«Сто?!» — Гедимин недоверчиво покосился на термодатчики. «Тридцать восемь же… А, у него Фаренгейт…»

— Ты прожарил своим плутонием весь цех, — продолжал Кенен, глядя на сармата с опасливой укоризной. — Зет думает — это опасно для рабочих.

Гедимин мигнул.

— Я же ограничил своё помещение, — он кивнул на защитные экраны, окружающие со всех сторон его самодельное оборудование. — Там вообще не должно быть нагрева… или это там плюс сто?!

Кенен поспешно замотал головой.

— Нет, там пока прохладнее. Но Зет опасается… Джед, ты тут ещё надолго?

— Я слежу за охлаждением, — Гедимин покосился на стержни — судя по показаниям термодатчиков, температура наконец начала падать. — А ты — за реактором. Что ты забыл в цеху? Опять Амос круглые сутки за пультом?

Кенен шагнул назад, одновременно показывая Гедимину пустые ладони.

— Что ты нервничаешь, Джед? Амос спит. За пультом Айзек.

Гедимин мигнул.

— А за основным реактором кто следит?

— Фланн. А Иджес подменяет его на плутонии, — объяснил Кенен, глядя на Гедимина с лёгким удивлением. — Всё как обычно.

Сармат покачал головой — в расстановках Кенена он, как всегда, запутался. «Вроде бы всё под присмотром,» — подвёл он итоги услышанному. «Но Маккензи почему-то здесь. Зачем?»

— Джед, отвлекись на пару часов, — жалобно попросил Кенен. — Я обещал Дэйву…

— Дэвиду из «Юйту»? — уточнил Гедимин; его удивление быстро сменилось досадой.

— Да, ему, — кивнул Маккензи. — У него что-то не то с холодильником. Съезди, посмотри, — глайдер я подгоню…

Гедимин тяжело вздохнул.

— Я тебе что, тягач на стоянке? Так и норовишь сдать меня в аренду.

Кенен развёл руками.

— Ты — лучший, Джед. Я же не мог отказать Дэйву. Не так много заведений, куда нас с тобой пускают!

…Гедимина ждали. Некрупный землянин караулил его ещё у входа в терминал; когда сармат подошёл к вывеске «Юйту», он увидел этого подростка, шмыгнувшего внутрь и подлетевшего к Дэвиду, а полминуты спустя человек, обычно реагирующий на сарматов беглым взглядом и вежливым кивком, оставил дела и подошёл к двери.

— Гедимин? — он запрокинул голову, чтобы увидеть лицо сармата. — Быстро ты пришёл. Эй, разойдитесь!

В этот день людей в «Юйту» было даже больше обычного — в основном пассажиры с недавних рейсов; столы сдвинули в угол, освободив пространство перед стойкой, её саму развернули перпендикулярно стене с турелью, декоративные панели разобрали и поставили к свободной стене, и из-под них проступила ячеистая крышка массивного агрегата со множеством панелей ввода и информационных табло.

— Это твой холодильник? — спросил Гедимин у Дэвида, на ходу пытаясь понять, зачем агрегату такой разброс температур.

— Он самый, — отозвался тот. — Ещё довоенный. Нашёл его, когда всё закончилось, в развалинах базы. Так тогда он работал, а сейчас — нет. Иди сюда, смотри, как должно быть…

…Агрегат снова подключили к сети, и он еле слышно зарокотал. Гедимин, прижав пальцы к задней панели, вибрации не уловил, — демпферы были установлены правильно и больше не расшатывали стену. Он вернул на место последние крышки и перевёл взгляд на цифровые табло — внутренности агрегата быстро остывали.

— Много температурных режимов, — сказал Гедимин, повернувшись к Дэвиду — тот наблюдал за меняющимися цифрами на табло и, когда они замирали окончательно, одобрительно хмыкал. — Это для разных… жидкостей?

— Верно, — рассеянно отозвался бармен — его интересовал только отремонтированный агрегат. Зеваки, выползшие из-за столов к стойке, медленно разбредались по своим местам, мелкий поселенец по кивку Дэвида юркнул за дверь — возможно, побежал искать ещё кого-то.

— Это же одно вещество, — с недоумением сказал Гедимин, глядя на табло. — В разной концентрации, но одно. Зачем его охлаждать по-разному?

«И зачем вообще охлаждать этиловый спирт?» — вертелось на языке, но сармат смутно вспоминал нечто подобное… и, кажется, это имело смысл — ощущения от холода и жгучей жидкости, смешиваясь, заметно изменялись.

Ответом на его вопрос были многочисленные смешки из затемнённой части зала. Дэвид, на секунду забыв о настраивающемся холодильнике, поднял взгляд на Гедимина и едва заметно усмехнулся.

— Одно вещество, говоришь? Странные вы всё-таки, тески…

— Одно вещество, — донеслось из-за отдалённого стола. — Скажет же…

Гедимин, озадаченно мигнув, хотел было потребовать разъяснений, но тут в коридоре послышался грохот стальных «копыт», и в бар вошёл экзоскелетчик в жёлтом трофейном «Гарме».

— Стоять! — крикнул он, едва взглянув на Гедимина. — Один здесь!

Пять секунд спустя вокруг сармата собрались трое «копов». Дэвида, удивлённого не меньше, чем сам Гедимин, оттеснили за сдвинутую к стене стойку, подошедший к столам патрульный жестом приказал всем оставаться на местах. По лицу сармата скользнул невидимый луч считывателя.

— Гедимин Кларк, — вслух прочитал один из «копов». — Гетто «Маккензи», механик, регистрация… Где был второго января?

Сармат мигнул.

— На базе, — ответил он, озадаченно глядя на людей. Они смотрели на него так, будто он, а не они, был обвешан кинетическими турелями и ракетомётами, и отслеживали каждое его движение.

— Подтверждается? — спросил один патрульный у другого. Тот махнул рукой, отзывая патруль, и «копы» быстро вышли за дверь. Гедимин посмотрел на Дэвида. Тот неопределённо пошевелил пальцами.

— Внеплановый рейд. С чего бы? Это не я, теск. Мне это незачем.

— А, это из-за налёта, — донеслось из-за стола вслед за писком карманного смарта. — Вот чего они всполошились. Видно, ищут причастных.

— Какой налёт? — спросил Дэвид, повернувшись на звук. — Земные дела?

Человек, подняв голову от светящегося экрана, выразительно хмыкнул.

— Купол Альбукерке пробили второго. Сначала выжгли дыру, потом накидали булыжников. Целый городок снесло. Вместе с армейским космодромом. Весь Альбукерке сейчас гудит — до них чуть-чуть не долетело.

— Астероидный обстрел? — оживились за столами. Кто-то сам полез в смарт — проверять, что разрушилось. Гедимин задумчиво сощурился. «Армейский космодром? Второе января? Ah-hasulesh…» — он в очередной раз порадовался, что люди сарматскую мимику не считывают.

— М-да, — бармен машинально протёр и без того чистую декоративную панель и взглянул на Гедимина. — Кто-то из ваших, не иначе. Земля рапортовала — «космос чист!»…

За столами послышались невесёлые смешки.

— Да ну их! Прохлопали атомный флот… Эй, теск! Где вы его прятали? Как так вышло, что никто не заметил?

Гедимин посмотрел на него, и человек, внезапно изменившись лицом, подался назад. Дэвид опустил руку под стойку, выразительно глядя на сармата. Гедимин качнул головой.

— Флот был здесь. Куда вы смотрели — не знаю.

13 января 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Гедимин зажёг у входа в реакторный отсек красный светодиод, — не то чтобы туда многие лазили, но технику безопасности следовало соблюдать. Сигнал сработал, но противоположным образом, — не прошло и пяти минут с тех пор, как он зажёгся, а в люк уже кто-то барабанил. Гедимин не обернулся — хрупкие полые стержни из реактора надо было вынимать очень аккуратно, стенки цилиндров норовили лопнуть прямо в руках. В этот раз, впрочем, они были крепче обычного, — сармат разгрузил установку в середине цикла, до того, как внутренние процессы разъели металл окончательно.

Люк со скрежетом сдвинулся в сторону — кто-то, не дождавшись ответа, достал аварийный ломик и поддел крышку. Гедимин, недобро щурясь, повернул голову на звук. В проём боком втискивался Кенен в радиозащитной броне.

— Джед! — крикнул он, просунув голову и плечи в отсек. — Что ты с этой штукой делаешь?!

— Разгружаю, — отозвался Гедимин. «Наверное, увидел неладное на мониторах,» — понял он причину появления Кенена в реакторном отсеке и слегка смутился. «Надо было предупредить.»

— До срока? — недобро сощурился на него Маккензи.