Другой важный фактор, который учитывался при отборе спецконтингента в Ахтубинский ИТЛ, — наличие у заключённых тех или иных строительных специальностей. Не менее 25 процентов из них должны были иметь профессии плотников, столяров, каменщиков, штукатуров, электриков, монтажников, необходимые для работы на объектах Сталинградгидростроя.
Тем не менее к этому требованию на местах часто относились формально, и вопрос дефицита квалифицированной рабочей силы постоянно стоял на повестке дня. Во многом эту проблему помогала решать работа Управления строительства по повышению квалификации заключённых. Профессиональное обучение спецконтингента, который использовался отнюдь не только на общих работах, не требующих квалификации, носило массовый характер и осуществлялось в основном на курсах без отрыва от производства и в школах передовиков. В 1951 году было обучено 4194 заключённых, в 1952 году — 3386, причём большинство из них получало профессии, связанные с работами по строительству подсобных предприятий, жилых домов и других объектов гражданского назначения. При этом многие заключённые смогли получить и вторую профессию.
Благодаря курсам повышения квалификации, по данным на лето 1952 года, 224 заключённых занимали должности бригадиров, предназначенные для вольнонаёмных специалистов. Эффективной формой обучения заключённых стала организация ученических бригад, которые по завершении учебного курса, как правило, не только выполняли, но и существенно перевыполняли нормы выработки. Так, ученическая бригада каменщиков № 61 ОЛП № 10, в начале обучения выполнявшая план на 59 процентов, после трёхмесячного курса выполнила установленное задание на 240 процентов. И такие примеры не были исключением. Практически все технические бригады заключённых Сталинградгидростроя при наличии фронта работ и необходимых материалов выполняли производственные задания на 100–150 процентов[216].
Значительную роль в повышении эффективности работы заключённых сыграли меры по стимулированию их труда, предпринятые правительством страны и Министерством внутренних дел. В 1950 году было принято постановление Совета министров СССР об оплате труда заключённых (исключение составляли приговорённые к каторжным работам). В нём предусматривалось, что оплачивать труд осуждённых следует, исходя из пониженных тарифных ставок и должностных окладов и применяя сдельно-премиальную и сдельно-прогрессивную системы, установленные для рабочих и служащих соответствующих отраслей. Из заработка удерживалась стоимость содержания заключённого, но при этом гарантированный минимум (не менее 10 процентов) должен был оставаться в его распоряжении.
Оплата труда заключённых во многом способствовала тому, что большинство спецконтингента Ахтубинского лагеря успешно выполняло и перевыполняло установленные нормы выработки. А это, в свою очередь, позитивно сказывалось на их зарплате. Так, в декабре 1951 года у заключённых, работавших на объектах Ста-линградгидростроя, она составила 137 рублей 54 копейки, то есть почти в два раза больше запланированной — 75 рублей 73 копеек. Примерно такой же зарплата заключённых была и в 1952 году[217].
В Сталинградгидрострое практиковался в основном бригадный метод оплаты труда. На содержание заключённых — питание и вещевое довольствие — шло около 70 процентов зарплаты, незначительную её часть составлял подоходный налог.
Использовалась и ещё одна важная форма поощрения заключённых за высокопроизводительный труд. В целях обеспечения выполнения плановых заданий, своевременного завершения строительства важнейших народно-хозяйственных объектов Совет министров СССР постановлением от 26 ноября 1947 года разрешил МВД СССР применять систему зачёта рабочих дней заключённым, занятым на стройках и предприятиях. Порядок применения системы зачётных дней предусматривал введение специальных зачётных книжек, в которых фиксировались выполнение в процентах квартального плана, количество отработанных дней за квартал и другие показатели, которые давали заключённым, выполняющим и перевыполняющим нормы выработки, право на досрочное освобождение. Нередко при добросовестной работе заключённого один день отбытия наказания засчитывался за три.
Однако практика применения зачётных дней до начала 1950-х годов использовалась лишь в отдельных лагерях и колониях. На первых порах не получила она широкого распространения и в Сталинградгидрострое, поскольку большинство заключённых Ахтубинского лагеря отбывали срок по статьям (в том числе по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года за хищения государственного и общественного имущества), не дающим право на досрочное освобождение.
Активизировалось применение системы зачётных дней после принятия Советом министров СССР постановления от 16 августа 1952 года «О закреплении на важнейших предприятиях и стройках Министерства внутренних дел СССР лиц, освобождаемых из исправительно-трудовых лагерей, от дальнейшего отбытия наказания в связи с применением зачётов рабочих дней». Это постановление должно было способствовать созданию постоянных кадров рабочих, инженерно-технических работников и служащих на важнейших предприятиях и стройках МВД. Оно предоставляло Министерству внутренних дел СССР право производить, в виде исключения, закрепление для постоянной работы на важнейших предприятиях и стройках (в перечень строек были включены Куйбышевская и Сталинградская гидроэлектростанции) в качестве вольнонаёмных работников лиц, досрочно освобождаемых от дальнейшего отбытия наказания в исправительно-трудовых лагерях в связи с применением к ним зачётов рабочих дней за перевыполнение производственных заданий.
Закрепление указанных лиц предлагалось производить на основе индивидуальных трудовых договоров на половину оставшегося срока наказания, сокращённого в связи с применением зачёта рабочих дней[218].
Важной формой поощрения заключённых являлось их расконвоирование (например, только в декабре 1951 года в Ахтубинском лагере было расконвоировано 670 человек). Оно не только служило хорошим стимулом повышения производительности труда, но и давало возможность использовать квалифицированных специалистов из числа заключённых на тех объектах и рабочих местах, где было трудно обеспечить охрану.
Использовались и меры политико-воспитательного характера, которые были призваны способствовать успешному выполнению спецконтингентом производственных задач и обеспечению нормальной обстановки в лагерных отделениях. Например, в ноябре 1950 года при Управлении Сталинградгидростроя был создан штаб по руководству трудовым соревнованием среди заключённых, который возглавил Ф. Г. Логинов. В ходе этого соревнования многие бригады действительно показывали высокие результаты, однако нельзя сказать, что достигнуты они были благодаря трудовому соперничеству. Передовиков поощряли, но их примеры не слишком вдохновляли на ударный труд основную массу заключённых, предпочитавших на работе отбывать свой номер.
Спецконтингент Ахтубинского ИТЛ был важным источником комплектования кадров специалистов, инженерно-технических работников Сталинградгидростроя. Следует отметить, что в период создания лагеря в 1950–1951 годах заявки Управления строительства на завоз специалистов Министерством внутренних дел удовлетворялись полностью. Так, только в январе и июле 1951 года МВД направил в распоряжение Сталинградгидростроя две большие партии специалистов (по 500 человек каждая).
Однако практика показала, что значительная часть этих заключённых использовалась не по назначению, была занята на общих работах, что вызывало обоснованное недовольство МВД. Такое положение дел вполне объяснимо. В период подготовки и развёртывания основных работ, которое проходило параллельно с комплектованием Ахтубинского лагеря, кадровые службы попросту не справлялись с организацией учёта и распределения рабочей силы в соответствии с реальными потребностями управлений и подразделений стройки (об имевшихся больших претензиях со стороны Логинова к его заместителю по кадровой работе Л. Н. Завьялову мы уже говорили). Кроме того, эффективному использованию специалистов нередко препятствовали трудности, связанные с режимом содержания заключённых и их выводом на работу.
