Я присела на корточки и начала жадно пить ледяную воду. Я так увлеклась процессом, снова и снова набирая прозрачную жидкость в ладони и поднося ее к сухим губам, что не сразу расслышала звуки шагов и хруст сухих веток за спиной. Уловив подозрительный – слишком энергичный для животных – шум, я в одну секунду напряглась, застыв, словно хищник перед прыжком, и с замиранием сердца стала вглядываться в безликие тени, мелькающие среди набухающих почек.

Весна уже прочно заняла свои позиции. Почти весь лес нарядился в зеленые, изумрудные или малахитовые одеяния, а солнце, ласкающее своими лучами молодые кроны, лишь ускоряло это перевоплощение. Природа, обновленная, уже окончательно возродившаяся после затяжной зимы, стремилась как можно скорее раскрыть навстречу ветру и солнцу свои нагие объятия.

Где-то совсем рядом захрустела старая прошлогодняя трава.

– Кто здесь? – спросила я как можно уверенней: внутри у меня всё дрожало.

Ветви деревьев раздвинулись, и до моего обоняния донесся легкий запах табака. Перед глазами сразу же возникла картинка: дождь, мокрый асфальт, черный BMW и топивший меня во сне мужчина.

Не может быть, как стрела пронеслось у меня в голове. Посмотреть в лицо человека, нарушившего мое уединение, я не решалась – я видела лишь черные ботинки – несомненно, мужские, – полинявшие серые джинсы и край рукава куртки. Черной кожаной куртки.

– Надо же, веснушка! – воскликнул незнакомец, и я, вздрогнув, дернулась.

Видимо, у меня не оставалось выбора. Я медленно подняла глаза вверх.

Худой, высокий, хорошо сложенный. В крупных, чуть грубоватых чертах лица чувствуется опасная сила хищника. Изучая стоящего рядом мужчину, я невольно зарделась: дьявольски красивые, с темным задором глаза будто рентгеном заглядывали мне в душу.

– Я рад нашей встречи, лапуля, – сказал незнакомец, склоняя голову набок и лукаво улыбаясь. На вид мужчине было не больше 25 лет, прямые черные волосы свободно падали на высокие скулы, тенью заслоняя наблюдающие за мной глаза.

– Честно говоря, не могу сказать того же, – ответила я, отряхивая коленки и рывком подымаясь с земли.

– Почему?

– При прошлой нашей встрече ты чуть не сбил меня, так что, полагаю, общение с тобой может стоить мне жизни.

Удивленно заморгав, незнакомец некоторое время молча смотрел на меня, а потом громко расхохотался. Воркующие на деревьях дрозды испуганно взмыли вверх, осыпав темную шевелюру мужчины дождевыми каплями.

– О, неужели я так сильно напугал тебя вчера? – спросил мужчина, делая встревоженное лицо и притворно округляя глаза.

Сжав челюсти, я ничего не ответила. Внезапно захотелось очутиться как можно дальше от этих насмешливых карих глаз.

Не сводя взгляда с моего полуотвернувшегося лица, незнакомец присел на поросшие мхом валуны и через некоторое время, уже не смеясь, произнес:

– Я приношу свои извинения. Видимость была ужасная, а я несся на бешеной скорости… Предлагаю начать наше знакомство заново, что скажешь?

Я медленно повернула голову влево. Искоса стрельнула в незнакомца взглядом. Он держался уверенно, даже самонадеянно, однако его выдавали его напряженные руки, будто жившие собственной жизнью: пальцами перекатывая сломанный прутик, молодой человек с каждым разом всё сильнее сжимал тонкую ветку, отчего на его кистях стали проступать дорожки синих вен.

«Нервничает? Интересно, из-за чего?» – подумала я, следя за тем, как оранжевое крошево осыпается на колени мужчины. Потом я перевела взгляд выше и увидела, как вмиг темнеет взор его теплых глаз. Что-то отпечатывалось в лице этого сильного человека, как будто он пережил что-то очень страшное в жизни, какую-то утрату, и теперь отчаянно убегал от нее.

Мужчина не мигая смотрел на меня, и я поняла, что он все еще ждет моего ответа. Я была не в силах произнести ни слова.

Не делай этого, Соф. Просто скажи ему, что ты опаздываешь, что должна уже уходить…

– Хорошо, давай начнем сначала.

Незнакомец медленно растянул губы в улыбке. Я как будто услышала выдох облегчения, но, возможно, это был всего лишь шелест орешника или шепот молодой травы, стелющейся у нас под ногами.

– Меня зовут Марк, Марк Кристиан Аттье, – сказал он, подымаясь.

– Софи, – представилась я, в уме проговаривая имя молодого человека. «В этих краях так никого не называют, да и акцент у него отличается от нашего…» – думала я, пока мужчина, слегка поддавшись вперед, не сводил с меня глаз.

– Со-фи-я, – по слогам, словно название какого-нибудь экзотического блюда, произнес Марк. – У тебя чудесное имя, Соф.

Мои щеки зарделись, и я почти невольно улыбнулась.

– Спасибо, – сказала я и вдруг резко дернулась, будто проснулась от сладкого сна. Внезапно грудь сдавило – словно я снова попала в лисий капкан. То, что я пошла в лес, никому не известно, а от мужчины, которого я совсем не знаю, можно ждать чего угодно, это всем известно. И хотя мать часто говорила мне, что с незнакомыми людьми ни в коем случае нельзя разговаривать (особенно, если это сильный, пышущий энергией и здоровьем молодой человек), я прочитала достаточно книг и газет, чтобы самой понять, что обычно ничего хорошего для девушки такое общение не приносит.

Тем временем Марк подошел к роднику и, окунув пальцы в прохладную влагу, сказал:

– На вид водица, вроде, ничего… Скажи-ка мне, Софи, она из меня козленочка не сделает?

Я подавила смешок и ответила, что пью эту воду каждое лето и пока особых изменений за собой не наблюдаю. Параллельно, где-то на кромке подсознания, я искала предлог, чтобы по-быстрому смыться.

– Красивая прическа, – неожиданно сказал Марк, возвращая меня в реальность.

– Что? А… Спасибо. Сплела из местных сорняков, – сказала я, чувствуя, как снова стало жарко щекам. Внутренне разозлившись на такую реакцию организма, я хотела было ответить, что спешу, что мне нужно домой, потому что…

Потому что что? Мозг, как назло, не хотел ничего придумывать, я ощущала себя словно в тумане.

– Оригинально, – усмехнулся мужчина, вытирая мокрые руки о ткань джинсов. – У тебя есть планы на сегодня?

– Да. Мне нужно домой, пока мать не подняла на уши всех соседей.

Марк сделал страшные глаза и спросил, не буду ли я против, если он проводит меня до дома. Меня пугал этот сильный, источающий безотчетную угрозу мужчина, и я было уже открыла рот, чтобы сказать…

Да, сказать, что не против, блин.

Мы вместе вышли из леса на залитую солнцем дорогу, и только там я смогла почувствовать себя в безопасности. Болтая (говорил в основном он), мы побрели в сторону разбушевавшегося моря, пальцы мужчины, будто ненароком, легонько касались моей руки. Несмотря на прохладный день, мне стало жарко, а от поясницы к рукам волнами шла тревожная ежистая дрожь.

Когда мы дошли до моего дома, Марк как бы между делом спросил, возможно ли, чтобы мы встретились с ним как-нибудь еще раз.

– Может быть, – я уклончиво улыбнулась и вдруг увидела, что цвет глаз мужчины изменился: он стал темнее, в радужке сверкнули изумрудные огоньки. Я уже открыла рот, чтобы спросить Марка об этом, но вовремя заметила, как колыхнулась занавеска на кухне. Окно было наглухо закрыто, так что у меня не осталось сомнений, что потревожило легкую ткань гардины. Мать никогда не стеснялась подглядывать за другими людьми, и собственная дочь, разумеется, вызывала в ее мелочной душонке самые что ни на есть пытливые чувства.

– Тогда я не прощаюсь, веснушка, – сказал Марк, внимательно наблюдая за мной.

Он заметил мой взгляд, брошенный за его спину, но оборачиваться не стал. Ухмыльнувшись, он ленивым движением поправил темную прядь волос, рывком шагнул ко мне и одними губами прошептал:

– У тебя есть минута, чтобы придумать отмазку для матери.

Пораженно выдохнув, я еще долю секунды вдыхала его запах, потом в нос ударил холодный поток воздуха, Марк развернулся и быстрым шагом пошел прочь.

Только когда мужчина скрылся за поворотом, я поняла, что всё это время была напряжена до самых кончиков пальцев на ногах. Да что там говорить, я вся дрожала, как в лихорадке! Постояв некоторое время под полуденным солнцем и выровняв дыхание, я сделала глубокий вдох, расправила плечи и толкнула входную дверь.