Трудно сказать, почему практически во всех публикациях, связанных с Ф. Г. Логиновым, обходится стороной характеристика, данная ему во второй книге трилогии Л. И. Брежнева «Малая Земля», «Возрождение», «Целина». Может, опять-таки сказывается то, о чём мы только что говорили, и авторы относятся к Брежневу как к весьма ординарной личности, забывая о том, что он не всегда был таким больным и немощным, как в последние годы жизни. А может, продолжается уже другая, чисто советская традиция — обходить острые углы в произведениях о героях времени, наделяя их исключительно положительными качествами. Что и делали известные советские писатели и журналисты в своих публикациях о Логинове, вышедших в 1950-е годы.
Брежнев и Логинов хорошо знали друг друга, близко общались в течение почти полутора лет: Логинов руководил строительством разрушенного Днепрогэса, когда Брежнев был направлен в Запорожье и в августе 1946 года был избран первым секретарём Запорожского обкома партии. Главная задача, стоявшая перед ним, — наладить работу по восстановлению Запорожья и промышленных объектов города и области, в первую очередь «Запорожстали» и Днепрогэса. Было бы странным, если бы между Логиновым и Брежневым не возникали конфликты и споры. Но не будем преувеличивать их значение, во всяком случае на судьбе Логинова они никак не сказались, а в 1948 году Фёдор Георгиевич был награждён очередным орденом Ленина. Судя по всему, Леонид Ильич относился к нему с большим уважением, которое нетрудно заметить в его воспоминаниях, к тому же известно, что Брежнев не был злопамятным человеком.
Думается, преувеличены разговоры и о последствиях серьёзных разногласий между Логиновым и Хрущёвым, работавшим в годы восстановления Днепрогэса председателем СНК, затем — Совмина Украинской ССР и первым секретарём ЦК ВКП(б) Украины. Ведь именно при Хрущёве, когда тот уже был первым секретарём ЦК КПСС и обладал большими властными полномочиями, Логинов был назначен на важный государственный пост — стал министром строительства электростанций СССР.
Хотя, по мнению некоторых волжских писателей и краеведов, после смерти Логинова именно Хрущёв предал его имя «забвению». В качестве примера они приводят тот факт, что в 1961 году на митинге в Волжском по случаю открытия Волжской ГЭС, на котором присутствовал и выступал Никита Сергеевич, о первом руководителе стройки Логинове даже не было упомянуто. Но сейчас трудно сказать, с чем это было связано, а ничем не обоснованные версии и предположения могут увести от сути дела.
Итак, книга воспоминаний «Возрождение», Брежнев о Логинове:
«Днепрострой возглавлял известный гидростроитель Фёдор Георгиевич Логинов. Это был, можно сказать, самородок. Рабочим он стал с одиннадцати лет, пришлось ему воевать с колчаковцами, деникинцами, и ещё мальчишкой он вырос до помощника командира полка. Потом, окончив институт, работал десятником на первом Днепрострое, прорабом на Баксане и средневолжских ГЭС, начальником строительства на Чирчике. Колоритный был человек — огромного роста, решительный, своенравный. Всё он брал на себя, замечаний в свой адрес ни от кого не терпел.
Принцип единоначалия полезен, на стройке такого масштаба даже необходим, но плохо, когда «единоначальник» перестает воспринимать критику. Логинов бывал груб с людьми, несдержан, вспыльчив и, зная это за собой, даже завёл чётки. «Переберу по зёрнышку, — объяснял мне, — глядишь, и успокоюсь». У нас с ним случались серьёзные столкновения, и мне, в ту пору ещё молодому секретарю обкома, было с этим человеком нелегко.
Первые агрегаты Днепрогэса работали, но ввод остальных затягивался, и кончилось дело тем, что вышло постановление ЦК КП(б)У о недочётах на стройке. Логинов, привыкший к печатным и устным похвалам, послал телеграмму в ЦК о том, что он решительно с этим постановлением не согласен. 1 ноября 1947 года состоялось партийное собрание коллектива Днепростроя, на котором с докладом поручили выступить мне.
И опять, сказав подробно о недостатках, убедив людей, что ошибки отнюдь не выдуманы, а действительно допущены, я не стал, как говорится, топить человека, а, напротив, постарался указать ему достойный выход из положения. Специально подчеркнул, что обком партии ценит Логинова как работника, считает важным, что именно он возглавляет эту огромную стройку, и выразил уверенность в том, что, сделав выводы из критики, Фёдор Георгиевич обеспечит скорейший ввод станции на полную мощность. Я действительно видел и ценил сильные стороны этого человека — большие знания, огромный опыт, волевые качества, преданность делу»[15].
Вряд ли есть основания упрекать Брежнева в том, что, характеризуя Логинова, отмечая его своенравие, невосприимчивость критики, склонность к авторитарному стилю руководства (что, кстати, проявлялось в Логинове и в последующий период его деятельности — во время строительства Сталинградской ГЭС), он допустил субъективизм, «перегнул палку». В данном случае воспоминания генсека внушают доверие, и вот почему. Известно, что в большинстве случаев книги крупных политических деятелей записываются с их слов профессиональными писателями или журналистами — литобработчиками, причём эта практика существует не только у нас, но и в западных странах[16]: вспомните хотя бы известный фильм Романа Полански «Призрак» (The Ghoust Writer) по одноимённому роману английского писателя Роберта Харриса, и вы убедитесь, что это действительно так. Так вот, литературная запись книги воспоминаний Л. И. Брежнева «Возрождение», как уже давно установлено, принадлежит известному советскому журналисту Анатолию Аграновскому, который неоднократно бывал на строительстве Сталинградской ГЭС и не раз встречался с Логиновым в те годы, когда тот возглавлял эту стройку. Именно этому периоду посвящены книги Аграновского «Сталинградская ГЭС — великая стройка коммунизма»[17] и другая (мы уже её цитировали), написанная в соавторстве с главным геологом ГЭС В. Д. Галактионовым, — «Утро великой стройки»[18] (повествование в ней ведётся от лица непосредственного участника событий — главного геолога гидроэлектростанции).
Кстати, колоритная личность Логинова привлекала внимание (особенно в период строительства Сталинградской ГЭС и города Волжского) не только журналистов, но и именитых мастеров советской прозы. В некоторых публикациях встречается даже утверждение, что Фёдору Георгиевичу посвящены повесть К. Г. Паустовского «Рождение моря», впервые опубликованная в 1952 году в журнале «Знамя», и неоднократно издававшийся (впервые — в 1962 году) роман Б. Н. Полевого «На диком бреге». Но это не совсем так.
Герои повести Паустовского — в основном строители Волго-Донского канала, а Логинову, с которым автор встречался в Сталинграде, вернее — беседе с ним, отведено в ней полтора десятка страниц. В повести имя Логинова не называется — хотя Паустовский ясно даёт понять читателю, о ком идёт речь, он величает его строителем. «Был он (строитель) человеком атлетического сложения. И, по-видимому, огромной силы. В прищуренных его глазах светилось добродушие. Но это не мешало ему быть настойчивым и требовательным, как говорили о нём подчинённые, «до последней точки»[19].
Таким запомнился Паустовскому этот человек, и сказать что-нибудь ещё о нём после одной встречи писателю было непросто. Говорит больше Логинов, говорит вдохновенно, с увлечением, и его рассказ о перспективах, которые открывает строительство Сталинградской ГЭС и гидроузла, впечатляет Паустовского:
«Плотина создаст Сталинградское водохранилище длиной свыше шестисот километров и шириной около тридцати километров. Его смело можно назвать внутренним морем. В этой засушливой полосе будет создан постоянный запас воды. Воздух приобретёт влажность. Водами того нового моря орошатся шесть миллионов гектаров заволжских степей. На увлажнённой земле разрастутся леса и дубравы. Создание этого нового моря на юго-востоке страны нанесёт смертельный удар суховеям.
