Посчитав, что уже нечего терять (лицо потеряно безвозвратно – настоящее и моральное), воспользовалась средствами, по запаху и консистенции выискивая необходимое. Единственного чего не хватало – шторки. С ней как-то привычнее. Отгородился и спокойно себе намываешься, словно уйдя в свой маленький мирок, где правит пар и ароматная пена под успокаивающий шум воды.
И вдруг попой почувствовала неладное – холодком повеяло по мокрой коже. Остолбенела, поняв, что резкая смена температур не почудилась мне. Медленно повернула не слушавшуюся шею, чтобы собственными глазами подтвердить свой вывод, и наткнулась на хмурый взгляд из-под насупленных бровей.
Поза оказалась неудачной для повторного знакомства с озлобленным мужчиной. Да и вид также не подходил. Соблазнять я его не намеревалась, чтобы он был со мной полюбезней.
Мужчина пошевелился, я испугалась – дёрнулась, чтобы убраться подальше с его пути, и с вскриком плюхнулась на дно ванны.
– Ай-яй… – потёрла ушибленный бок, пристав на одном локте.
Бросила недовольный взгляд поверх высокого бортика на инициатора моего падения. А тот замер посреди комнаты, словно передумав бежать и вытаскивать меня из своей ванны. Он же это хотел сделать? Я бы вот возмутилась, что моей ванной так бесцеремонно воспользовались, чтобы намыть не понять чьё тело.
– Нужна помощь? – вопрос прозвучал словно из-под палки.
– Нет! – поспешно отказалась, практически распластавшись на дне ванны. От ответного злого взгляда ушла, но как место для пряток – сомнительное.
– Тогда заканчивай, поговорить надо, – добавил грубиян, и по тихому хлопку входной двери я поняла, что он удалился.
Заканчивай тут, как же… Тонкие белёсые волосы спутались и превратились в паклю. Бедро простреливала боль при каждом шаге. Халатов в ванной комнате не нашлось – не гостиница, однако, поэтому в ход пошли полотенца. Обмотавшись по самым чопорным канонам банной традиции, гордой поступью, но слегка прихрамывая на правую ногу, вышла из ванной будто истинная Тюркская принцесса. Даже круче! Если судить по реакции грубияна – королевишна!
Мужчина сидел за столом с перекошенным лицом, забыв как моргать. Немного смутилась от такой реакции. Пробежавшись глазами по комнате в поиске места, куда можно было приткнуться, чтобы быть подальше от всяких злых личностей. Остановила свой выбор на мягком табурете, стоявшем перед трельяжем. Сделала два маленьких шажка и опустилась на сидение, придерживая полотенце на груди.. Предприняла попытку занять расслабленную позу, закинув ногу на ногу и вздёрнув подбородок, но чуть не грохнулась на гладкий каменный пол.
И почему у них в комнате нет ковра? Хорошо, что в ванной догадались дорожку холщовую постелить, а то можно было десять раз пожалеть о своём желании освежиться под душем.
В спальне после горячего душа показалось на порядок прохладнее. Мурашки покрыли плечи, придав коже неприглядный вид. Я поёжилась, поймав внимательный взгляд сурового мужчины. На этот раз он был одет. А вот во что – никак не могла понять: торс туго обтягивала тёмно-синяя ткань, превращаясь ниже бёдер в просторную юбку. Ну точно – секта! Сейчас начнут вталкивать лапшу за оба уха и растекаться в любви. Хотя с последним, скорей всего, повременят, пока я не потеряю бдительность и не забуду ту злобу и ярость, которую мне продемонстрировали ранее.
– Как самочувствие?
Я вздрогнула, задумавшись и забыв про то, что мужчина отнюдь не каменное изваяние, на которое можно пялиться, впав в прострацию.
– Нормально, – и шмыгнула носом.
– Может, сядешь поближе? – ровным голосом предложил мужчина.
– Да мне и здесь хорошо, – и старательно растянула рот в улыбке, чтобы сказанное не восприняли за хамство.
– Меня зовут Исен, – перешёл к делу мужчина, вещая мне через всю комнату хорошо поставленным зычным голосом. – Я – Верховный жрец в храме бога смерти, который расположен в столице.
Я открыла рот от удивления: «Ничего себе меня занесло! В саму Москву?!»
Я слышала истории о том, как кто-то перепил спиртного, а потом просыпался в другом городе. Но никогда не ожидала, что сама стану такой «пьяной» лягушкой-путешественницей.
– Хочу заранее уточнить один момент, – продолжал мужчина. Исен. Верховный жрец. – Какому богу ты отдаешь предпочтение?
Вопрос сбил с толку. Я перебрала в голове всех, что знала: от Аллаха до Индры, не забыв про Зевса с его пантеоном.
– Так… Единому… Православному… Меня крестили, но причём тут это?
Мужчина молчал, сверля меня тяжёлым взглядом.
– Я бы лучше обсудила не вопрос веры, а происходящее. Мне, кажется, со мной что-то… не так… – я замялась, всё ещё сомневаясь в том отражении, что показало мне зеркало: технологии уже и не до таких шуток дошли. – Это жестоко, – повесила голову, пряча внезапно набежавшие слёзы. – Нельзя так разыгрывать людей. Если это не розыгрыш, то скажите уже наконец, что происходит?!
– Ты умерла, – прозвучало, как гром среди ясного неба.
– Что? – подняла голову.
– Ты умерла, – холодно повторил сектант.
– Хватит уже меня разыгрывать, – в сердцах бросила этому грубияну.
– Это не шутка. Ты умерла. Сейчас ты находишься в теле моей жены Лиры. Ты здесь только для того, чтобы поддержать жизнеспособность этого тела, – сказал он, указав на меня пальцем.
– Да что за бред! – вспылила я. – Вы себя хоть слышите?!
– А ты в зеркало смотрела? – охладил он мой порыв.
Я застыла. Сердце испуганной птицей билось в груди.
– Вы назвались жрецом! – ухватилась я за соломинку. – Решили запудрить мне мозги! Зачем? Вам нужна моя квартира? Или что? Я не понимаю… Меня будут искать! – «Меня же будут искать?.. Мама… Папа…»
Отчаяние сковало в тугие кольца, словно змея, поймавшая свою глупую и нерасторопную добычу в удушливые объятия.
Стул под мужчиной скрипнул. Он поднялся со своего места и в мгновение ока оказался подле меня. Схватив за плечи в своей, как я поняла, излюбленной манере, сектант поставил меня на ноги, встряхнув словно куклу, чтобы, видимо, мозг включить, которой упорно буксовал, не в состоянии прогрузить полученные данные.
Я охнула, крякнула, вспомнила про полотенце вокруг своего тела, успев предотвратить его потерю. А вот «чалма» не выдержала такой встряски и сползла, выпустив на волю мокрые колтуны.
Грубиян затолкал меня в ванную комнату и развернул лицом к зеркалу, встав за моей спиной. Я мельком поймала картинку на гладкой поверхности, отмечая, что даже солнечный свет не мог смягчить суровых черт лица этого человека.
– Смотри, – велел он, указав на отражение. – Это моя жена, – рокотал его голос у самого уха, заставляя меня сжаться от страха.
Грубые пальцы дёрнули за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть в зеркало.
– Это тело моей жены, – грохотал мужчина. От его близости дыхание спёрло. Ужас сковал тугими невидимыми путами.
– И это не шутка. Ты умерла. Считай, тебе дали второй шанс, но только посмей навредить этому телу, и ты об этом пожалеешь, – пригрозил сектант, испепеляя взглядом через отражение.
– Врёшь, – неверяще выдохнула, дрожа словно осиновый лист, смаргивая выступившие на глазах слёзы.
Пальцы с подбородка исчезли, позволяя немного расслабиться. Резкое движение справа. Я отшатнулась, непроизвольно вскрикнув. Кулак мужчины с глухим звуком врезался в зеркало. Трещины разбежались причудливым узором, уродуя отражавшееся изображение. Мужчина – больной на всю голову! – убрал руку. Несколько осколков упало в раковину. Красные капли крови окропили их, ещё больше ужасая. Этот псих, не давая возможности опомниться, схватил меня левой ладонью за основание шеи и притянул к себе. Я упиралась, да силы были не те.
– Смотри! – Тряхнул меня психопат.
Порезанная рука вспыхнула синим пламенем. Я оцепенела. Что за магия?! Кровь испарилась, оставляя кожу чистой и невредимой. Огонь потух. А мне захотелось проверить лично, не очередной ли это фокус или обман зрения. Но одёрнула руку, опомнившись. Этого психа лучше не трогать – целее буду.
