Порванная куртка Вероники привлекала внимание. Пару раз к ней подходили заботливые женщины, предлагали иголку с ниткой, а одна старушка даже предложила зашить самой; от этого было ужасно неуютно. Вероника уже пыталась сделать что-то с проклятой дырой ещё в номере, но у неё ничего не вышло, и она решила, что отдаст куртку в ателье, когда вернётся на Священную землю. Так она и ответила дружелюбной старушке, на что та неожиданно обиделась, заявила, что умеет шить не хуже, чем в ателье, но глупая девчонка не способна оценить её таланты, а потому пусть идёт подобру-поздорову. Веронике оставалось только отойти как можно дальше, стыдливо краснея.

Следующим стал длиннющий перелёт из Москвы в Гуанчжоу. Одиннадцать часов – отличное время для того, чтобы выспаться, но в этот раз проблема с засыпанием в самолётах вернулась, да и попутчик попался болтливый. Его звали Олег, он был родом из Украины, и летел в ту же сторону, что и Вероника – собирался полюбоваться на местные достопримечательности. На этот раз разговоров о богах никто не заводил; новый знакомый оказался знатоком в шутках и анекдотах, и скучать по пути не пришлось.

Из Гуанчжоу лежал прямой путь до Крайстчёрча в Новой Зеландии, и это было практически местом назначения; ну, или по крайней мере, это был последний перелёт длиной почти в одиннадцать часов. Между самолётами Веронике удалось выспаться в аэропорту, и Кайл был так любезен, что присмотрел и за ней, и за её вещами. Правда, Вероника подозревала, что его любезность не была беспричинной, и на самом деле дух хотел посмотреть, что творится вокруг. А посмотреть, конечно, было на что: огромный международный аэропорт, толпа людей со всего света и несколько часов ожидания. Идеально.

Перелёт из Крайстчёрча в Инверкаргилль занимал совсем немного, но всё ещё не был последним. К этому моменту Вероника была настолько измотана, что уснула в зале ожидания и едва было не проспала самолёт. В очередной раз спасибо Кайлу – вовремя разбудил, и она, подхватив сумку, поспешила на взлётную полосу.

Конечно, за всеми этими перелётами невозможно было рассмотреть красоту тех мест, через которые ты пролетаешь; но именно этот крошечный самолёт на пятнадцать мест позволял увидеть всё. Полёт с Южного острова Новой Зеландии на крошечный остров Стюарт длился всего пятнадцать минут, самолёт не успевал набрать слишком большую высоту, а потому можно было насладиться видами… конечно, если только ты не вредный дух в плохом настроении, вздумавший именно сейчас проявить свой дурной характер.

«И что, когда мы прилетим, нас ждёт ещё один самолёт?» – недовольным тоном спросил он, едва они поднялись в воздух.

Именно в этот рейс в салоне не было никого, только место рядом с пилотом было занято; Вероника специально выбрала место в хвосте, чтобы иметь возможность поболтать с Кайлом без телепатии. Правда, она ожидала от него восторгов хотя бы по поводу того, что до пункта назначения осталось совсем немного, но не всё коту масленица.

– Ты не поверишь, но нас ждёт катер, – улыбнулась Вероника. – Осталось совсем чуть-чуть.

«Ой, правда? А я уж думал, что ты решила собрать все самолёты, что есть на земле».

На это Вероника отвечать не стала и просто уставилась в крошечный иллюминатор. Самолёт уже потихоньку начинал снижаться, они только что пересекли половину пролива между островами.

«В моё время герои не мотались так далеко, – проворчал Кайл. – Они жили там, где родились, и защищали свой родной город или деревню».

– Сейчас выбирать не приходится, – Вероника пожала плечами. – Боги лучше знают, где мы можем пригодиться, и дают нам соответствующие задания.

«А что, в том городе, где ты была, вообще не живут герои? Вот прямо ни одного? Не поверю».

– Боюсь, сейчас почти все живут на Священной земле, – улыбнулась Вероника.

«И что же в ней священного?»

Она на мгновение задумалась.

– Наверное, то, что каждый Одарённый может почувствовать себя здесь своим и не бояться, что его Дар раскроют, – сказала она. – Это как один большой дом для всех, кем бы мы ни были, и более того – его оберегают боги.

Послышался смешок, да такой явственный, что Вероника на мгновение оглянулась, чтобы убедиться, что Кайл не вышел из тени. Но нет, его не было; он прекрасно понимал, что ещё не время.

«Мы точно об одних и тех же богах говорим?» – спросил он язвительно.

– Ну, если только ты не пришёл из другого пантеона, то точно об одних, – отозвалась Вероника.

«Тогда ты недостаточно знаешь о своём пантеоне».

Момента лучше было не представить. Вероника расправила плечи, распрямила спину и, ещё раз на всякий случай оглянувшись на кабину пилота, спросила:

– Так может расскажешь?

«Тебе не понравится то, что ты услышишь».

Вероника ощутила смутную тревогу.

– Почему?

«Если ты не знаешь, за что можно ненавидеть твоего отца, да и в целом не допускаешь мысли, что его можно ненавидеть, то…»

Ей показалось, что она видела, как Кайл развёл руками. Веронике это не понравилось.

– Я готова ко всему, что ты мне расскажешь, – твёрдо сказала она.

«Поговорим об этом после того, как ты узнаешь историю падшего бога».

На этом он притих. Вероника попыталась разговорить его, но он так ни слова и не проронил.

От взлётно-посадочной полосы, скрытой в лесу и гордо носившей звание аэропорта, Вероника доехала на автобусе до порта Обана (ехать пришлось всего несколько минут, что, конечно, было невыносимо долго на фоне двух одиннадцатичасовых перелётов). Дошла до самого края набережной к маленькому катеру, за рулём которого стоял загорелый грек в тельняшке и джинсах, быстро перебросилась с ним пару слов и уселась на сиденье на катере; и только когда они отдалились от берега, Кайл наконец соизволил появиться, чтобы увидеть приближение к Священной земле, так сказать, во плоти. Глаза Вероники моментально осветились синим, но мужчина за рулём никак не отреагировал – он видел такое едва ли не каждый день, потому что жил в Обане с Одарённой сестрой и работал на этом катере только с Одарёнными.

– Мы наконец-то прибыли? – спросил Кайл, не отводя взгляда от горизонта.

– Почти, – отозвалась Вероника.

– Я видел карту. Дальше только тысяча километров до Антарктиды.

Катер обогнул остров по дуге и вышел к дальнему концу острова. Эта его часть была скрыта огромным воздушным пузырём, и потому казалось, что здесь всё тот же лес, что и в остальной части острова, но стоило попасть под тонкую оболочку – и город открылся взгляду во всей красе. Справа на крошечном песчаном полуостровке расположился храм, монументальное белое здание с треугольной крышей и высоченными колоннами; Кайл не задавал вопросов, хотя они и напрашивались, и Вероника мысленно пояснила, что даже во время прибоя этот песчаный пятачок не затапливается – считается, что его оберегает само мироздание. Вдоль побережья растянулась набережная, бетонная полоса, уводившая вверх к улочкам города. Здесь можно было рассмотреть только частные дома, но дальше, за деревьями, просматривались и многоквартирные, расположенные в центре.

Увидев это, Кайл замер. Вероника ощущала что-то вроде гордости, как будто это она своими руками построила город и лично пригласила Одарённых со всего мира… ровно до того момента, пока не увидела, что на набережной её кое-кто ждал.

И этот кое-кто не мог не заметить, что она приехала не одна. Потому что свечение глаз Одарённого даже с такого расстояния невозможно было не заметить…

Есть одна проблема, связанная с лучшими друзьями; она состоит в том, что они тебя слишком хорошо знают. Настолько слишком, что иногда считают, что имеют полное право лезть в твою жизнь. И самое обидное, что ты вроде бы и можешь поспорить, но аргументы всё равно на стороне приятеля. Именно таким другом и был Джереми Эдлунд, и именно он и стоял на набережной, всматриваясь вдаль.