– Там ничего особенного. Дом как дом… Комнаты, дети…

– Фрида, какая зануда! – Хая впервые обратилась ко мне по имени. – Это же безумное приключение! Ты не можешь меня его лишить. Ну, пожалуйста.

– Безумное, – кивнула я.

– Давай, будь хорошей девочкой.

Женщина легонько ущипнула меня за плечо. От этого прилива игривой нежности мои удивленные глаза распахнулись еще сильнее, а брови стремительно поползли вверх. Я указала в сторону желтоватого каменного забора, всплывшего в ее окне:

– Мы можем остановиться здесь?

Моя просьба вести себя как можно неприметнее была немедленно проигнорирована, как и вопрос о том, как она собирается объяснять мужу свое опоздание. На нашем пути не было ничего, кроме торца дома и забора,однако Хая все равно умудрялась тормозить и засматриваться на каждый кирпич. «Как ребенок», – подумала я, в очередной раз подгоняя ее жестом. Очевидно, никакого «знака» не было. Только желание прогуляться.

– Почему здесь нет людей? – донеслось из-за моей спины.

– С этой стороны нет дверей. Но дом Мойры крайний, так что для нас это короткий путь.

Она догнала меня и предусмотрительно взяла под руку, не позволяя ускориться еще сильнее.

– Мда, жутковато. Почему ты живешь с Мойрой?

– Долгая история.

– Ну, мы все равно еще не пришли.

– Пришли.

Я остановилась возле нужной лестницы и прислушалась, пытаясь по звукам дома определить наличие в нем детей. Было тихо.

– Подождите меня тут. Нужно кое-что проверить.

– На этой улице из ужастика? – усмехнулась женщина, не отпуская мою руку. – Нет уж, спасибо.

Я недовольно щелкнула языком.

– Мойра ненавидит сюрпризы. Она гостеприимная, но не когда попало.

– Скажешь, я заставила, – Хая не собиралась отступать. – Пригрозила увольнением.

– 

Сладкая ложь для моих ушей.

Она уже проскакала вприпрыжку пролет и меня не слышала.

Как и предполагалось, дома хозяйничала Ривка, которая сразу же была отправлена к Саре нянчиться с племянниками. Пока она собиралась, я успела несколько раз набрать Мойре с домашнего телефона.

– Ты всегда такая дерганая?

Вопрос Хаи прозвучал как издевка. Мне представлялось, что она действительно не понимала моего ужаса, к тому же вряд ли она знала слова, которые в этой ситуации обладали бы меньшей разрушительной силой, чем бессмысленные шутки.

– Я не дерганая. Просто переживаю, – раздраженно пробурчала под нос. – Они никогда раньше не пропадали.

– Бог мой, сколько детей! – воскликнула женщина, восторженно тыча в меня фотографией, будто я тоже видела ее впервые. – А тебя ни на одной нет…

– Это старые фото, – сказала я, убирая рамку на место. – Госпожа Хадад, мне нужно собираться. И я не понимаю, что вы ожидаете здесь увидеть, и не понимаю, что мне нужно делать, и почему Мойра решила исчезнуть в тот самый день, когда мне так нужна ее помощь!

Нежные руки Хаи оказались на пылающем лице, мгновенно остановив мой истеричный порыв. Тогда она сделала это впервые, я точно помню, потому что прохладный след ее ладоней впитался в щеки и вечность я хранила его под кожей.

– Не разгоняй сама себя, слышишь? – по-взрослому серьезно произнесла она, и от ее гипнотически повелительного тона мое дыхание остановилось на пару секунд. – Я здесь с тобой, чтобы помочь. Так что возьми себя в руки и шуруй переодеваться.

– Ага, – я послушно кивнула.

Возможно, привести ее в дом было не такой уж ужасной идеей. Ее надоедливые расспросы действуют довольно успокаивающе, дают мозгу переключиться. Я и в самом деле прекрасно знала, что делать, куда идти и о чем говорить. Одежда для встречи была приготовлена с вечера. Оставалось заколоть волосы.

Хая, проведя самостоятельную ревизию открытых комнат, ждала меня в коридоре.

– Ну-ка, подойди, – опять скомандовала она.

Она аккуратно поправила воротничок моей блузки и провела ладонями по рукавам жакета, словно проверяя проделанную работу и любуясь.

– Возле дома моих родителей был магазин коллекционных фарфоровых кукол, – произнесла она, не сводя глаз. – В этом костюме ты мне их напоминаешь…

– Это плохо?

– Нет-нет, – женщина отрицательно покачала головой. – Будь ты моей куклой, однозначно была бы самой любимой.

Она загадочно улыбнулась.

– Нужно идти, пока дети не превратили квартиру в базар.

Контрольный раз заглянув в зеркало у выхода, увидела, как Хая сбрасывает звонок мужа.

– Он наверняка очень беспокоится, – тихо заметила я.

Женщина элегантно накинула тонкий плащ, поправила волосы.

– Идем?

Надежда на то, что на этом наше совместное путешествие окончено, угасала с каждым стуком небольших каблучков ее сапог. Оценив мое смущение, Хая милостиво сообщила, что прогуляется со мной только до входа, однако, не услышав моего облегченного вздоха, ехидно скривила губы.

– Прекрати, вряд ли кто-то из ваших меня знает.

– Именно. В Рамат-Шемер все друг друга знают. Неместных видно издалека. А вы очень красивая, так что к цет акохавим вас будет обсуждать весь район.

– Как мило, спасибо.

– Я говорю, как есть, – фыркнула я, намекая, что это не комплимент.

Она опять меня не слушала. Смотрела по сторонам, точно мы свернули не туда и теперь вместо Рамат-Шемер шагали по Луне. В моменте она казалась забавной. Представилось, что за пределами родного района я выгляжу так же. Захожу за угол, а там всё – новый незнакомый мир, пугающий до онемения. Почему-то Хая не боялась. Звонко цокала по скользкой дороге, гордо переступая мусор, не прятала взгляда от пялящихся прохожих.

– Все еще хочу знать, что ты здесь делаешь? – спросила она на этот раз спокойно, без пышущего энтузиазма.

– Так для всех лучше. В моей семье, – забытое чувство зацарапало язык, – Случился разлад. Я бы не вышла замуж в родном районе. С Гликман у меня больше шансов.

Не перебивая и не пытаясь разузнать всё в деталях, Хая дослушала и понимающе покивала.

– Это объясняет твою панику, – прозвучало как вердикт, – Боишься, что Мойра бросит тебя, как родители. Из-за этого ты такая правильная.

В ее бессовестном цинизме я видела отчетливое желание бестактно залезть в мое сердце, нанеся кровавый след. Я остановилась посреди улицы и развернулась к ней всем телом. На ее умиротворенном лице не было и намека на сомнения.

– В таком случае, это объясняет и то, что я добровольно осталась с вашими детьми, когда вас они перестали волновать. Выходит, я просто разделяю их чувства.

Я гневно дернула рукой, чуть не потеряв единственные часы. Казалось, в радиусе пяти метров всё притихло, ожидая продолжения сцены.

Хая озадаченно нахмурилась.

– Я сказала это не для того, чтобы тебя обидеть.

"Так для чего же?" – пронеслось в моей голове, но для меня этот разговор уже был окончен.

– Доброго вечера, госпожа Хадад, – бросила я и скрылась за стеклянными дверями "Кетар-центра".

– Хабибти…

Мягкий тихий голос крадется по темноте грез. Его хозяйки не видно. Она в густом горячем воздухе, и мне никак не собрать ее черты воедино. Слышу звук, но больше не разбираю в нем слов. Голос бархатной волной накатывает откуда-то из далека, со всех сторон одновременно. Так хочу вспомнить ее лицо, но мысли разлетаются осколками и парят в невесомости. И лишь взгляд, по-лисьи хитрый и до одури чарующий, всплывает в памяти прежде, чем тело охватывает колючей ночной промозглостью.

– Хабибти, проснись…

В глаза бьет противный желтоватый свет потолочных лампочек. Еле поднимаю со стола тяжелую голову, провожу ладонями по окаменевшему лицу. На нем, кажется, отпечатались складки кофты. Пытаюсь проснуться, сфокусировать взгляд на сидящей рядом Мойре, но глаза слипаются.

– Это ты? Я хотела вас дождаться.

– Ничего, – шепчет Мойра, гладя меня по голове.