Это и последующие выступления Логинова перед различными аудиториями Сталинграда подкупают своей простотой и доходчивостью. Благодаря им даже люди, далёкие от гидротехники и несведущие в проблемах гидроэнергетики, могли составить полное представление о грандиозной стройке, разворачивавшейся на Волге, о её огромном значении для экономики региона и страны.
Коротко и ясно обосновывал Логинов необходимость строительства ГЭС, те народно-хозяйственные задачи, которые она будет решать:
«Энергетическое хозяйство нашей страны должно быть таким, чтобы оно способствовало и соответствовало развитию других отраслей народного хозяйства, а не тормозило их, как это, к сожалению, на сегодняшний день имеет место в целом ряде промышленных районов нашей страны.
Да что греха таить, возьмите Сталинград — город с крупной промышленностью, где, несмотря на наличие хорошего энергетического источника, избытка электрической энергии на сегодняшний день всё ещё нет. И при решении какой-нибудь относительно небольшой новой промышленной задачи вопрос получения электрической энергии превращается в наиболее трудный»[160].
Напомним читателю, что в годы Великой Отечественной войны значительная часть энергетического потенциала страны была разрушена — установленная мощность электростанций сократилась более чем на 40 процентов. Однако уже в 1946 году суммарная мощность генерации СССР не только достигла довоенного уровня, но и превысила его. А в 1947 году СССР по производству электроэнергии вышел на второе место в мире после США. Однако переход страны, завершавшей послевоенное возрождение народного хозяйства, к прерванной войной политике дальнейшей ускоренной индустриализации требовал значительного наращивания энергетических мощностей — нехватка электроэнергии становилась тормозом в развитии экономики.
Остро стояла эта проблема и в Сталинграде, с чем столкнулся Логинов в первые дни своей работы в качестве начальника строительства. 7 сентября 1950 года он делает запись в дневнике:
«Имел свидание с товарищем Землянским[161], выяснил, что до момента ввода Цимлянской ГЭС и получения от неё в Сталинград мощности в Сталинграде будет дефицит электроэнергии. Нап/б (правый берег. —А. Ж.) тысячу квт могут дать безболезненно от подстанции тракторного завода, а на л/б (левый берег. — А. Ж.) надо делать воздушный переход через Днепр[162]. У них намечена постройка ТЭЦ[163], техпроект утверждён, место выбрано, после её постройки электроэнергия будет»[164].
Вот такой парадокс: даже для развёртывания строительства крупнейшей в мире ГЭС, возводившейся не где-то на окраине страны, а в промышленно развитом районе, не хватало электроэнергии.
Очевидна беспочвенность всех разговоров о том, что строительство Сталинградской ГЭС (как и возведение выше по течению Волги Куйбышевской ГЭС, на Дону — Цимлянской, на Днепре — Каховской, на Ангаре — Иркутской гидроэлектростанций) отражало характерную для сталинской эпохи гигантоманию. Профессиональные историки советской гидроэнергетики отмечают прежде всего высокие экономические показатели крупных плотинных гидроузлов с водохранилищами комплексного значения, стремление проектировщиков и гидростроителей к простым, надёжным и технологичным решениям при их возведении.
К тому же ГЭС строятся не ради рекордов, а их мощность определяется, с одной стороны, потребностями региона в электроэнергии, с другой — возможностями, которые предоставила природа.
Ориентация на крупные ГЭС, как считает известный исследователь истории отрасли И. Слива, обусловливалась несколькими причинами. «В условиях плановой экономики государство стремилось комплексно решать проблемы целых отраслей и регионов за счёт концентрации усилий на больших проектах. Гидроэлектростанции изначально проектировались как основа мощных территориально-производственных комплексов, которым требовались очень значительные объёмы электроэнергии. Стремление к максимальной экономии в весьма небогатой стране стимулировало возведение объектов с наилучшими экономическими показателями — а чем крупнее ГЭС, тем она экономически эффективнее. При этом государство имело возможности концентрировать финансовые и трудовые ресурсы на строительстве сверхмощных объектов, быстро решать вопросы с выделением земель под зону затопления и переселением большого количества людей.
Существовавшая политическая система позволяла эффективно планировать развитие регионов на длительную перспективу, что давало возможность ставить и решать такие грандиозные задачи, как комплексное переустройство целых речных систем. При этом учитывались интересы целых отраслей экономики — энергетики, транспорта, промышленности, сельского хозяйства»[165].
Современная Россия давно уже утратила лидерство в развитии гидроэнергетики. Сегодня даже самая мощная в нашей стране Саяно-Шушенская ГЭС им. П. С. Непорожнего — лишь 14-я в мире. А лидерами по выработке гидроэнергии в абсолютных значениях являются Китай, Канада, Бразилия, США (Россия давно переместилась на 5-е место), на душу населения — Норвегия, Исландия и Канада. При этом технический гидроэнергетический потенциал (то есть потенциал, освоение которого в принципе осуществимо) в России освоен лишь на 11 процентов[166]. Но это — к слову…
Вернёмся к Сталинградской ГЭС и для лучшего понимания её предназначения обратимся к лекции Логинова, с который он выступил в октябре 1950 года перед участниками промышленной и сельскохозяйственной выставки Сталинградской области. Рассказывая о строительстве Сталинградского гидроузла и тех перспективах, которые открывает его сооружение, Фёдор Георгиевич выделил в качестве одной из главных задач освоение пустынных и полупустынных земель в районе Сталинграда, на юге Украины и особенно в Средней Азии. «Если организованно не оказывать сопротивление враждебным силам природы, то пески, которые несутся ветрами, могут хорошо обработанные плодородные почвы со временем превратить в пустыни и полупустыни…
Разумное сопротивление вредным влияниям сил природы, которые отвоёвывают у нас или пытаются отвоевать земельные пространства, позволит нам не только сохранить земли, которые мы обрабатываем, но и расширить их. И вот сейчас, строя каналы, строя гидроэлектрические станции, мы отвоёвываем у пустынь и полупустынь пространства для того, чтобы заставить их служить человечеству…
Мы орошаем огромнейшие массивы земли. Для каких целей? Для того чтобы на обводнённых землях можно было бы вырастить в короткий срок, а земля там плодородная, дубравы промышленного значения. Для того чтобы на этих землях могли расти травы и чтобы можно было этими травами вскармливать огромнейшие стада, стада, имеющие промышленное значение. И, наконец, мы улучшим условия судоходства в низовьях рек, в частности в низовьях Волги, ниже Сталинграда»[167].
Практически во всех своих выступлениях Логинов задаётся вопросом: «Что из себя будет представлять Сталинградский гидроэнергетический узел и где он будет находиться?» И, отвечая на него, старается избежать сложной профессиональной терминологии, недоступной для человека без специальной подготовки. Простота языка — свидетельство воспитанности, уважения к слушателям и аудитории. Думается, что такое описание стройки, её видение глазами начальника строительства будет интересно читателю:
«Выше города Сталинграда, примерно в четырёх-пяти километрах от Тракторного завода находится ось будущих сооружений.
С правого берега, непосредственно примыкая к берегу и удаляясь вглубь, в реку, на 1300–1400 метров, будет сооружена земляная намывная плотина. Наибольшая высота этой плотины — 45 метров, а наибольшая ширина её — 460 метров в основании. Верх этой дамбы будет иметь ширину свыше 25 метров, из расчёта, что по верху плотины с одной стороны пройдёт двухпутная железная дорога, а с другой — автострада, широкая, магистральная и хорошо благоустроенная.
