***

Опустился на колени в центре комнаты. Прошептал приветствие Мароук, склонив голову в почтении.

– Давно не виделись, Исен, – прокатился громовой голос по помещению и, не найдя углов, вернулся к своему хозяину. Я не подавал виду, застыв в одной позе, но колкие мурашки пробежали по спине. Пламя свечей в подсвечниках задрожало, причудливо отбрасывая тени, мою и гостя.

– Вы же знаете, досточтимый Мароук, предпочитаю не беспокоить вас по пустякам, – ответил, не поднимая головы.

– Знаю, поэтому и настоял на твоей кандидатуре, вопреки выбору Совета. Мне хорошо, а они с тобой теперь маяться, – усмехнулся бог, замерев в шаге от меня. Его близость вызывала трепет во всём теле, настолько велика была его сила. – Так что случилось?

– Я по поводу своей жены, – коротко сообщил ему, едва дрогнувшим голосом.

– Хм… Твоя жена врат Подземного царства не пересекала, если ты об этом, – ответил Мароук, бесшумно отдалившись от меня. Его голос звучал то слева, то справа, то сверху. – Её душа затерялась. Возможно, бродит неприкаянной по храмовому комплексу. Если с душой ничего не будет, пока она не достигнет Теневых земель, то тело без души превратится в прах. Поэтому я поместил в тело твоей жены другую душу.

Меня охватил шок. Картина немного прояснилась. Но была одна деталь, которая не даст мне покоя.

– Я обнаружил при осмотре Лиры проклятье – «чёрная роза», – полушёпотом сообщил я.

– Хм… – задумчиво обронил Мароук, и повисла тишина, которую я не смел нарушить.

Тусклое пламя свечей обрисовало тень, застывшего передо мной бога. В груди разливался благоговейный трепет, смешиваясь с густым, удушливым ожиданием.

– Слушай внимательно, – призвал Мароук, разбив оцепенение, и я весь обратился в слух. – Хатти вряд ли стала пренебрегать с защитой своих любимиц, к которым относилась Лира. И твоя защита не вызывает у меня сомнений. С таким покровительством мало какое воздействие сможет пройти, тем более такое обыденное, как зависть соперницы, – гнусный смешок эхом разлетелся по молельни, сокрыв опущенное высказывание Мароук. – Остаётся лишь один вариант – это проклятье было на той душе, что я поместил в тело Лиры.

Я качнул головой, принимая и соглашаясь с разумностью данного высказывания.

– Яд, который использовала она против тебя, что-то осталось для анализа? – вдруг поинтересовался бог.

– Боюсь, что нет.

– Будь осторожен. Мне неизвестно откуда она могла его достать, но, думаю, мне не надо говорить имя того, кто разъяснит произошедшее.

Я нервно сглотнул, сжав зубы, чтобы удержать всколыхнувшиеся эмоции.

– Найдёшь душу своей жены, зови – верну всё как было, – добавил мой собеседник.

– Прошу простить меня за дерзость, досточтимый Мароук, но ваш брат, Лиал, может иметь отношение к сегодняшнему инциденту?

– Если бы он нарушил наш уговор, то я узнал бы об этом первый, – холодно заверил Мароук. – Не забывай, нам, богам, не всё видно из Облачного храма. Вас, людей, с каждым годом всё больше и больше, что мы с трудом можем уследить за вашими судьбами. Нужна помощь – зовите, выслушаем, и если сможем – поможем.

– Благодарю за вашу отзывчивость, – склонил голову ещё ниже, почти коснувшись лбом каменного пола.

– Не спеши благодарить, ты ещё не знаешь, что за душа тебе досталась в жёны, – хохотнул Мароук и растворился в сумраке, а смех его эхом поднялся под самый купол молельни. Толстое стекло отозвалось тихим дребезжанием на затихающий голос бога.

Короткая беседа разъяснила, почему узор при беглом осмотре Лиры так себя повёл: кого же Мароук мне подбросил? Судя по его хохоту и первому впечатлению от «новой» жены, проблем будет больше.

Погасив свечи, направился к себе, обдумывая, как подойти к незнакомке, чтобы заручиться её доверием и помощью. А главное – не дать ей понять, что для неё всё закончится, как только я найду свою предательницу-жену.

Окружавший меня мрак стал рассеиваться. Мокро. Душно. И очень хотелось в туалет. Едва продрав глаза, пошла на автопилоте в сторону ванной. Дернула за ручку, но дверь не поддалась. Присмотрелась, не понимая, почему дверь выглядит не как обычно. Оглянулась по сторонам. Нашла ещё одну дверь, дошла до неё и попытала удачу второй раз.

Моему взору предстала просторная ванная комната, что подтверждали пожелтевший унитаз с деревянной сидушкой и огромный железный таз. Отложив все выяснения обстоятельств столь кардинально изменившейся жилплощади, принялась воевать с подолом и завязками на трусах – что тоже вызвало вопросы.

Непривычно было всё: на мне, вокруг меня. Сидя на фаянсовом друге, разглядывала интерьер. Низкий стеллаж из кованого металла был заставлен баночками, на нижней полке скрывались свёрнутые в тугие рулоны махровые полотенца. По стене проходили трубы, прокрашенные чёрной краской. Смеситель заинтересовал не меньше ванны: изогнутая форма с отростками для упора лейки с белоснежным разбрызгивателем, так удачно контрастирующим с чёрным цветом труб и тёмно-коричневым тоном самой «ванны», в которой с лёгкостью можно было расположиться двум жаждущим помыться.

Благополучно смыв за собой: тут я ничего обычного не заметила, слив как слив (ручка на бачке, которую надо было потянуть вверх), сняла с себя кусок тряпки с верёвочками, не признавая в них своего белья. А чужое носить – так себе удовольствие.

Плетёную корзину, стоявшую в углу, определила как «для грязного белья» и отправила туда псевдо-трусы. Перевела внимание на большое зеркало над раковиной и подошла ближе. Дотронулась пальцем до щеки, не веря в то, что я вижу. Ущипнула для проверки надёжности полученных через глаза данных. Кажется, пора заканчивать сидеть сутками за компом.

– Ай… – Растёрла пострадавшую кожу, придя к заключению: – Это не сон…

Всклокоченные светлые волосы, синяки вокруг глаз, бледно серые глаза, впалые щёки… и грудь – меньше привычного. Накрыла ладонями оба полушария, сверяясь. Да, меньше. То-то же мне они не мешали бегать от психов-косплейщиков.

Как обухом ударило по голове. Нахлынула паника, сбивая дыхание. Перед глазами стремительной вереницей промчались обрывки воспоминаний о бритых и не очень, одетых и полуголых мужчинах. Сердце ухнуло вниз. Я схватилась за край раковины, ища опору, пока мозг лихорадочно собирал детали в одну целую картину.

Всё это мне определённо не нравилось. Но стоять на месте и ждать, когда всё разъяснится – не мой вариант. Сделала несколько глубоких вдох-выдохов, чтобы успокоиться. Умыла лицо для закрепления результата. Ещё раз внимательно посмотрела на отражение, оцепенев от мысли, что оно будет повторять мои движения. Нечто чуждое будет уверять меня в том, что это Я?!..

Тряхнула головой, прикрыв глаза. Надо было что-то делать. Что-то… Но что?

Взгляд упал на сдувшуюся грудь, едва прикрытую тонкой тканью платья, заляпанной чем-то красным. Со стороны я в целом выглядела как активный участник интерактивного представления – привидение, зомби или просто сошедшая с ума баба, которая должна была пугать простых обывателей, жаждущих острых ощущений и готовых за это заплатить.

И не удивительно, что меня пытались запереть в подвале. Я бы такое чучело туда же отправила.

Покосилась в сторону ванны. Солнечные лучи, чудом проникавшие сквозь мутные стекла единственного окна, лениво поблескивали на начищенных боках железной кадки, маня и склоняя отвлечься от глобальных вопросов и начать с малого.

– А что я потеряю, если приведу себя в порядок? – спросила себя вслух. Ответа, конечно, не последовало. Нюхнув исходящий от себя запашок (сильно пропотела пока спала), поморщилась и, пожав плечами, скинула последнюю тряпку, исполнявшую роль одежды, и сняла балетки, в которых, судя по всему, проспала всю ночь.

Давно так не радовалась горячей воде, даже после возобновления её подачи в моём доме по окончанию летних ремонтных работ.