Если серьезно, то паровые машины, работающие на каменном угле, давно ушли в небытие – это просто каменный век нашей цивилизации, пусть даже с них и началась техническая революция и они легли в основу всего современного научно-технического прогресса. А все именно из-за неудобства подачи для сжигания этого самого твердотельного угля, загрузки в топку чумазыми нерадивыми кочегарами – так быстро не разгонишься. То ли дело бензинчик, который в двигатель самотеком, тут уже скорость получается.
Моя схема работы паровой ракеты угля не требовала – вместо него было высокотехнологичное электричество от ядерного реактора. Заметьте, электричество еще активнее бензина в двигатель поступает, значит мы будем быстрее пароходов с олухами кочегарами и тех тачек, что с бензобаками.
Хотя насчет баков, я, пожалуй, погорячился. Бак будет. И в нем будет здоровая такая ледышка, которую то ли дробить придется, то ли плавить. Над этим предстояло еще поразмыслить… Короче, если не вдаваться в детали, то все в моей голове в этой ракете работало просто прекрасно. Ледышка со спутника, электричество с реактора, баки с принтера и живем! Точнее, летим или плывем, хотя, может, идем?! Короче, если не заморачиваться в морских терминах, летим, как пароход и пыхтим паром на всю Солнечную систему. Я буду не то, что первым космическим яхтсменом, я как лорд Гленарван на паруснике Дункан раскочегарю котлы и прямо по 37 параллели вокруг солнца вместе с Плутоном, правда без путаника Паганеля, невозмутимого майора и прочей бравой команды шотландцев в шапочках со смешными пумпонами. Ладно, я всегда мечтал в одиночку на яхте вокруг земного шара тур-вояж устроить. Масштабы уплыли, вокруг Солнца теперь дам. Мысль моя летела, обгоняя саму скорость света…
И пока она совсем на Альфу Центавра не ускакала, пока не поздно, я чуть притормозил полет фантазии, чтобы решить вопрос по оптимизации траектории движения к Плутону, ведь если этого не сделать сейчас, то лететь придется дальше и дольше. За это время я с голоду помру!
Надо по-быстрому что-то придумать, смастерить с инновационные двигатели, да в спячку, как бурый медведь, в целях повышенной экономии ресурсов. Только не до весны, а до очередной зимы, только уже плутонианской. Ведь на Плутоне всегда лишь только зима… Собственно, почти, как и в России, никакой разницы. Такова уж моя судьбинушка полярная.
Корректировка курса прошла быстро. Топлива на разные эксперименты особенно не было. Оставалось его лишь только на торможение и минимальный набор маневров на орбите. И то счастье – без техблока у меня и на это бы не нашлось. Правда и не нужно бы было – потом что я бы уже к тому времени превратился в ледяной железный астероид, типа интерстеллара Оумуамуа, только больше не подающего никакие сигналы.
В принципе, на пути у меня никаких преград быть не должно в этих удаленных от Солнца широтах. Пусть Пояс Койпера и населен большим количеством объектов, но они столь удалены друг от друга, что встретить в этих краях какой-либо объект – это скорее удача, нежели проблема. Однако я все же решил просканировать траекторию движения и ближайшие окрестности поподробнее. Мало ли, какая комета или просто глыба льда там могла оказаться или двигаться перекрестным курсом. Конечно столкновение двух пуль представлялось маловероятным, тем не менее. Это же неизведанные области были и мелкие небесные тела носились по ним совершенно неучтенными.
Да что там мелкие, сам Плутон открыли лишь в 1930 году! Менее, чем сто лет назад. Хотя, ошибаюсь, уже более, я же пролетал где-то четверть века – значит уже куда больше. Цветные фотографии его поверхности появились на Земле только в 2015 году в рамках миссии «Новые горизонты». А до этого момент мы о нем знали, как о сереньком пятне в черноте пространства.
Спутник Харон открыли в 1978 году, а более мелкие спутники и вообще в начале двухтысячных. И вот именно насчет них у меня теперь были некоторые планы. Особенно меня интересовала Гидра со своей сверхблестящей поверхностью. Может быть этот небольшой спутник оправдает свое название и его лед окажется водным, а не азотным или метановым.
Я подумал, что в качестве ракетного топлива вода подошла бы мне наиболее оптимально в отличие от прочих замерзших газов. Ведь вода тает лишь при нуле градусов Цельсия. И кто его знает, может быть мне все же удастся вернуться на Землю. Но по приближении к Солнцу азот или метан могут растаять в моих хранилищах раньше времени. Вода – точно нет, по крайней мере, если ее в теньке держать. Поэтому, я хотел найти именно воду. И вообще, если так по мне, вода куда приятнее, остальных элементов.
И еще один фактор говорил мне в пользу Гидры. Мне представлялось, что к ней я как раз бы смог спуститься и, главное, потом подняться, заправившись водичкой, точнее, ледышками. Ведь размер Гидры совсем небольшой – примерно 43 на 33 километра, гравитация минимальная, радиус орбиты около 65 тысяч километров. Оптимальное место для первой тренировки. Потом можно будет исследовать Никту, дальше взяться за Харон и уже только после него, если, конечно, все сложится удачно, будет сам Плутон.
Утро, день, вечер, ночь – все у меня перемешалось в голове в последнее время. И это не очень хорошо сказывалось на организме, которому требовался жесткий земной ритм жизнедеятельности. Но с возобновлением подачи электроэнергии я снова настроил суточные ритмы изменения освещенности. Конкретно сейчас у меня был уже вечер. День выдался насыщенным на события и достаточно удачным. Главное, у меня теперь была электроэнергия и вроде бы произошло адекватное сопряжение компьютерных систем обоих модулей, которые поначалу не очень желали воспринимать друг друга. Но после полной перезагрузки дело пошло на лад и без моей помощи. Лишь иногда электронный голос спрашивал моего разрешения на то или иное действие.
Не прошло и трех часов, как я уже мог управлять техмодулем прямо из своего консервного домика. Что-то уж очень мне не хотелось вылезать лишний раз. И раз наружу не хотелось, а жажда творчества присутствовала, да и техника теперь позволяла, значит надо было действовать, пока энтузиазм не испарился.
Что мне требовалось сделать для создания новой реактивной системы движения: резервуар для хранения льда, емкость нагрева и несколько реактивных разнонаправленных сопл для ускорения и маневрирования. Отдельно стоило подумать о том, где все это разместить. То ли спереди, то ли сзади. Я долго колебался над этой дилеммой. В итоге решил монтировать все в носовой части, параллельно с модулями, но чуть-чуть пониже, чтобы ничего то ли не сжечь, то ли не заморозить реактивным паром. А еще в носовой и хвостовой частях требовалось сделать по несколько небольших сопл для рулежки и маневрирования.
Как я уже говорил, несмотря на то, что мой принтер и был универсальным солдатом, но все же он не был в состоянии делать слишком уж высокотехнологичные вещи. А посему устройство моего ракетоносителя должно было быть максимально простым и супернадежным, что в условиях температур под минус двести тридцать было сделать не так и просто. При такой погодке любой технике тяжело, сталь, например, превращается в хрупкое стекло. Да что там сталь, здесь большинство газов находится либо в твердом состоянии, либо в жидком, но точно не в газообразном. Вот, кстати, из-за чего мне и непонятно, откуда у Плутона и Харона вообще взялась атмосфера, если все имеющиеся газы там вроде как замерзли?
Вот как мне здесь сделать ракету, какой еще никто ни разу в жизни не производил? Эдакий космический флайборд… Вот какую конструкцию я придумал – решил смонтировать всю технику одной большой трубе, размером примерно с мой жилой модуль. Примерно две трети от начала трубы будет занимать емкость для хранения льда с большой крышкой-диафрагмой на носу, через которую я буду загружать лед. Там же по стенкам будут расположены нагревательные тэны, которые будут подтапливать лед по внешним кромкам, до появления пара. Дальше пар будет из хранилища попадать через небольшое отверстие в камеру высокотемпературного нагрева, где будут установлены мощные нагреватели, которые будут раскалять газ и повышать давление. А уже дальше этот газ будет поступать по трубопроводам в сопла и вырываться наружу, прямо в открытый космос, создавая реактивную тягу. И моя станция станет первой искусственной кометой в Солнечной системе. Думается, хвост будет очень даже фееричным.
