Первая отреагировала на это Фанни.

— Ты чего? Идиот? — безапелляционно заявила малая. — Если думаешь своими соплями осчастливить меня, то зря пытаешься. Не поможет.

— Отстань. Не мешай думать.

— О! Так ты ещё и это умеешь? Не пыжься — у тебя не получается.

— Посмотрим. Не лезь.

— Дубина!

— Пигалица!

— Дурак!

— Сама дура!

— Кажется, приходишь в норму, — довольно сказала она и отошла, оставив последнее слово за собой.

Впервые наша перепалка не вызвала чувства раздражения, а дала почти положительные эмоции. От меня ничего не ждут, значит, и я могу действовать, как душе угодно, не опасаясь провала. Внешний груз ответственности снят, а с внутренним попытаюсь разобраться сам.

Вечером незаметно нарисовался у избушки Бурта.

— Проходи, — сказал тот, приоткрывая дверь.

— Проблема возникла, — сходу начал я, едва переступив порог его жилища.

— Опять массовая драка?

— Ещё массивней, командир. Поэтому зови Замруда и всех, кто в деле.

— Каком деле? — “на голубом глазу” спросил Бурт, хотя по его зыркающему взгляду было понятно, что мужик прекрасно всё понял.

— Не юли. Магистра и остальных зови. Хватит играть, ты подобные проблемы сам не решишь, а двоих, кроме тебя, я вычислил.

— Даже так?

— Ага.

— Не боишься сталью “поперхнуться”?

— Если так, дружище, то я пошёл. А вы тут сами — без меня. Извини, что побеспокоил! Шут недоделанный! Чего с меня возьмёшь?

— Подожди… Верю я тебе. Хочешь разговора — получишь. Но пока достаточно с тебя и одного человека.

— Двух. Ручья тоже пригласи.

— Так я за ним и хотел пойти.

— Точно! Но вначале спросив разрешения у Замруда. Не так ли?

— Прирезать бы тебя, но рука не поднимается, — искренне произнёс Бурт.

— Без приказа не поднимается?

— Без него, родимого. Ты, как воин, понимаешь.

— Верно. А как дурак повторю: ”Зови всех!”.

Вздохнув, начальник стражи вышел, оставив меня одного.

Вопреки моим ожиданиям, вернулся не только с тренером и Магистром, но и с нашим лекарем-пропойцей.

— Не ожидал? — глядя на моё ошарашенное лицо, спросил Мениус.

— Нет, — честно ответил ему, — думал, что глубже стакана не колдуешь.

— Это хорошо. Оставим маленький секрет нашим секретом и дальше. Зачем позвал?

— Есть идея, но без вашей помощи не обойтись. Хочу некоторых учеников определить во дворец.

— Определяй. Мы-то зачем понадобились? Или думаешь, что раз сам Кортинар поручился, то теперь будем слюнки тебе вытирать? — поинтересовался Замруд.

— За своими следи, Магистр! Как я уже и сказал Бурту — могу уйти молча.

— Нет, ученик, — сказал Сум, — уйдёшь ты, конечно, молча, но не так, как хочешь. В рогожке унесут.

— Слушать будете или хлебала запугивающие делать? — уже раздражённо спросил я. — Есть идея.

— Слушаем… Слушаем… — успокоил меня Бурт, как бы случайно становясь за спиной.

— Пройдоха Кортинар верно рассчитал, что я во дворце могу пригодиться, но одному в этом гадюшнике не справиться. Что бы ни делал, Веблия с меня глаз не спустит. Так?

— Отчасти, — согласился Замруд.

— Поэтому мне нужна команда.

— Глупое желание.

— Не сказал бы, — возразил начальнику Школы Шутов маг. — Мне интересно послушать, как наш “король” себе это представляет.

— А представляю я просто! — воодушевившись, стал излагать свои наработки за день. — Нужны Парб, Фанни и Штих. Большому и Носачу некуда идти — дома ждёт смерть, а Цветочек…

— Она непредсказуема! — перебил, наклонившись над моей головой Бурт.

— Она… Вы, вообще, что про неё знаете?

— Судя по бумагам, талантливая подстилка герцога Харнийского.

— А ещё, командир? Имя Вендума Ливайского о чём-то говорит?

— Уважаемый человек был, — ответил Замруд. — Его лично знал.

— А семью?

— Семью не удалось увидеть.

— Средняя дочь Вендума носила имя Фаннория. Как оно звучит сокращённо?

— Хм… Фанни.

— И? Продолжи логическую цепочку.

— Неужели… — Хохотун завис, явно пребывая в шоке. — Так наш Цветочек?!

— Именно!

— Но ни в одном документе …

— Можешь приписать себе в досье мелким почерком, но так, чтобы никто не разглядел.

— И Харнийский её…

— Да! “Её”! И ещё не раз, если она вернётся обратно! Я предложил три кандидатуры себе в помощь: веренгец, отрёкшийся от своих, несломленная аристократка и, просто, хороший человек, который ценит дружбу, но не желает умирать. Все разные, но их интересы совпадают с вашими — новая жизнь, так как старая их не устраивает. Не один я, а группа, близкая к Ипрохану и могущая влиять на него с разных сторон. Риск есть, но и шансы увеличиваются. Подумайте!

— Что ты им рассказал? — внимательно посмотрев в мои глаза, спросил Мениус.

— Ничего. Совсем ничего. Думаю, что не стоит и при вашем положительном ответе их сразу посвящать в курс дела. Постепенно, потихонечку. Иначе, “дров наломают” от переизбытка энтузиазма. Меня ведь тоже Бурт так подводил?

— И на этого засранца я вино дорогое переводил… — удручённо пробурчал начальник стражи.

— Утешься. Я его пил безо всякого удовольствия, делая вид, что оно вкусное. Не хотел обижать хорошего человека… Тем более, что ты так старался мне понравиться!

Замруд неожиданно рассмеялся.

— Так и знал, что Кортинар подкинет нам сюрпризик!

— Двенадцать литров — это не сюрпризик, а расточительство! — горестно произнёс Бурт. — У меня всё подсчитано! Лучшее! Медовое! Пил, гад, как не в себя, и не пьянел почти.

— Совсем не пьянел, — добил я его жадность. — Делал вид. Мне Кортинар что-то в организме улучшил, чтобы не сдох от вливаний во дворце.

— Архимаг может и не то, — согласился лекарь.

— Столько вина… — не унимался охранник, искренне оплакивая каждый мой глоток.

Глядя на его горе, заговорщики рассмеялись.

— Хорошо, Илий. Подумаем, — подытожил разговор Магистр. — Нужно время осмыслить твои слова. Можешь идти.

— Подождите, — не спешил я покидать компанию. — Как я вижу, в случае вашего одобрения, конечно, дальнейшее развитие. Мне тут рассказали, что лучшие ученики могут попасть во дворец. Точнее, лучший. Приберегите моих товарищей и не отправляйте сразу по местам, из которых их прислали. Ипрохана беру на себя. Думаю, что он будет не против, если у Короля шутов появится свита.

— Иди, — повторил лекарь. — Решим, что нужны вы все — переговорим обстоятельно.

Следующие дни я только и делал, что учился и ждал решения заговорщиков. Отдавая всего себя занятиям, чтобы не мучиться от тяжёлых мыслей, умудрился переплюнуть Ручья, одержав первую победу над ним. Сум, поднимаясь с земли и отведя от себя острие моей даги, довольно произнёс:

— А вот это уже — гвардейский уровень. Нелёгкая победа, но ценная… И я сейчас не только про наш поединок говорю. Понял?

Если бы в моей душе могли порхать эти самые “бабочки”, то сейчас они бы исполнили самую настоящую помесь лезгинки с гопаком, с переходом в брейк-данс! Понял! Ещё как, понял! Поверили! С трудом, но смог убедить заговорщиков в том, что мои товарищи “не пальцем деланные”! И пусть пока это ничего не значит, но шанс появился! Впервые ощутил себя Человеком! Даже на Земле не было этого состояния. Жил, жрал, насмехался и уходил в себя при любом удобном случае, словно маг бездушный, а сейчас есть ощущение сделанного стоящего дела. Захотелось броситься вначале на шею Суму, а потом с криками поведать всему миру о своём первом достижении. С трудом сдерживая себя, почти равнодушно ответил:

— Не я понял — до вас, наконец-то, дошло. Это радует.

— А чего лыбишься? — поняв моё состояние, усмехнулся Ручей.

— Знаешь, чего мне Фанни говорит, когда с неудобными вопросам пристаю?

— Чего?

— Да пошёл ты!

— Хорошая девушка. Надо запомнить, как с тобой общаться.

Мы оба слегка хохотнули и прервали диалог.

Вечером меня ненавязчиво попросил знакомый охранник, участвовавший в реанимации около колодца, “не сразу ложиться спать”. Нормальный мужик. Филь — так его звали, ветеран нескольких войн, в прошлом гвардеец, ушедший из дворцовой стражи вместе с Буртом. Сдаётся мне, что тоже причастен к заговору, но “на подхвате”, сильно себя не афишируя.