Святые небеса, спаси и сохрани…

Вцепился как коршун в это тоненькое, но сука, очень спортивное и натренированное тело, почувствовав, как она обвивает меня своими ногами и прижимается промежностью к животу.

Меня сейчас инфаркт хватит!

Я обхватил ее бедра обеими руками и зафиксировал на себе так, что бы ее задница не дотрагивалась до моего стоящего колом члена. Сейчас, когда мы были почти абсолютно голые, меня затрясло с такой силой, что помутнело в глазах. Так хуево мне было только один раз в жизни, когда я схлопотал травму голени на одной из тренировок. Тогда в глазах все заискрило от боли и меня повело. Сейчас мое состояние было очень похожим, только адские страдания мне причиняло мое перевозбуждение. И это было нихера не смешно. Это было больно. Больно в яйцах.

– Ты готовишься к фитнесс-бикини?– хрипло спросил у нее после того, как она опустила свои ладони мне на плечи. От моей нервной лихорадки даже вибрация по воде пошла.

– Нет, конечно.

– Тогда я даже не знаю, каким спортом можно заниматься, что бы иметь такое тело, – сейчас, стоя с ней в этой позе, я хотел нажать на стоп и зависнуть в этом моменте. Навсегда.

Даже не смотря на адскую боль в яйцах, я все же рискнул и чуть опустил ее ниже, стояком упираясь ей между ног. Хер непроизвольно дернулся, и она расширила свои глаза от изумления.

Знала бы ты, маленькая, как мне сейчас хуево от того, что очень хорошо.

Я держался из последних сил.

– Четырнадцать лет я занималась спортивной гимнастикой, так что с детства поддерживать спортивную форму не составляет труда.

– Занималась? – уточнил я. – А сейчас нет?

– Я бросила почти сразу после школы, – этот новый виток откровений помогал мне концентрироваться на ее лице, а не на том, что мой член упирался ей в киску, а руки сжимали ее шикарный зад.

– Почему?

– Перегорела, – пожала она плечами. – Поняла, что не хочу двигаться в этом направлении. И как бы смешно не звучало, но восемнадцать лет – уже приговор для такого вида спорта, – согласиться с ней не мог. Наслышан, что туда приводят чуть ли не в три, а карьеру многие к двадцати уже заканчивают.

– Какой твой основной снаряд был?

– Брусья.

– Тогда понятно, откуда у тебя такие сильные и красивые руки, – в воде она была совсем невесомой, и я оторвал одну руку от ее упругого орешка и повел вдоль плеча, по ключице, при этом жадно пялясь на ее грудь, а потом и на шею. Ладонь непроизвольно обхватила ее за затылок, вынуждая смотреть на меня. И она смотрела. Не отводя глаз.

И нас разделяли чертовы сантиметры. Я тяжело дышал ей в губы и безумно хотел поцеловать.

– Ты когда-нибудь расскажешь, чем сейчас занимаешься?

– Невозможно скрываться вечно, рано или поздно ты все равно узнаешь, – ушла от прямого ответа. Снова.

Конечно, узнаю.

Девочка-загадка. Как же это бесило.

– Как думаешь, продается детская паранджа? – спросил у нее, а она недоуменно ответила:

– Конечно, в некоторых мусульманских странах девочки носят ее с детства, а в других – когда начинается цикл.

– А на eBay ее купить можно?

– На eBay можно купить все, а тебе зачем?

– Это не для меня, – не выдержал я, прижимая ее к себе еще ближе, чувствуя, как сердце готово разорваться в хлам, – а тебе. Бэмби, я даже не знаю, что было контрольным в голову – твое тело или татуировка. Ты смерти моей хочешь? – прошептал, притягивая ее ладонью за затылок.

Я знаю, сейчас не время и не место, но я больше не могу. Не могу и не хочу скрывать, как сильно ее хочу.

– Стас… – жалобно проскулила она, почти касаясь моих губ.

Боже… это пытка.

– Ты права, это была плохая идея, – коснулся я носом ее щеки и медленно повел вверх, прикрыв глаза от наслаждения. Чистейший кайф, смешанный с адреналином, болью и страхом все испортить. – Пожа-а-алуйста, иди оденься, – прошептал ей, убирая руки.

Еще секунда, и ее не спасет ничего.

Как только она скрылась из вида, отправившись на второй этаж переодеваться, я тоже вышел из бассейна.

– Ни слова! – проворчал, заметив, как парни хотели постебаться, увидев мой разрывной стояк в мокрых плавках. Но глядя на мое состояние в итоге никто и слова не сказал, и я отправился в туалет в абсолютной тишине.

Похрен! Все итак знают, как сильно я ее хочу.

И сейчас я целенаправленно шел дрочить.

Поплавали, блять!

Стас

– Иди ко мне, – потянул ее на себя, когда спустя некоторые время мы все снова вернулись в гостиную. Развернул ее спиной и прижал к своей груди, усаживая между своих ног и сгибая их в коленях.

После того, как кинул две палки, меня немного отпустило, и из мозга вытекла вся сперма, позволяя здраво мыслить. Но не до конца.

Так как кто-то опять упёрся ей в спину.

Обвил ее своими ручищами, и она заерзала, устраиваясь удобнее. Замерла. Медленно повернула голову ко мне в пол оборота, задавая немой вопрос.

– Ну, прости, что мой член готов скважины бурить, когда ты рядом. Не могу ничего поделать с этим. Терпи, – ответил ей напряжённо. Хотя терпел я. Уже больше чем полгода терпел.

– А как же утром закинуть на кого-нибудь ногу? Или попросить принести стаканчик воды, когда адское похмелье? – поинтересовался Ник.

Кажется, ребята завели тему серьезных отношений.

Лагерь разделился на два фронта.

Я же не смог удержаться и коснулся носом волос мелкой на макушке и глубоко вдохнул. 

Так хочется... Трогать ее. Хочу!

– Ой, вся эта романтика не для меня. Это раз! – Понесло Меркулова. Это надолго. – Два – я не страдаю похмельем вообще, забыл что ли? – тут Леха не врал.

– Ты просто не знаешь, от чего отрекаешься, – все равно настаивал Нестеров.

А мои руки мозгу, сука, не подчинялись, и я уже одной рукой сжимал ее еще сильнее за талию, а второй, найдя ее маленькую ладошку, переплел наши пальцы. Она не протестовала. Еще бы. На нас же Ника смотрела, периодически цепляясь к малышке.

– И не хочу знать, вся эта романтика брехня. Ее вообще походу бомжи и бродяги придумали, – отпил он пива. – Сами посудите: встретить рассвет, посмотреть на звезды, нарвать цветов в поле, не заплатить в кафе за счет и убежать. Да у людей просто не было бабок, вот они и описали это все одним словом. – И ведь если б не знал друга, подумал бы, что он верит в то, что говорит. – Да и к тому же бабы вечно болтают. Мне кажется, даже в сексе обстояло так: была миссионерская поза. Парень работал, девка что-то болтала. Его достало это, он ее развернул раком, звук пошел туда, – его пламенная речь сопровождалась активной жестикуляцией, – но и это вскоре надоело чуваку. Руку даю на отсечение, минет появился именно в этот момент – парень просто захотел ее заткнуть. В итоге использовал то, что под руку попалось, – с умным выражением закончил он, на что все засмеялись.

– Леш, но признай, без нас вам бы совсем скучно было, – Ксюха решила встать на сторону женской половины.

– Что есть, то есть, – согласно кивнул он. – Все, что делают мужики, всегда ради баб, – торжественно добавил. – Если б не вы, не было бы архитектуры, музыки, живописи. Великие шедевры создавались, что бы покорить очередную даму. В противном случае мужики бы просто устраивали соревки, кто дальше харкнет. Мы же без вас страдаем херней, жрем всякую срань, бухаем, как черти, ковыряем в носу, материмся, не убираемся. Да мы же просто… – задумался, а потом его словно осенило, – счастливы!

– Вот козел, счастлив он! Не заливай! – получил наганяй от моей сестры.

– Лех, да ты прям философ по бабской части, – не удержался Карамеля.

 – А то! Не всем же быть такой тупицей, как ты, – ответил ему Мерч, и я бросил взгляд на Наташу.

– Засохни, гербарий! – не обиделся Тим. – А вообще, я с тобой согласен. Бабы сущие ведьмы! Девочки, я, конечно, ни на что не намекаю, но вы видели хоть один фильм, в котором демонов изгоняют из мужиков? – смех снова залил всю гостиную.