— Где у нас были прямые враждебные действия? Первое, пожалуй, когда Андрюша следил за тюремщиком и увидел с ним Алексея. Но тогда, думаю, прошло чисто, иначе нас бы всех в момент достали. Второе — когда Батищев с Ириной пасли Алексея и его контакты пару дней перед убийством Арсланова. Все-таки они любители, их запросто могли засечь. А ведь Иркино лицо им знакомо.

— Откуда?!

Димка скосил на меня глаз и укоризненно поджал губу.

— Это у тебя что — ещё девичья память или уже старческий склероз? Да с видеозаписи!

И вправду склероз. Действительно, именно этой записью мы откупились, когда после битвы с бандюгами Манохина нас привезли к Слону. Записью, где Ира рассказывает, как Манохин с женушкой и деверьком продали её в махденский бордель…

— Ужас какой!

— Так мало того, — продолжал Димка, — ведь на месте катастрофы Жека напрямую столкнулся с Алексеем!

Я вспомнила фотографии, которые Женя с Ирой сделали там, на дороге, возле расплющенной машины Арсланова, и среди них ту, где Алексей разговаривает с гаишником. И снова всплыла мелочь, которая тогда, на радостях, как-то проскочила мимо сознания. Рядом с Алексеем, чуть сзади, стояла девушка… Я её точно видела раньше, обратила внимание на сумку — с аппликацией из кожаных кусочков, в виде двух бабочек. Собственно, и девушку-то я заметила только из-за сумки. Я тогда заподозрила, что она за мной следит, и сказала Алексею, а он очень озабоченно отреагировал…

— Ох же гадина! — вскрикнула я.

Дима меня локтем придержал, я опомнилась — все-таки мы на улице перевела дух и все ему рассказала.

Муж и повелитель нахмурился, между бровями залегла двойная складка.

— Та-ак… — протянул он наконец. — Совсем здорово. А ведь наверняка они Жеку запомнили. У Бригадира глаз профессиональный, да и подружка его, судя по всему… Выходит, нельзя нам с ребятами открыто контачить.

— Можно или нельзя, а на свадьбе они у нас были… И потом, для Слона не новость, что мы с Ирой знакомы.

— Для Слона — да, а для Алексея и его людей — неясно. Показал ли им Дубов? Мог и скрыть, чтобы не афишировать выход на Кучумова… — Димка вздохнул. Помолчал. — Получается, проблема с Жекой… Хорошо бы его пребывание на том месте как-то надежно замотивировать. Допустим, он ездит в Половецк тренировать группу, что такое восемьдесят километров для человека на машине. Ладно, этим я займусь… А ты пошевели-ка мозговой извилиной, может, ещё что интересное вспомнишь, а?

Все-таки он в своих шуточках меры не знает! Я постаралась ответить в тон:

— Я обеими извилинами пошевелю, когда попаду в дом и они оттают!

Он взглянул на меня, совершенно ошарашенный, потом сказал терпеливо:

— Аська, заинька, не сочиняй себе обид на пустом месте. Это же из «Золотого теленка»! И вообще, как ты думаешь, стал бы я себе в жены дуру брать?

Я уже успокоилась, но ответила с разгону:

— Еще как стал бы! Чтобы хоть на её фоне выглядеть гением!

Он долго смотрел на меня, потом не выдержал и расплылся в улыбке. Я тоже улыбнулась и потерлась носом о его плечо — ну, пусть не о плечо, но ненамного ниже.

— Ладно, партнер. Шутки в сторону, давай дальше просчитывать. Пессимистический вариант: допустим, они нас на чем-то засекли и теперь хотят спокойно допросить перед… не будем уточнять. Похищать не резон, опять может подняться шум, стрельба…

— Тем более, сами пистолеты подарили… Слушай, а правда: стали бы они пистолеты дарить, если бы держали на подозрении, а, Дим?

— Вроде бы так, но мало ли? Вдруг как раз хотели усыпить нашу бдительность… Так вот, возвращаясь к неприятному варианту: никакого шума, чего проще и невиннее — пригласили людей в гости на Рождество, люди побрились, накрасились, приоделись и сами пошли, добровольно и с песнями.

— А перед тем похвастались друзьям и коллегам, вот мы какие, сам Слон нас в гости позвал! А маме с папой сказали: извините, к вам прийти не сможем, приглашены на раут к господину Дубову, — парировала я. — И тогда, если что стрясется, — не будем уточнять, — то милиция первым делом и двинет с недоуменными вопросами к господину Слону. Плюс, к примеру, Андрюша нас до самой калитки на машине привез, так что по дороге с нами ничего не могло случиться.

— Логично, — кивнул Димка после короткого раздумья. — Допустим, ты права и крайних мер ожидать прямо на приеме не следует. Тогда, скажем, к окончательному мнению они пока не пришли, а решили поглядеть на нас в непринужденной обстановке и послушать, что мы будем ляпать по пьянке.

— Ну, это уж совсем ерунда! — воскликнула я. — Если мы с тобой чистенькие, то и по пьянке нам ляпнуть нечего, а если нет, то будем держать ушки на макушке, а язык на привязи!

— Вот именно. Кстати, отметим этот тезис жирным крестиком: ушки на макушке, а язык — сами понимаете… — Он снова закурил, выпустил дым через нос двумя струями, как дракон, и продолжил: — Ладно. Перейдем к оптимистической оценке.

— Ее ты уже высказал: мы приглашены за боевые заслуги, — напомнила я.

— Ну да. Слишком оптимистично. Не тот человек Слон, чтобы не было у него задней мысли и ещё двух-трех полузадних. Не верю.

— Я тоже. Я этому гаду гладкому не поверю, даже если он скажет, что дважды два четыре!

— Ася, не горячись. Эмоции деловому разговору не на пользу. Давай лучше перейдем к реалистическим оценкам. Не такие у нас с тобой большие заслуги, чтобы устраивать торжество в нашу честь, и не такие мы ему друзья закадычные, чтоб на семейные праздники приглашать. А потому возможны несколько версий. Во-первых, совсем простенькая: чувствует, что мы его не любим, а хочет, чтоб срочно залюбили и обрабатывали его хлопковую плантацию с радостью в душе и песней на устах.

— Да ну, станет он! Он же считает, что купил нас с потрохами! Что мы за его щедрые подачки душу продадим!

И опять Димка вздохнул:

— Ася, не так он примитивен. Из дураков Слоны не произрастают. Это наши ученые приятели Стивенсы могут считать его ничтожеством, но, думаю, в области жизненной психологии он их обоих вместе взятых переплюнет. Для этого не обязательно быть доктором наук. Не обольщайся, Аська, Слон ох как непрост.

— Умная сволочь — сволочь вдвойне, — отрезала я.

Димка покивал, попыхтел сигаретой.

— Вторая версия — хочет он нас замазать. Например, сфотографировать с каким-то совсем уж откровенным бандюгой, как мы взаимно улыбаемся и хрустальными пивными кружками чокаемся… или там в сауне сидим с непотребными девками…

— Особенно я!

— …но, думаю, не заставит принимать личное участие в казни предателя или ни в чем не повинного прохожего… Хотя чем черт не шутит… Много мы с тобой знаем о нравах нашего черноземного дона Корлеоне?

— Ну тебя, Димка, хватит страхи нагонять! Что у нас тут, Сицилия?

— Будем надеяться, что не Сицилия. И вообще, если смотреть на эти дела реально, то кажется мне, что он решил кому-то нас показать. Строит какие-то далеко идущие планы и хочет, чтобы друзья и советники на нас глянули.

— И что ж это могут быть за планы?

— Можно только гадать. А можно потерпеть три дня — глядишь, что-то на месте прояснится.

Мне снова стало холодно.

— Димыч, я не доживу. Я спать не буду. Я его ненавижу и боюсь.

— Ну что вы, право, Анна Георгиевна, такой джентльмен, и так к вам благоволит… Ладно, Аська, надеюсь, все же особенно бояться нам нечего. Но и расслабляться нельзя.

— Дим, а может, ну его? Не пойдем — и все, и пусть остается, как есть…

— Нельзя. Тогда уж точно не останется, как есть. Это ведь будет демарш, демонстрация — а мы ещё не готовы открыто ему противостоять. Ехать придется. Но вести себя там… Слушай! Есть идея! Давай-ка расплатимся с ним той же монетой!

— В смысле?..

— Ну, он совершил неожиданный поступок, пригласил нас к себе — и мы сушим мозги и трясемся от страха перед неизвестностью. У него насчет нас какие-то планы — вот давай и мы его заставим посушить мозги и не торопиться со своими планами. Например, изменим наш имидж.