Впрочем, любой опытный гидростроитель без особого труда назовёт ещё целый ряд проблем, которые практически неизбежны при возведении крупных гидроэлектростанций.
В августе 1936 года на построенном опытном электрохимическом заводе начали отрабатывать технологии, которые предполагалось внедрить на электрохимкомбинате. А 17 ноября того же года на строительстве, которое возглавил в июне Логинов, состоялся торжественный митинг с участием руководства Узбекской ССР, посвящённый закладке первого кубометра бетона в котлован под будущую Комсомольскую ГЭС. Выступивший на митинге управляющий Чирчикстроем Розит выразил уверенность, что первый агрегат электростанции даст ток к 20-й годовщине Октябрьской революции. По сути дела, это был отчаянный призыв к ускорению работ, так как плановые сроки возведения объектов, в том числе и азотно-тукового комбината, не выдерживались.
Через два месяца после этого события Д. П. Розит был арестован, осуждён «за участие в контрреволюционной террористической организации» и расстрелян. Через некоторое время арестовали К. А. Дреннова, работавшего заместителем главного инженера стройки (по некоторым данным — первый главный инженер Чирчикстроя), и ряд других специалистов.
На Чирчикстрое, который временно возглавил главный инженер И. И. Кандалов — прекрасный специалист, но очень мягкий человек, не склонный к волевым решениям, — как не сложно предположить, воцарилось чувство подавленности и смятения. Трудно сказать, поверил или нет обвинениям в адрес Розита Ф. Г. Логинов, который знал управляющего Чирчикстроем всего несколько месяцев. Вряд ли он, как представитель молодого, сталинского поколения молодых хозяйственных руководителей и специалистов, подвергал сомнению политику вождя и советского руководства. К тому же Логинов не раз указывал в анкетах, что «колебаний в линии партии не было, в группировках не участвовал»[98], и предпочитал не вмешиваться во внутрипартийные разногласия и всевозможные распри.
Вместе с тем у нас есть полные основания считать, что в это тревожное время Ф. Г. Логинов не проявил ни малейшего малодушия и оставался верен своим жизненным принципам, занимал твёрдую позицию. Как один из руководителей строительства, он прекрасно видел несуразность обвинений, выдвинутых против отдельных людей, которых он хорошо знал, и не скрывал своего мнения о них. И это не осталось незамеченным в партийных инстанциях: 20 апреля 1937 года он получает выговор Чирчикского парткома КП(б) Узбекистана «за активное участие в даче характеристики контрреволюционному троцкисту Пурынычеву, исключенному из ВКП(б) и осуждённому»[99].
Отголоски прокатившихся по строительству чирчикских ГЭС и электрохимического комбината репрессий ещё долго давали о себе знать. Так, 14 марта 1938 года, когда Логинов уже руководил Чирчикстроем, местная многотиражка «Стахановец» писала: «Предатели Родины — Икрамов[100], Ходжаев[101], Розит приложили свою грязную лапу и к строительству «Чирчикстроя». Своими вредительскими действиями они затягивали сроки окончания стройки, разбрасывали на ветер государственные средства и выживали честных людей со стройки. Вместе с тем они засоряли стройку чуждыми людьми, бандитами всех мастей. Мы, коллектив «Чирчикстроя», единодушно приветствуем вынесенный приговор Верховного суда об уничтожении этой подлой шайки бандитов-наймитов фашизма».
Положение дел на Чирчике сильно беспокоило Центр, о чём свидетельствуют различные поздние источники. Особую тревогу руководства страны вызывало положение дел на строительстве азотно-тукового (электрохимического) комбината — стране была нужна взрывчатка. В том, что СССР не оставят в покое и страна рано или поздно будет втянута в глобальные столкновения, новые войны, уже никто не сомневался.
На международной арене разворачивались события, не оставлявшие советским людям надежд на долгую мирную жизнь. В октябре 1935 года Италия вторгается в Эфиопию и, захватив её, провозглашает в 1936 году Итальянскую империю. В марте 1936 года немецкие войска занимают Рейнскую демилитаризованную зону. 25 ноября 1936 года Германия и Япония заключают Антикоминтерновский пакт о совместной борьбе с коммунизмом, а через год к пакту присоединяется Италия. В июле 1937 года Япония предпринимает новую агрессию против Китая, разгорается полномасштабная японо-китайская война. В марте 1938 года Германия беспрепятственно присоединит к себе Австрию, а в сентябре, в результате Мюнхенского сговора между Чемберленом, Даладье, Муссолини и Гитлером, — Судетские области Чехословакии…
П. С. Непорожний в своих воспоминаниях, к которым мы уже обращались, вкратце рассказывает об одном событии в жизни Чирчикстроя, которое никак нельзя отнести к разряду рядовых, поскольку оно имело ряд серьёзных последствий. Пётр Степанович пишет, что в 1937 году стройку посетил представитель Наркомтяжпрома, но не называет его имени: когда выходил в свет сборник «Россия электрическая» (2-е издание вышло в 1980 году), лишний раз имя Л. М. Кагановича (а речь идёт именно о нём) упоминать было не принято. Но позднее Непорожний рассказал о визите Кагановича, который в то время был членом Политбюро ЦК ВКП(б) и руководил Наркомтяжпромом, более подробно, о чём поведала в своём очерке, опубликованном на литературно-художественном портале «Изба-читальня», Л. Боброва[102].
Примечательный этот визит состоялся осенью. О времени посещения Кагановичем Чирчикстроя можно судить по ряду источников и по тому, что в числе сопровождавших в этой поездке могущественного и грозного гостя, сосредоточившего в своих руках огромные властные функции, был У. Ю. Юсупов — первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана, избранный на эту должность в сентябре 1937 года. Да и Каганович стал наркомом тяжёлой промышленности лишь незадолго до этого — в августе. В очерке Л. Бобровой читаем: «После ареста Розита Сталин прислал Кагановича разобраться, когда же будет взрывчатка, в конце концов. Повезли его по всему каскаду, а на самом верху, на смотровой площадке, Кандалов (напомним: исполняющий обязанности начальника и главный инженер Чирчикстроя. — А. Ж.) и говорит Кагановичу, мол, смотрите, какая панорама, вся стройка видна, канал, электростанции. А Каганович ему в ответ: «Это не панорама, господин Кандалов, а Панама!» Тогда строили Панамский канал, и он очень трудно шёл, Панама — это был позор. <Непорожний:> «Приехали назад, все прошли в кабинет начальника строительства, а у Кандалова сердечный приступ — остался он у себя в кабинете, маленький такой кабинетик. Его оттуда и в больницу увезли. Так он больше и не поднялся».
Итоговый доклад тогда пришлось делать Непорожнему, который был к тому времени заместителем главного инженера Чирчикстроя. Доклад получился обстоятельным и аргументированным, и Непорожний, по распоряжению Кагановича, был срочно переведён в Москву, где ему было поручено сформировать и возглавить производственно-распорядительный отдел Главгидроэнергостроя Наркомтяжмаша. По сути дела, это было аналитическое подразделение, следившее за ходом строительных работ на всех гидроузлах, гидроэлектростанциях и смежных предприятиях и осуществлявшее оперативное информирование правительства о состоянии дел на них. Хотя отдел находился в ведении Главгидроэнергостроя[103], Непорожний подчинялся непосредственно Кагановичу и его заместителю по Наркомтяжпрому М. Г. Первухину (с января 1939 года — народный комиссар электростанций и электропромышленности[104]).
Визит Кагановича сыграл важную роль и в судьбе Ф. Г. Логинова. Кремлёвский «небожитель» обратил на него внимание не только потому, что среди руководителей стройки Фёдор Георгиевич выделялся ростом и могучим телосложением. Логинов прекрасно владел положением дел на стройке, знал все её проблемы, а главное — видел и пути их решения. Все понимали, что Чирчикстрой, перед которым стоял целый ряд неотложных задач, оказался фактически обезглавленным. Нужно было срочно найти человека, способного вывести важнейшую стройку страны из прорыва.
