вещи можно обсуждать в такое время при помощи переводчика? – «Ну какая тебе разница? Только ныл, что денег нет, что ничего интересного не происходит. Вот, держи». – «Только же разыгрался». – «Ты так пять часов назад говорил. Возвращайся в реальность и иди работай».

– Простите, Альберт, а о чем будет разговор? Если специфика мне не совсем известна, без подготовки переводить будет крайне проблематично.

– Об этом не беспокойтесь. Деловая встреча, ничего особенного. Да и времени много не займет. С учетом столь позднего часа и малого времени на сборы, согласен на любую названную Вами расценку.

Вот теперь все действительно очень даже хорошо.

– Хорошо, – я сделал паузу, старательно делая вид, что глубоко задумался. – Куда нужно подъехать?

– Я пришлю за Вами машину в течение часа.

Я продиктовал адрес, положил трубку и пошел приводить себя в порядок. Второй раз за день. Утомительно.

Улица встретила меня прохладой и кромешной тьмой. Из-за плотных туч не было видно ни единой звезды, бледный полумесяц практически незаметен.

После полуночи, видимо, в целях экономии, даже в центре города выключались фонари. Поэтому, за исключением нескольких одиноких вывесок и редких окон домов, а также тусклой лампы над подъездом, источников света не наблюдалось. – «Когда ты последний раз выходил ночью на улицу просто прогуляться? Лет пять назад ты мог всю ночь просидеть на лавке или прошляться на набережной… Наедине с собой, то на вороном коне врубаясь в жестокую бойню, то слушая овации переполненного стадиона после великолепно исполненного шедевра, то поднимая кубок мира над головой. Куда делись эти мечты?» – «Ты ослеп? Кто-то умудрился потерять прекрасную работу, любимую девушку, стабильность и друзей за пару лет. А все из-за этих тупых фантазий. Хочешь фантазировать – пожалуйста, но меня в это не вовлекай». – «Ох, бедненький, несчастный, как все плохо. Помимо фантазий, не мешало бы поднимать задницу и делать что-то». – «А ты, я смотрю, задним умом крепок только, да? Ты же внутренний голос, мое второе я, что ж ты только сейчас разумничался?» – «Не забывай, я лишь консультант, голос совести, последнее слово всегда за тобой». – «Ха! Голос совести! А когда я с дичайшего бодуна очнулся за три сотни километров от дома? Когда проснулся с Аней, габариты которой только немного уступают самке бизона? Когда украл весло и угрожал им продавцу в цветочном? Тогда тоже последнее слово было за мной? И таких примеров еще не один и даже не два. Кстати, где можно было найти весло в центре города?» – «Без моих безобидных шалостей твоя жизнь стала бы совсем унылой и безрадостной. Что внукам рассказывать? О твоем будущем беспокоюсь».

Ночную тишину разорвал хриплый крик, знакомый голос прозвучал с другого конца двора:

– Вы чего тут, драться удумали? Что вы, как нелюди, поговорить не можете, сразу… Матерь Божья… Вы кто? Господи Иисусе… – голос Коли внезапно оборвался.

Послышался удар чего-то твердого о мусорные баки. В некоторых окнах зажегся свет. Драка бомжей после совместной попойки не является крайне редким событием в жизни нашего двора, но шум в первом часу ночи внимание привлекает. Особенно, вкупе с животным воплем безумного, иррационального страха, от которого кровь стынет в жилах. Я даже представить не мог, что же настолько ужасное может заставить человека так кричать.

Мысли понеслись с бешеной скоростью. С одной стороны, нужно бежать и помочь, с другой – этот вопль внушил первобытный страх перед темнотой и тем, что в ней способно скрываться.

Фонарь горел лишь у подъезда, остальная часть двора терялась во мраке, а вмиг разыгравшееся воображение рисовало в этой тьме самые разнообразные образы.

И, когда я уже сумел справиться с охватившей меня паникой и решился двинуться навстречу источнику шума, источник вышел навстречу мне. Из темноты показался мужчина.

Лет сорока, смуглый, с обритой головой, но внушительной бородой и столь же внушительными бровями, практически сросшимися на переносице. Одетый в серое пальто, уже виденное мною сегодня на другом человеке, он держал в руке самый настоящий меч: с узкой полосы стали на землю капало что-то темное, зажатый в другой руке пистолет был опущен, но этот факт почему-то не успокаивал. Широкие ноздри раздувались, во всех движениях, наряду с плавностью, прослеживалась настороженность и готовность к бою.

Он впился в меня глазами, кустистые брови придавали этому взгляду еще более угрожающий вид. Я, вооруженный лишь сигаретой и ошалевший от представшего передо мной зрелища, не был готов к обороне. Однако нападать незнакомец не спешил. Вместо этого он, оглянувшись по сторонам, грубым голосом произнес:

– Ты в опасности. Идем со мной, если хочешь жить.

Когда перед тобой стоит человек с окровавленным мечом и стволом, сомневаться в присутствии опасности не приходится. – «О, ты Сара Коннор. А он…» – «Ой, заткнись, не до отсылок».

– Вы кто? – я постарался сделать голос уверенным, но не преуспел.

– Парень, ты даже не представляешь, во что вляпался. – прямо взглянул на меня бородач. – Сейчас не время для вопросов. Идем, пока не появились другие.