Сит открыл глаза… Отлично!

— Ну что? Теперь поговорим? — поинтересовался я.

— Нет… Сил нет… — слабо прозвучал неожиданный ответ. — Плохо… Завтра… Пентаграмма… Туда… Помоги…

— Ага! А ты свалишь!

— Слово демовилура…

Делать нечего и посоветоваться не с кем. Взяв за ветвистые рога своего, вновь отключившегося соперника, с трудом доволок его до пентаграммы, кое-как втолкнул в неё, благоразумно не заходя сам. Сверкнула яркая зелёная вспышка, и вот стою в одиночестве посреди места битвы.

Ох, как же не хочется идти к Кортинару объясняться за весь этот бардак!

У архимага меня встретила напряжённая тишина и две пары вопрошающих глаз.

— Живой! — радостно воскликнул Черныш, первый нарушивший молчание и тут же забросавший вопросами. — Ты его как? А он чего? Врезал по бесстыжим рогам? Насмерть или пощадил?

— Живой. Всё нормально… Относительно. Демовилур побеждён, но есть и плохие новости. Первая — он ушёл.

— Как?! Ты чего, друг Илий? Просто взял и отпустил поверженного врага?!

— Да. Отпустил домой. Сит реально сильнее меня, и в честной схватке шансов не было, поэтому пришлось применить свой опасный дар. Короче, досталось ему сильно и, чтобы не скопытился раньше времени, отнёс его в пентаграмму. Обещал восстановиться и вернуться завтра. И вот тут образовалась вторая неприятность… — вздохнул я, виновато посмотрев на Кортинара. — Кажись, хана твоей лаборатории. Хоть вовнутрь и не заглядывал, но приложился круто ко всему, что меня окружало. Прости.

— Не вижу проблем, — спокойно ответил архимаг, — у демовилура тяжело взять слово и уж если он его дал — умрёт, но сдержит обязательно. Подождём завтрашней ночи. Теперь о моей лаборатории. Нечто подобное в вашем противостоянии я и предполагал, поэтому ещё до твоего согласия, днём убрал всё ценное.

— Предполагал? А чего ж ты, старый, мне сразу не сказал, мол, так и так, Илий, хреначь чудище поганое своим даром, а не играй с ним в “догонялки”?!

— Бой должен был состояться. Хороший или плохой — неважно. К тому же твоё воздействие на выходца из другого мира могло быть совершенно другим. Может, ты ему, наоборот, сил бы прибавил? Никто не знает.

— А если бы он меня убил?!

— Значит, нам не пришлось бы этого делать, когда время придёт. Я же сразу предупредил, что затея опасная.

— Логика безупречная… Для бездушного! — скривился я. — Напомни мне о ней, когда твой зад дымиться будет.

— Ты можешь обижаться сколько угодно — мне всё равно. Главное, что цель достигнута. Что-то хочешь ещё сказать?

— Нет. Это с Чернышом можно по-человечески разговоры разговаривать, а не с таким моральным инвалидом, как ты. Я — спать!

Переместившись в свою комнату с помощью ящера, увидел Фаннорию, сидевшую на диване.

— Чего не спишь? — спросил её. — Время позднее, а ты даже ко сну не переоделась.

Она вскочила и со слезами на глазах бросилась на шею, облегчённо выдохнув:

— Живой!

— А что со мной будет? — удивился я такому эмоциональному порыву.

— Не знаю… Я дура, наверное, но как ты сегодня ушёл, места себе не находила. Постоянно казалось, что ты в беде. Столько передумала всего — даже не представляешь! То демон четырёхрукий мерещился, то тебя видела, словно наяву, странного и страшного, находящегося на грани… Недавно отпустило, но пока не появился, всё равно, на душе тревожно было. Кажется, я схожу с ума.

— Конечно! Иначе бы в меня не влюбилась! — попытался успокоить её, и с внутренним напряжением задал вопрос. — Что за демон-то такой необычный? Только рук четыре или ещё приметы интересные есть?

— Он весь интересный… Ты не смейся! С двух Парбов величиной, нос пятачком, а рога — кривущие и… А ты стоял перед ним и колдовал посреди странного зала. Понимаю, что это всё бред, но как взаправду, и испугалась по-настоящему. Не уходи ночью больше без меня или с собой бери, если можно… А хочешь, — подняла она на меня свои глаза, — я… это… с тобой, чтобы тебе не так обидно было с такой женой вместе жить? Только будь рядом! Мне же не привыкать, и уж с любимым человеком легко потерплю немного…

— Молчи! — накрыл я её губы кончиками пальцев. — Ты сейчас страшные вещи говоришь! Я тоже люблю тебя и не позволю даже тебе самой творить над собой насилие! Нет прошлого! Не к чему привыкать! Наша жизнь началась с того самого момента, когда мы впервые признались друг другу! Любить нужно душой, а тело лишь помощник в передаче чувств, хоть и важный, но всего лишь проводник! Забудь! Всё забудь! Каждый новый день — это новые мы, непохожие на старых! Когда ты это поймёшь, тогда и призраки прошлого отстанут! Я ухожу не потому, что противно с тобой рядом находиться, а чтобы избежать в недалёком будущем своей гибели. Ты же знаешь это! И сейчас опять уйду. Дождись меня — не засыпай и не переодевайся. Чую, ночка будет длинная…

Я нёсся по дворцовым коридорам на глазах у очумевших от такого гвардейцев, но мне было всё равно, кто и что подумает. Признание жены в том, что она видела наш с Ситом поединок, заставляло тревожно биться сердце, и только одна мысль вертелась в голове: ”Надо срочно рассказать всё Кортинару!”

Архимаг не спал, отдавая какие-то приказания Харму. Увидев меня, влетевшего без стука, он спросил только одно:

— У нас опять проблемы, судя по твоему виду?

— Ещё какие! Сейчас охренеешь, хоть и бездушный.

Быстро пересказал ему весь разговор с Фанни, опустив только очень личную часть.

— Ну? Что думаешь? Это нормально или стоит волноваться? — закончил я, тяжело опускаясь в кресло.

— Нет, — через некоторое время ответил старик, — волноваться не стоит. Паниковать — слово более верное. Кажется, ты заразен. Твои яркие эмоции, выплёскиваясь в своём апофеозе, бесконтрольно проникают в сущность нашего мира, меняя её. Помнишь то мёртвое бревно, которое вдруг зазеленело, когда ты на нём признавался в чувствах Колокольчику? Это был первый раз. Теперь же и сама девушка подверглась атаке твоего дара. Мы с тобой провели кучу экспериментов, и шанс, что я тоже пострадал, очень велик. Дальше. Харм, демовилур… С ними не так всё однозначно — существа из других миров. А вот твои друзья Парб и Штих, скорее всего, тоже, пусть и не так сильно, как Фаннория, хапнули. Сколько раз на праздниках Ипрохана ты был в эмоциональном ударе?

— Постоянно… Без этого в нашем деле никак…

— Нельзя исключать и всех присутствующих на нём.

— Ты уверен в своих выводах? — глухо спросил я, понимая весь масштаб бедствия.

— Не совсем. Извини, но мне нужна твоя жена для осмотра.

— Ждёт в своей комнате. Так и думал, что может понадобиться. Она ничего не знает, так что, будь поаккуратнее…

— Слуга, быстро сюда Колокольчика, — незамедлительно приказал маг.

Не прошло и минуты, как испуганная девушка материализовалась, с недоумением осматриваясь по сторонам. Увидев Кортинара, она попыталась было его вежливо поприветствовать, но тот прервал её на полуслове:

— Некогда. Фанни уже не поддаётся сканированию линий Творцов. Точнее, очень плохо — еле видны. Идём в мою лабораторию.

— Так она же… — попытался я напомнить о недавнем недоразумении.

— Всё нужное Харм уже перетащил обратно. Идём.

Мы спустились по ступенькам вниз.

— Ой! — воскликнула моя жена, оказавшись в зале с пентаграммой. — Я знаю это место! Илий! Ты же здесь с демоном… Что происходит?!

— Сейчас разберёмся. Раздевайся и ложись на каменный стол, — жёстко сказал архимаг, затаскивая её в лабораторию. — Все вопросы задашь потом. Харм, Илий, выйдите оба — нужна лишь чистая энергия мира Маллия, и вы будете мешать.

Беспрекословно подчинившись, мы с ящером остались стоять у закрытой двери, дожидаясь конца исследования.

— Грустно, друг, — вздохнул Черныш, — теперь тебя, точно, убьют.

— Знаю. Главное, чтобы Фанни не тронули, если чего. Я её так просто не отдам. Зубами выгрызу — мне терять нечего!

— Хочешь, я перенесу вас двоих в самоё далёкое королевство? Это легко.