Совсем. В один момент я ощутил силу и легкость своего собственного тела из прежнего мира, которое не сдерживает никакая подавляющая печать. Это пьянящее чувство свободы и власти.

Но стоило хаотической энергии проскочить печать и уйти дальше по телу, как боль вернулась.

Осознав, что не произошло ничего непоправимого я расслабился и позволил красному потоку вернуться в свое русло, а астральной энергии в организме не осталось ни капли.

Я не сбавлял концентрации пока хаотическая энергия не прошла по всем моим каналам и не вернулась к правой руке. Высвободить ее из тела сейчас удалось без проблем и только тогда я осознал, что справился.

И не умер. Стареешь, Марк. Было близко.

С меня ручьем лил пот вперемешку с кровью. Одна рука не слушалась, сил едва хватало, чтобы дышать.

Я еще раз просканировал потоки, чтобы убедиться, что во мне не осталось ни крупицы хаотической энергии. Важно было ни оставлять в себе ни капли. Стоит хаотической энергии впитаться в энергоканалы, как она неизбежно станет частью моих потоков. Начнет влиять на меня и постепенно подменять энергию внутри.

Структура и сила потоков усилится, но также она изменится и станет зависимой от хаотической энергии.

Поначалу этого не заметишь, но обернуться не успеешь, как вообще не сможешь смешать свои потоки без вливания в них хаоса. И тогда придется убивать каждый раз, чтобы восстановить запасы.

Путь хаосита это путь постоянных убийств. Без них тело охватит невообразимая ломка, от которой спасет лишь смерть. У этих гребанных психов даже мозг чернеет под влиянием хаоса и пути назад не будет.

Голоса за спиной усилились. Я отчетливо слышал крики и глухой стук камней.

Сцена полностью подготовлена, пора бы пустить зрителей.

— Помогите! — крикнул я и прислушался.

Судя по звуку, интенсивность разбора завалов увеличилась.

— Отлично, — прокряхтел я и нашел точку опоры.

Медленно поставил тело в вертикальное положение и поковылял к освободившемуся проходу. Мне очень хотелось своими глазами увидеть среди толпы лицо боярина Жеребцова, когда он поймет, что я вчера имел в виду под словом «нападать».

Солнце скрылось за горизонтом, и размеренная жизнь вечернего Санкт-Петербурга в этот совершенно обычный октябрьский вторник начала медленно затихать.

Затихать везде, кроме острова Академии, который сейчас светился ярче новогодней елки на дворцовой площади.

Полицейские кордоны перекрыли въезды и оцепили периметр. Если присмотреться, то за ними можно было увидеть крупные скопления императорской гвардии.

Особо любопытные горожане толпились вместе с журналистами, пытаясь понять, что происходит.

Вокруг острова дежурили имперские суда, а сверху кружил вертолет. Все средства массовой информации с придыханием ждали развития событий, но пока дальше кордонов никого из них не пропустили.

В ста метрах от западного кордона стоял тонированный внедорожник. Отсюда хорошо просматривался весь нарастающий вокруг острова хаос. Ни один здравомыслящий человек не хотел бы сейчас оказаться внутри этой машины, а прохожие инстинктивно чувствовали опасность и обходили ее стороной.

Михаил Вельяминов нервно постукивал жирными фалангами пальцев по кожаной обшивке салона. Его массивная ладонь вибрировала в такт ярости, бушующей в душе старого боярина.

Личный водитель ранга Мастер сидел, стиснув зубы от боли.

Вельяминов прекрасно умел контролировать потоки, но его родовая сила по своей природе непроизвольно влияла на ближайшее окружение боярина. И чем хуже было его настроение, тем опаснее.

Ни один одаренный ниже уровня Подмастерья не смог бы и пяти минут простоять рядом с лидером совета в таком настроении. Едкая зеленая аура, которую непрерывно излучают потоки старика, убила бы раньше.

Если бы не защитные конструкты на внедорожнике боярина, в опасности бы оказались все живые организмы в радиусе пяти метров.

К сожалению для водителя, ему от этого было только тяжелее. Бедняга откровенно боролся за жизнь изо всех сил, сопротивляясь воздействию и только в самый последний момент заметил, как к задней двери автомобиля подошли трое мужчин.

— Впусти, — прохрипел Вельяминов.

Водитель в ту же секунду выскочил из машины. Позволил себе постоять секунду, чтобы унять дрожь в теле и привести себя в порядок. После чего медленно обошел внедорожник, открыл дверь и почтительно поклонился.

— Его сиятельство ждет вас, — раболепно произнес он, глядя в пол.

Опрятный высокий мужчина с тонкой бородкой окинул водителя взглядом и сочувствующе покачал головой.

— Благодарю, — деликатно произнес он, приподняв черно-золотой цилиндр и заботливо добавил, — можешь остаться снаружи.

С этими словами боярин нырнул внутрь автомобиля.

— Ты чуть не убил беднягу, — сочувственно вздохнул Коновницын и откинулся поудобнее.

— Кого? — безразлично бросил Вельяминов.

— Водителя, — кивнул Коновницын.

— Нашел бы другого, — отмахнулся лидер совета, — что узнал?

— Сейчас на остров соваться не стоит. Всеволод Скрябин и Леонид Бутурлин мертвы.

Дверь автомобиля жалобно заскрипела под давлением массивной руки Вельяминова и Коновницын, давно привыкший к подобному, одним кивком усилил барьерный конструкт.

— Кто это сделал? — низким голосом спросил лидер совета.

— Выясняем, — сухо ответил Коновницын, — с их поместьями уже работаем. Следов не будет. Но доступа к рабочему особняку Бутурлина на острове у нас пока нет.

— Там не найдут ничего важного, — скривился Вельяминов, потирая подбородок, — Жеребцов замешан?

— Напрямую нет, но имперцы его привлекут как косвенного свидетеля, — доложил Коновницын.

— С какой стати? Подбрось им другого, — гаркнул Вельяминов, но по глазам собеседника видел, что это еще не все новости.

— Не выйдет. Допроса Жеребцова не избежать из-за его недавних контактов с выжившей жертвой.

— Дай угадаю, — ледяным голосом отозвался Вельяминов и воздух вокруг пошел рябью, — жертва Марк Жуков?

— Да, — кивнул Коновницын и перевел взгляд в окно, — не переживай, у имперцев нет ничего конкретного. Жеребцова подготовим. Куда важнее вынужденная заморозка проектов внутри Академии. Сроки сдвинутся, они будут недовольны…

— Они не твоя забота, — выплюнул Вельяминов, — свяжись с Трубецким, пусть выгонит имперских собак с моей земли сегодня же!

— Трубецкой уже в пути. Его команда профессионалы. Они найдут лазейку, а если лазейки нет, создадут. Но не за одну ночь.

В машине повисло тяжелое молчание. Шум со стороны острова доносился все отчетливее и это изрядно нервировало обоих бояр, но реагировать нужно незамедлительно, иначе последствия будут куда серьезнее.

Все что боярский совет мог сейчас это минимизировать потери и адаптироваться к ситуации. И Вельяминова нынешнее уязвимое положение бесило больше всего, так как напоминало прежние времена, когда совет и слова не мог сказать поперек воли императора.

— Свяжись сегодня с князем Вяземским и верни из Томска своих ребят. Они мне нужны, — после паузы сухо приказал Вельяминов.

— Всех? — лишь уточнил Коновницын.

— Всех.

— Будет сложно. В Томской губернии сейчас неспокойно. К тому же привлечем внимание Императора.

— Насрать, выполняй, — гневно процедил Вельяминов, — и найди в какой помойной дыре сейчас валяется двоюродный брат Скрябина. Доставь его мне.

— Антона? Какая польза от этого изгоя и алкаша? Неужели… — прищурился Коновницын.

— Да, передам ему управление родом Скрябиных. Имперские собаки почуяли кровь и без жирного куска мяса не отстанут.

— Целый древний боярский род, не слишком ли жирный кусок мяса ты собираешься им подарить? Скрябины десятилетиями были верны нашим планам. Совету не понравится такой ход.

— Пусть радуются, что не окажутся на их месте, — ледяным тоном отрезал Вельяминов, — что касаемо Бутурлиных… вызови Руслана из Ярославской губернии.