Эти цифры, в частности, приводит в своей работе Е. М. Глухова, которая довольно убедительно связывает приезд большого числа добровольцев — вольнонаёмных работников с динамикой механического прироста населения Сталинграда и Сталинградской области. «Наибольший прирост населения, — указывает она, — был в начале строительства Сталинградской ГЭС и в год перевода Сталинградгидростроя на вольнонаёмную рабочую силу (то есть в 1953 году. — А. Ж.)»[201]. (Механический прирост населения Сталинградской области, включая областной центр, в 1951 году составил свыше 54 тысяч человек, в 1952 году — 28,5 тысячи человек, в 1953 году — 49 тысяч человек.)
В то же время и Глухова, и другие исследователи отмечают, что в оценках численности коллектива вольнонаёмных рабочих и служащих Сталинградгидростроя нередко встречаются серьёзные расхождения, поскольку исследователи часто опираются на разные документы. Такие расхождения свидетельствуют прежде всего об отсутствии единой методики учёта кадров и различных категорий сотрудников в системе МВД и непосредственно в Сталинградгидрострое. Так, в записке министра внутренних дел С. Н. Круглова от 2 февраля 1951 года о ходе строительства Куйбышевской и Сталинградской ГЭС, адресованной заместителю председателя Совета министров СССР Л. П. Берии, указывается, что «по состоянию на 1 января 1951 года на строительстве Сталинградской гидроэлектростанции работает 6084 человека, в том числе 4969 заключённых и 1115 человек вольнонаёмного состава, из них инженерно-технических работников и административного персонала 915 человек»[202]. Из этой записки следует, что доля вольнонаёмных рабочих на начало 1951 года составляла (за вычетом из общей численности вольнонаёмного состава ИТР и служащих) всего 200 человек, что никак не вяжется с размахом общественного призыва в первые месяцы строительства. Кроме того, ко многим видам работ, связанных прежде всего с применением машин и средств механизации, эксплуатацией автомобильного и железнодорожного транспорта, допускались только вольнонаёмные.
Есть основания предполагать, что в этом документе проявились узковедомственные интересы, стремление лишний раз подчеркнуть приоритетную роль МВД и его трудовых ресурсов на великих стройках сталинской эпохи. Это предположение подтверждается и другими источниками, в частности сведениями А. В. Захарченко, который пишет, что «в начальный период строительства Сталинградской ГЭС из всех работников заключённые составляли 49 процентов, в 1952 г. — 43,7 процента»[203], то есть меньше половины всего кадрового состава Сталинградгидростроя. Захарченко не указывает абсолютной численности, но очевидно, что относительные цифры, которые он приводит, всё же ближе к истине, в большей степени соответствуют реальному положению дел на стройке.
Правда, в упомянутой ранее докладной записке Логинова на имя министра строительства электростанций и электропромышленности М. Г. Первухина «О мероприятиях Сталинградгидростроя в связи с переходом на производства работ вольнонаёмной рабочей силой» отмечалось, что «Сталинградгидрострой до сих пор (имеется в виду апрель 1953 года. — А. Ж.) в основном (свыше 70 процентов) обеспечивается рабочими Ахтубинского ИТЛ». Однако следует учитывать, что здесь речь идёт исключительно о численности кадрового состава рабочих, занятых непосредственно на строительстве, среди которых вольнонаёмных на то время было 7500 человек.
Высокий удельный вес на Сталинградгидрострое вольнонаёмного состава рабочих и служащих, значительное преобладание вольнонаёмных в кадровом составе ведущих специализированных управлений, на важнейших участках строительных работ существенно отличали стройку от других крупных гидротехнических объектов волжского региона, на сооружении которых применялся труд заключённых. «Из всех лагерно-производственных комплексов Поволжья, — отмечает А. В. Захарченко, — Куйбышевгидрострой МВД располагал наибольшей долей заключённых в общем составе трудовых ресурсов… На 1 января 1951 г. на производстве работало 93 процента заключённых, на 1 января 1952 г. — 80 процентов. В 1953 г. (после амнистии спецконтингент на этой стройке сохранился. — А. Ж.) в среднем за год этот показатель составил 67 процентов… На объектах Волгодонстроя в среднем за период строительства соотношение вольнонаёмных и заключённых было 1:4 в пользу последних»[204].
В то же время Захарченко, отмечая высокий удельный вес коллектива вольнонаёмных рабочих и служащих Сталинградгидростроя, связывает рост его численности исключительно (на наш взгляд — неверно) с тем, что «производственно-хозяйственные структуры МВД периодически получали право оставлять на своих объектах освобождавшихся заключённых»[205]. О других важных источниках комплектования Сталинградгидростроя исследователь даже не упоминает.
Действительно, многие из тех, кто отбыл сроки наказания, оставались работать на стройке, причём значительная часть бывших заключённых трудилась добросовестно, многие из них становились хорошими специалистами, передовиками производства и даже удостаивались государственных наград. В 1951 году по согласованию с Генеральным прокурором СССР из исправительно-трудовых лагерей и колоний СССР были досрочно освобождены с условием отработки оставшегося срока на строительстве Сталинградской ГЭС четыре тысячи заключённых, имевших необходимые специальности. Это в основном были осуждённые за должностные, хозяйственные, имущественные и воинские преступления. Все они направлялись на стройку на условиях вольного найма. Сколько из освобождавшихся заключённых действительно пополнили ряды вольнонаёмных строителей, сказать трудно, но, скорее всего, значительно меньше, чем предполагалось.
Далеко не все бывшие заключённые горели желанием остаться работать на строительстве гидростанции. Так, из амнистированных весной 1953 года заключённых Ахтубинского лагеря первоначально согласились остаться на стройке две тысячи человек, однако около половины из них в короткие сроки покинули её под разными предлогами. Но и из тех, кто остался, не все намеревались работать засучив рукава. Многие стали промышлять привычным «ремеслом» — воровством и разбоями, многочисленные пьянки нередко заканчивались поножовщиной. Несколько десятков прожжённых уголовников терроризировали жителей рабочих посёлков. Положение стабилизировалось лишь после того, как на помощь милиции пришли молодые строители, сумевшие организоваться, дать отпор бандитам и взять ситуацию под свой контроль.
Амнистия отрицательно сказалась и на состоянии не попавших под неё осуждённых: возросло число нарушений установленного порядка отбывания наказания и преступлений в лагерях и колониях, ухудшилась трудовая дисциплина заключённых. Несмотря на попытки Логинова повысить эффективность труда спецконтингента Ахтубинского лагеря путём более широкого использования заключённых на массовых работах — погрузочно-разгрузочных, земляных, на сооружении котлована под основания плотины и здания ГЭС, на дорожном строительстве и т. п., — положение дел существенно не изменилось: в лагерных отделениях и на производственных объектах ИТЛ воцарились разброд и шатание.
На первой конференции организации КПСС Сталинградгидростроя, состоявшейся в конце июня 1953 года, отмечалось, что отрицательно повлияла на настроение спецконтингента проработка в МВД и директивных органах вопроса о полном переводе строительства на вольнонаёмную рабочую силу и переводе не подлежавших амнистии заключённых на другие стройки. «Также это обстоятельство отрицательно повлияло и на работоспособность руководящего инженерно-технического персонала. Как было установлено многократными проверками, в ряде мест десятники, прорабы, боясь хулиганских выходок со стороны спецконтингента, или не реагировали на плохую работу спецконтингента, или реагировали настолько слабо, что не добились нужного эффекта. Процент невыполняющих нормы во втором квартале составил среди спецконтингента 49, а если учесть, что в числе выполняющих нормы — изрядное количество приписок, то будет ясно, насколько неэффективно использовалась в течение всего второго квартала рабочая сила из спецконтингента»[206].
