– У меня тоже. Бэмби, я просто хочу, что бы ты знала, мне не просто нравится с тобой проводить время, заниматься сексом. Я с ума по тебе схожу. Я хочу тебя. Не только твое тело, но тебя полностью, твою душу…

– У рыжих же нет души! – вновь попыталась я отшутиться его же словами, касаясь опасной темы.

– Господи, ты мастер съезжать с серьезных разговоров! – забубнил он, утыкаясь мне в шею. – И ты вовсе не рыжая, – потрогал он мои волосы, а потом веснушки на носу, – а просто конопатая! И у тебя есть душа. Самая чистая! – я почти замурлыкала от его нежности. – Пойми, я готов мириться с твоими любыми тайнами и секретами. И просто пообещай, что у тебя больше никого нет, кроме меня, – он посмотрел на меня с такой надеждой, что у меня сердце замерло, – этого я точно не вынесу.

– Неужели ты думаешь, что я столько часов пропадаю не только на тренировках, но и еще с кем-то? – ошалело спросила у него.

– Нет… Не знаю. Черт! – выругался. – Я не знаю, что думать. И ревную тебя даже к фонарному столбу. Вижу, что тебе нравится со мной, но ты вся покрыта своими секретами и тайнами. И мне все время кажется, что упускаю что-то из виду.

Упускаешь. Очевидное.

Я осторожно погладила его по щеке, и он как большой кот потерся о мою ладонь. Всегда так делает.

– Конечно, у меня никого нет. Я тренируюсь сейчас так много потому что… – я замялась. Я видела, как ему тяжело дается то, что я ничего о себе не рассказываю. Может, стоило открыть небольшую завесу? – Потому что я готовлюсь… к соревнованиям. В это воскресенье у меня выступление, и если тебе интересно, ты можешь прийти посмотреть.

– Правда? – его неподдельный восторг вызывал улыбку. Я кивнула. – Конечно, я приду! А группу поддержки позвать?

– Если хочешь, – улыбнулась, понимая, что он говорил о своих друзьях. Половина которых, кстати, знала, что я боксирую. – Надеюсь, я тебя не разочарую, – выдохнула я, имея ввиду не только бокс.

– Ты? Это вряд ли! Не знаю, чем ты там занимаешься, но даже если проиграешь, меньше нравиться мне не станешь.

И я решила задать вопрос, который давно меня беспокоил.

– Почему я? Вокруг тебя столько красивых девушек, а ты выбрал меня. Простую и незаметную…

Может сейчас стоило просто взять и признаться ему в самом главном? Сказать, что та девчонка на байке и я – один человек? Невыносимо было молчать, меня на части разрывало каждый раз, когда я продолжала утаивать эту правду от него.

– Я не могу тебе однозначно ответить на этот вопрос. Я уже говорил, что когда увидел тебя впервые, просто запал сначала на твою красивую мордочку. Потом меня задело, что ты отшила меня, а после… Бэмби, я всегда знал, что серьезные отношения у меня будут только с порядочной девушкой. Да, у меня было много девчонок и много секса, но это все не то. Это были разовые связи, которые не несли за собой никакого смысла. Чего уж отмазываться – каждый парень по молодости хочет от души нагуляться. Но я четко понимал, что все эти проблядушки не для полноценной жизни. Силиконовые сиськи, накаченные губы, тупые шуточки – я хотел это все попробовать, но не жить с этим. Нормальная девушка никогда не будет себя вести вызывающе, навязываться парням и одеваться как блядь. Я хочу просыпаться по утрам с человеком, а не с куклой. Хочу, чтобы та самая стала мне другом, опорой, поддержкой… С ней я хочу разговаривать о великом, о смысле жизни и о мечтах, а не о новом Айфоне, бровях и туфлях Джими Чу. Знаешь, в последнее время я наблюдаю удивительную тенденцию – иметь завышенные запросы при наличии одной лишь пизды. Все эти цыпы мнут себя самыми умными, красивыми и популярными, считая, что им все должны. Когда я подкатывал к тебе яйца, я не знал какая ты. Чем живешь. Но с самого начала было ясно, что вся эта дерьмово-брендовая жизнь тебя не интересует.

– То есть ты бы не хотел встречаться с популярной девушкой? – я понимала, о чем он говорил, но я осознанно вырвала из контекста именно это определение.

– Популярность разрушает. Бэмби, ты даже не представляешь, как тяжело с этим жить, – ох, как же он ошибался, я представляла это как никогда. – Я никогда не жаловался на внимание, но оно докучает. Надоедает, злит и выводит тебя из себя. В конечном итоге ты подстраиваешься под других, боишься общественного мнения и их разочарования и просто перестаешь быть собой. Бэмби, ты единственная девушка, рядом с которой я тот, кем в действительности являюсь. Так что мой ответ – нет.

Вот блин! Приплыли.

– Так что я рад, что ты у меня такая тихоня, – подмигнул он, быстро все сводя в шутку. – Черт, хотя как вспомню всех мужиков, которые к тебе подкатывали... Да я же с ума от ревности схожу. Бесят, что они пялятся на тебя. Бля, на счет паранджи я не шутил, кстати!

– Ой, брось. Вокруг тебя, знаешь ли, тоже целое стадо гиен бродит.

– Если ты забыла, я их всех отшил. Кстати, ты говорила, что много лет занималась спортивной гимнастикой, – снова нежно поцеловал меня в щеку.

– Угу, – все, что смогла ему ответить, когда он продолжал губами касаться моей кожи.

– Значит, ты на руках умеешь стоять?

– Конечно! – стоять на руках – это самое простое, что я могла.

– Круто! Давно хотел кое-что попробовать. –  Что он там хотел еще попробовать? – Сможешь встать на моих руках?

– Без проблем! – гордо отозвалась я.

Да я миллион раз делала такой финт с близнецами.

Стас быстро лег на спину, упираясь согнутыми локтями в кровать вдоль своего тела.

– Залезай! Не бойся, я удержу, – я и не боялась, и ни капельки не сомневалась. Опустила свои ладони на его и уперлась. Мы оба напряглись, и я легко оттолкнула корпус от его рук, вставая на свои две ладони перпендикулярно его телу.

– Крут-я-я-я-к! – очарованно протянул он, а я ловко соскочила и оседлала его. Он тут же присел, приближая свое восторженное и хитренькое лицо. – То есть ты и сальтушки всякие делать умеешь? И ноги задирать выше головы? – довольно облизнулся он, прижимая к себе. Я, закусив губу, только лишь согласно кивнула. – Продемонстрируешь свои спортивные навыки?

Так и хотелось ляпнуть, что некоторые навыки я ему уже демонстрировала ранее. И результат совсем недавно сошел с его лица.

***

После того, как мы со Стасом несколько часов занимались «аэрогимнастикой», где, между прочим, он действительно не раз просил, что бы я ему показала несколько сальто, я еле смогла выбраться из его квартиры. Остаться сегодня у него я не могла. Как и завтра. И мы решили, что увидимся уже на моем бое в воскресенье.

Покровский несколько раз звонил мне, спрашивая, подготовили ли мы «завлекалово для ставок». Мы подготовили. Он не раз уточнял, подумала ли я над его предложением продлить контракт на более выгодных условиях.

Мой ответ остался тем же – нет! Ни за что. И сейчас, я окончательно для себя решила, что как только откатаю финальную гонку, признаюсь Стасу во всем. Вот прям сразу же! Хватит тянуть. Я хотела раз и навсегда покончить со всем.

Завтра я ему все расскажу.

Мот был полностью готов к гонке, но если честно, мне было плевать на победу. В первую очередь я хотела свободы.

С близнецами мы остановились на светофоре. Мельком кинула взгляд на красную бэху, которая притормозила сразу за Максом. Не придав значения, погруженная в свои мысли, услышала глухой удар, а после отборный мат брата даже через шлем. Быстро глянула в сторону Максима, поняв, что та самая бэха врезалась в заднее колесо его мотоцикла. И он от неожиданности, не удержав байк, стал заваливаться вместе с ним на асфальт.

Дверь красного авто открылась и оттуда послышалось тоненькое:

– Упс! Пардоньте! – я повернула голову в сторону отбитого водителя и обалдела. Твою мать!

Ника!

Соколовская! Сестра Стаса.

Дело дрянь!

Макс же резко вскочил на ноги и содрал шлем с лица:

– Какого хрена, ты совсем с педалью тормоза не дружишь? – заорал он вникуда, а потом глянул на виновника аварии. – Опять ты? Ты преследуешь меня?

Вот это новости! Они знакомы? Вспомнились слова Ники в доме родителей Стаса о том, что один из моих братьев нереальный красавчик. Но второй ведь тоже красивый, потому что… такой же. Она вообще знает, что их двое?