В обход идти понятно, не очень-то легко,

Не очень-то приятно и очень далеко.

Зато так поступают одни лишь мудрецы,

Зато так поступают одни лишь храбрецы.»18

Ведь прямо про меня эта хорошая, мудрая песенка, не правда ли?! И вообще, все отлично вышло, ведь мои копательные мучения окупились. Теперь я в деталях мог рассмотреть свою находку. Она входила в лед примерно под углом 30-35 градусов, если конечно не считать, что цилиндр от удара потерял правильную прямолинейную форму, был порядочно выгнут по длине и смят по радиусу.

Изо льда торчало лишь несколько метров его длины. Остальное уходило вглубь и сколько по длине это остальное было – было совершенно непонятно, потому что снег мешал, да и лед не отличался особой прозрачностью.

Вообще, такая находка должна была вызвать у меня шок, но никакого шока я не испытывал. Конечно, я был сильно удивлен, но не более. Никаких воплей восторга, ни эйфории я не чувствовал. Как-то слишком все ровно. Я и сам этого не понимал. Почему так?! Где эмоции?!

Меня что, кто-то опередил?! Вот это облом! И это раздражало даже сильнее, чем вопросы исследовательского характера. Только все было не так и однозначно кстати.

И по-прежнему у меня оставались вопросы относительно происхождения этой штуки. Она все-таки земная или инопланетная? На инопланетную как-то не тянет, слишком уж привычный для нас формат, да и материал, толи сталь какая-то, то ли сплав. Я смог отрезать небольшой кусочек плазменным резаком путем получасовых стараний. Чрезвычайно твердая и тугоплавкая штука оказалась. На базе проверю что это такое.

Но что внутри, я так и не понял, потому что сквозную дырку мне прорезать так и не удалось. Метал был толщиной около дюйма, а под ним что-то вроде прокладки оказалось. Но поскольку я резал с торца, дырочка получилась маленькой. Прокладка вообще не желала плавиться, но, когда я ее все же дожал, она немного потекла и намертво все мои страдания по прорезанию металла заклеила. Сверл с собой у меня само собой не было. Поэтому пришлось выругаться не слишком хорошими словами и плюнуть, а затем протирать монитор, чтобы без разводов.

Но зря я так плевался, как бедуинский верблюд в приарктическом Московском зоопарке. Скафандр – он умный, даже слишком, чтобы в него вот так плеваться. Он как мудрый гуру-учитель начальных классов прочтет тебе, нерадивому ученику лекцию, как быть и что делать. Вот и у меня сейчас так было. Я думал, он мне лекцию о вреде государственного имущества плевками расскажет, но он был более великодушен, и оповестил меня о другом не менее важном факте.

Я так заигрался с этой занятной металлической штуковиной, что совершенно забыл о времени и о том, что неплохо было бы следить еще и за зарядом аккумуляторов, ведь он оказался отнюдь не безграничен, как выяснилось на практике активной работы лопатой.

На экране у меня перед носом, ровно в том месте, куда я поплевав, протер монитор, появилось сообщение красным, вместо зеленого цвета ранее, о том, что энергии осталось менее 33%. Конкретно сейчас было 32%, т.е. если не придираться к цифрам – примерно треть.

Треть – это в принципе совсем не мало. Только я все же далеко от станции находился и рисковать не стоило без причины. Надо было срочно возвращаться, причем самым коротким путем – это было назад. Как я вначале хотел вперед и через кратер, получилось бы серьезно дальше. К тому же и местность там была неизвестной. Тот путь, по которому я шел сюда был вполне себе нормальным и, главное, проверенным и безопасным.

Конечно мне было очень жаль, что я так и не смог разобраться с этой железякой и выяснить, распотрошив, чья же она на самом деле?! Ладно, ничего. Завтра вернусь сюда с мощным инструментом и порежу ее на много маленьких кусочков. По внутреннему содержанию точно определю – земная это штука или нет. Вот тогда все станет на свои места!

А пока надо было выбраться из ямы, что я сам и разрыл, занимаясь этой железякой. Требовалось сделать такой оптимальный прыжок по длине и высоте, при котором с одной стороны не улететь в космос, с другой, выскочить на наст подальше так, дабы при приземлении не пробить его и снова не зарыться в снег. Оптимально было бы метрах в 10-20.

Хорошо, что в моем распоряжении была умная электроника. В обычном скафандре, думаю, намучался бы, а здесь – красота. Задал цель, прорисовал траекторию и порядок – я уже на свободе и бегу по насту на базу. Просто чудесно. Точнее: и просто, и чудесно – технический прогресс в действии.

Солнце за это время успело подняться и теперь светило откуда-то сверху этой трубоподобной расщелины. Поэтому идеальные тени: длинные и косые, что позволили мне обнаружить железяку, исчезли. Все снова стало ровным и однообразным.

И тут мне в голову пришла одна мысль. Пусть я и не смогу сейчас просканировать все пространство в объеме на наличие металла, тем не менее, кое-что сделать я смог. В скафандре металлдетектор встроенный был, только работал он примерно, как классический военный миноискатель, сканируя местность под ногами. А что если под снегом еще металлические обломки скрываются? Или даже может быть целые или не очень механизмы.

Сейчас я его активизирую и по ходу домой буду искать, не завалялось ли что у меня прямо под ногами. Вдруг настоящий древний клад найду? Энергии ведь на это много не уйдет?

Обратно я двигался прямо по своим же следам, только раза в полтора быстрее, на самой максимальной скорости, чтобы только не взлетать. Металлдетектор молчал и больше ничего не отвлекало меня от пути домой. Хотя, домой – это слишком уж громко сказано.

Вот я уже преодолел по длине пробоину и перевалил через ее край на естественный профиль поверхности. Остановившись там на несколько секунд, осмотрелся вокруг. Отсюда мне все очень хорошо было видно. Точка крайняя, высокая и горизонт почти всей Гидры простирался передо мной. И даже в столь широкоформатном изображении я ничего интересного не заметил.

В этой части наступил день и потому я попробовал осмотреться без электронного зрения, просто своими глазами. Вдруг что-то скрылось от сенсорных глаз, а я своими двоими замечу? Но реальность, увиденная мной, была мрачна. Пейзаж напоминал самое раннее зимнее утро, когда до восхода еще час-полтора, а Луна уже скрылась. Вроде бы видно что-то на сером фоне снега, да только без фонарика ничего не разглядишь: призрачно белый низ, черный верх и без цветных полутонов, характерных для земных предрассветных часов.

Даже белое здесь было не белым, а только чем-то вроде белого в сероватых призрачных тонах. Слишком темно. Мрачное место, буркнул я сам себе, включая электронный экран – вот так куда приятнее.

И только я собрался пошагать дальше – обратно в направлении корабля, как земля подо мной содрогнулась. Сильнейший удар бросил меня вперед, прямиком в космос. Словно снаряд вылетел я из дула пушки.

Верно я отключился, настолько силен был удар, стряхнувший меня. Когда пришел в себя, то далеко не сразу понял, кто я и где вообще. Видимо снова головой хорошенько обо что-то приложился. И это при том, что скафандр был очень мягким и травмобезопасным внутри.

Осмотрелся. Нет, нос монитором себе я не разбил, как и монитор лбом тоже. Только он отчего-то не светился. Я вообще был в кромешной темноте. Сознание постепенно возвращалось в мою голову. Затылок и спина болели. Похоже удар пришелся сзади.

Сдвинул экран, чтобы открыть визор и тут меня охватил дикий ужас произошедшего! Только сейчас я понял, что же не так было в моих ощущениях.

Невесомость!!!

Даже сверхлегкая гравитация Гидры очень явственно ощущалась. Сейчас же я болтался в невесомости!

Да что же там произошло?! Разом память вернулась ко мне. Ну, по крайней мере оперативная. Неужели Гидра взорвалась?! Что-то я ее не наблюдаю…

Я летел где-то посреди космической пустоты плавно кувыркаясь. Темно тут было как в… Не буду писать где, сами понимаете. Вообще, в тот момент я слишком много ругался очень нехорошими словами. На видео будет один длинный биппер, типа азбуки морзе.