– Хм, интересно.

– Что именно?

– Вы говорите на русском?

– Нет, – протянул он, интуитивно поняв значение слова «русском».

Я округлила глаза:

– Как тогда выходит, что мы общаемся без особых трудностей? Вы… Он. Что-то ещё со мной сделали?

– Дайка подумать, – нахмурившись, обронил Арман, потерев гладкий подбородок правой рукой. – Кажется, знаю! – неожиданно воскликнул он, выпрямившись. – Я не слышал, чтобы кто-то магическим образом обучался чужому языку. В твоём случае, подозреваю, сыграл тот факт, что для души изначально все языки понятны. Ты переместилась в наш мир и можешь свободно общаться на нашем языке и понимать нас из-за того, что Лира родилась и выросла в этом мире. Считай, её тело навязало тебе этот язык. Попади ты в другую страну, то изъяснялась бы на их диалекте с использованием своих словечек, у которых, как я смею предположить, нет местных аналогов.

– Ну, вполне разумно, – согласилась я, припомнив историю про Вавилонскую башню, в которой, видимо, был свой скрытый смысл, кроме того, что вписали чёрными буквами по белой бумаге.

– Я схожу за чаем, – вызвался Арман, поймав мой очередной взгляд, отправленный в пустую тарелку. – И мы вернёмся к нашей беседе.

Я кивнула, задумавшись о своём, а очнулась, услышав, как провернулся ключ в замочной скважине.

Воспользовавшись возможностью, ещё раз просмотрела платья Лиры и, выбрав нежно-голубое из вороха красных, надела его. Вот только с застёжкой возникла проблема: на сутане жреца были обычные пуговицы, обтянутые тканью в цвет одеяния; а женские платья снабжались системой шнуровки, чтобы подчеркнуть талию и придать форму мешковатой модели. На этом платье, к моему огорчению, шнуровки располагались на боках, при утяжке создавая красивые складки по бокам – по крайней мере, задумка была такая. Мучилась-мучилась, чтобы затянуто было без перекосов, но всё равно выходило криво. Как она надевала его без посторонней помощи?

Махнула рукой на это бесполезное дело и стала искать вариант попроще. Успела выбрать другое платье, но надеть его мне не дали: снова раздался шум со стороны входа, но к вошканию в замке прибавились голоса. Из-за толстой двери сложно было разобрать слова, только глухой бубнёж.

Я осторожно приблизилась к массивной преграде, что отделяла меня от мнимой свободы, и прислушалась.

– Хочешь проблем – так и скажи! – звенел женский голос.

– Ради всех богов! Оставь меня в покое, Карма! – ответил голос Армана.

– Я уже сказала твоим мальчикам, что не уйду, пока не переговорю с Лирой, – настаивала женщина.

– Угрожала им импотенцией? – поинтересовался Арман, понизив голос, отчего я едва разобрала сказанное, прислонив ухо к двери.

– Они посмели прикоснуться ко мне, – возмутилась его собеседница. – Уйди с дороги, пока я не добавила тебе проблем на остаток жизни! – пригрозила она, и дверь заходила ходуном, будто её пытались выломать с той стороны.

Я отскочила в сторону, побоявшись пасть жертвой чужой разборки, и вовремя! Дверь резко распахнулась и в комнату ввалились люди: Арман болезненно простонал, упав спиной на каменные плиты, а женщина ахнула и расхохоталась, оказавшись поверх мужчины, похороненного под слоями её розовой юбки. Светлые волосы незнакомки разметались в разные стороны, не позволяя сразу рассмотреть её лицо, впрочем, как и лицо Армана.

– Карма! – рявкнул Арман, убрав ото рта прядь, которой его попыталась отпотчевать женщина.

Дама зашевелилась, стремясь встать со смягчившего падение мужчины и, видимо, заехала ему ногой куда-то не туда – Арман зашипел от боли, на глазах покраснев, словно помидор.

– Кар-р-рма, – процедил он сквозь зубы.

– Получил, что заслужил, – зло выплюнула женщина, совладав с юбкой своего платья и вскочив на ноги. Для полноты картины не хватало, чтобы она его пнула, и в этот момент женщина посмотрела на Армана как на поверженного врага, но отказалась от мысли добить его.

Невысокая. С узкой талией и несуразно вытянутым лицом, которое, самую малость, портило идеальные пропорции самого тела.

– Лира, – всплеснула незнакомка руками, широкие рукава её розового платья разлетелись в стороны. Она точно диковинная птица впорхнула в комнату, подлетела ко мне и, схватив за ладонь, обеспокоенно заглянула в мои ошалелые глаза. – Этот мужлан со своими миньонами пытался выкинуть меня из храма, – пожаловалась она. – Они так настырно меня пытались выдворить, что я забеспокоилась о тебе. Подумала, что с тобой что-то случилось. – Она картинно вздохнула.

– Карма, я же сказал: Лира устала после вчерашнего вечера. Ничего страшного с ней не случилось, – подал голос Арман, поднявшись с пола, и стряхнул пыль со штанов.

– Прикуси язык, з-змей языкастый! – бросила она через плечо.

– Карма? – оторопело произнесла я.

– Да, – она уставилась на мне, сбив с толку предвкушением, отразившемся в её глазах. – Вчера Арман меня бросил в самый не подходящий момент. Я ему это простила. Но всему есть предел! – взвизгнула она, не дождавшись от меня ни единого слова. – Сложив одно с другим, я пришла к выводу, что этот кобель врёт как дышит.

Я бросила взгляд на Армана. Он стоял за гостьей, подавая знаки руками, которые я перевела как «у неё не все дома», «не болтай лишнего» «актиния сожрёт его лицо, а потом задушит». С последним не уверена.

– Кар-ма, – робко повторила я и посмотрела на гостью. – Со мной всё хорошо. Я немного устала после вчера.

Та пронзила меня испытывающим взглядом, пугая хищным прищуром. Она с досадой вздохнула и выпустила мою вспотевшую ладонь.

– А я говорила, чтобы ты не налегала на вино, – укорила она меня, вернее Лиру. Я-то не помню, когда последний раз пила вино. Вот виски с колой – помню. На прошлых выходных с подругами.

Карма обернулась к Арману и, расправив складки на юбке, пренебрежительно фыркнула:

– Всё равно не пойму, почему меня, Верховную жрицу, хотели выставить за порог, словно какую-то попрошайку. Я, между прочим, сделала достаточно щедрое пожертвование, чтобы получить за него ещё немного внимания как от лана5 Фагор, так и от его супруги.

Я нахмурилась, взглядом пытаясь передать Арману посыл, что ни черта не понимаю. Тот прочистил горло и ответил даме в розовом сухим формальным тоном:

– Приказ нашего Верховного жреца. Он рассвирепел, когда узнал, во что гости превратили сад. Мне был вынесен выговор за халатное отношение к своим обязанностям. Теперь стараюсь не допускать ошибок и чётко следовать указаниям тана6.

– Ох, с этого бы и начал. А то знаешь ли, мы, женщины, можем что угодно подумать, когда мужчина бросает нас с задранной юбкой, – хихикнув, высказалась Карма, пальчиками пробежавшись по стройному ряду пуговиц на кителе Армана.

– Приношу свои искренние извинения! – внезапно гаркнул он, вытянувшись в струнку. – Обещаю исправиться!.. только не сейчас, – чуть тише добавил он, отстранив руку хитрой искусительницы, на чьих пальчиках мерцали розовые блики. Или мне показалось?

Присмотрелась – никакого маникюра на ногтях Кармы не наблюдалось, чтобы тот отсвечивал свет настенных бра и создавал такой эффект. Опять какая-то магия? Дыхание спёрло от желания расспросить об этом и о том, есть ли магия у меня?! Помнится, в сказках главным героиням всегда перепадало счастье или силушка богатырская. Хотя нет, наши женщины всегда выезжали за счёт смекалки.

– Отработаешь, если не хочешь проблем, – предупредила она. – Для начала – проводишь, как полагается, а потом – жду тебя на празднике в моём храме.

– Карма! Ты моей смерти хочешь? – не промолчал Арман, а я почувствовала себя неуютно, словно третий лишний.

– Может, я пойду… За чайкой схожу, пока вы тут разбираетесь, – как бы невзначай обронила, зашуршав юбкой в сторону распахнутой двери.

– Миа, – спохватился Арман и стремглав преградил мне путь. – Ваш супруг просил проследить, чтобы вы отдыхали, и никто! – он подчеркнул это слово, схватив за локоток Карму, – вас не беспокоил.