Кажется, он действительно был зациклен на моей заднице. И сам не зная того, его глаза тянулись к ней. Или не стоило копать так глубоко, так как он просто бабник, который не мог пропустить ни одной пятой точки.

– Ты как девчонка посоветуй, как получить ее доверие? А еще лучше ее саму!

Кажется, Стас решил, что я его личный психотерапевт. Только что я ему скажу? Да и разговаривать с ним я не могла. Он узнает мой голос.

Я рукой указала на его телефон, который валялся на пассажирском сидении.

Он сразу понял мою задумку. Быстро схватил его, снимая блокировку и протягивая мне.

Меня словно со спины кто-то ударил, выбивая весь дух. Я уставилась на его мобильник, плотно сжимая перчатками.

На экране была я.

Вернее Бэмби. Черт! У него на заставке стояла очередная моя фотография.

Он что, фоткает меня втихоря?

– Это, кстати, она. Правда, красивая? – видимо он заметил мое замешательство.

Я кивнула в знак согласия.

Неужели он считает меня красивой?

Господи, либо я дура, либо я по настоящему нравлюсь этому парню. Ведь невозможно так притворяться.

Я быстро зашла в заметки, и пальцы ловко стали печатать ему ответ.

Вручила парню его телефон обратно, и не дожидаясь его ответа, рванула вперед.

Стас.

«Дай ей время, и она обязательно станет твоей!»

Я завис, читая ответ Рыжей.

Не, ну заебись конечно, но что мне своим яйцам сказать? Они посинели настолько, что скоро мой хер выйдет из-за кулис со словами: «Здесь два трупа, можно вывозить».

Я, блять, уже больше, чем пол года жду.

Подзаебался как-то.

Но фраза Рыжей, что Бэмби будет моей, грела душу.

Нет, конечно, эта трейсерша не Ванга, и не знает, что будет в будущем, но ее ответ поднимал тонус.

А вообще, смешная эта байкерша.

И лоху понятно, что она не хочет показывать своего лица. Она никогда не разговаривала со мной, молча кивала и протягивала свой маленький кулачок. Интересно, почему девчонка скрывается?

Хотя нет. В целом, насрать. У всех свои причуды.

Но идея с телефоном была шикарная. Отлично помогло расставить все точки над «I» для нее. Если она имела на меня какие-то виды, то сейчас четко поняла, что я занят. Отшивать на прямую очень не хотелось, вдруг обидится. Все-таки было забавно пересекаться с ней на дорогах, а так теперь точно будет знать, что у нее шансов нет.

Но что-то было притягивающее в ней. Я бы хотел с ней… дружить что ли.

Да и жопа у нее все-таки классная.

В любом случае снится мне все равно другой орех, который только раз удалось потрогать. И то половинку. Остальное же додумывала моя фантазия. И кто бы сомневался, засранец в штанах снова дернулся.

Мелкое конопатое солнышко точно сведёт меня с ума.

Вчера с парнями отлично посидели, Леха надрался в щи, как и Тим. Только второй умудрился еще и подраться. Впрочем, как обычно. Тоха свалил где-то к полуночи.

Я пить вообще в этот раз не стал. Совсем не хотелось. Еле отбился от уговоров друзей. В итоге почетное звание «курьера мертвых тел» получил я, и к трём ночи отгрузил двух придурков по домам, а сам поехал к себе.

До утра крутился в постели. Один.

Достало.

Со следующей недели начинались тренировки, и мне снова некогда будет скучать. Может хоть так перестану думать о конопатой письке.

Трахаться хотелось нереально. Я уж и не помню, когда последний раз у меня было такое долгое воздержание. В голове постоянно крутились шестеренки, что может все-таки кого-нибудь насадить хоть разочек, ибо было уже невтерпеж. Но откидывал эту идею в сторону, так как постоянно казалось, что об этом узнает Бэмби, и тогда мне точно ничего не светит.

Да и хотелось не с кем попало…

С некоторых пор выходные перестали нравиться. И если раньше всегда было чем себя занять, а если быть точным, то я тупо отсыпался после убойных тусовок и попоек, потом шел на треню, сейчас же я просто страдал херней.

Пол дня провтыкал в телек, потом на такси съездил за своей Ауди, которую вчера отдал на полный осмотр. Через недельку планировал перебираться в свою малышку. Пора было утепляться.

Еще вчера с парнями договорились, что вечером снова соберемся в «Ореоне». Меня идея эта особо не впечатляла но других планов не было, поэтому согласился.

К полуночи выдвинулся на место назначения.

Обычно обе машины стояли на подземной парковке, но сегодня после того, как пригнал свою малышку, бросил ее во дворе соседнего дома. В клуб решил ехать на ней. Не хотелось оставлять открытую бэху на растерзание пьяной молодежи.

Вышел на улицу, вдохнув полной грудью воздух, и двинулся к машине.

Взгляд бросился на скрюченный силуэт у дальнего подъезда на скамейке на детской площадке.

Я вроде бы еще не пил.

И не курил.

Тогда какого черта у меня во дворе сидела моя маленькая заноза, мысли о которой мне даже посрать нормально не давали?

В темноте я не был уверен на сто процентов, что это она, но с каждым шагом, приближаясь, сердце гулко стучало.

Черт! Она... Чуть не подпрыгнул от радости.

Сидит, сгорбив спину, поставив локоть на свое колено и положив голову на кулак. Со стороны можно подумать, что спит.

Что она тут делает в двенадцать ночи, еще и возле моего дома?

– Ну вот ты и попалась, – подкрался я тихо, усаживаясь рядом с ней на скамейку, ожидая, что сейчас ее напугаю, но эта жопа даже не шелохнулась.

Чуть наклонил голову, что бы лучше рассмотреть ее лицо, так как ее прямые длинные волосы закрывали милую мордочку.

И как-то подохуел.

Она блять что, серьезно спит?

– Эй, Бэмби, – я встал со скамейки, усаживаясь перед ней на корточки, что бы лучше ее разглядеть. Может, притворяется?

Реакции ноль. Реально спит. И хоть бы что…

Ну, я ей жопу надеру! Она совсем охерела спать на лавках ночью? А если какие-нибудь гопари пристанут к моей малыхе? Да она же лакомый кусочек.

Во двор въехала тачка, освещая нас ярким слепящим светом, что помогало мне лучше разглядеть милашку в темноте.

– Бэмби, – я снова позвал ее, дотрагиваясь до ее руки. Мягонькая такая и нежная, так и хочется потереться об нее.

Девчонка наконец-то отреагировала, поднимая голову, пытаясь разлепить свои красивые глазюки.

– Стас? – она удивлённо уставилась на меня, щурясь от яркого света фар. Пыталась сконцентрироваться, но у нее нихрена не получалось. Ее глаза слипались обратно и совсем не хотели ее слушаться.

Рубило ее нереально. Это ж как надо ухайдокаться, что бы так безбожно спать на детской площадке?

– Ты чего тут делаешь? – я аккуратно убрал прядь ее волос за ухо, но та снова вывалилась обратно. Малышка даже не пошевелилась, как сидела, упираясь на свой маленький кулачок конопатым подбородком, так и продолжала сидеть, чуть раскачиваясь на руке.

– Жду.

– Кого? – спросил. Кого это она может ждать в двенадцать ночи у моего дома?

Вряд ли меня.

В моей жизни всякое бывало, особенно на первых курсах, когда молодая жизнь бурлила и были только тренировки, секс и алкоголь, но меня в жизни так безбожно не отрубало, как сейчас ее.

– За мной приедут, – у нее совсем не было сил бороться со сном, и ее глаза снова закрылись.

А этот придурок уже мог бы все-таки выключить фары, которые слепили ее.

– Кто?

Ответа не последовало. Она снова отрубилась.

И что, блин, мне с ней делать?

Встал. Постоял минутку, озираясь по сторонам в поисках тех, кто мог бы ее забрать. Никого.

Да и заебись! Мне же лучше. Я никогда и ни за что не откажусь от возможности побыть с ней рядом. Надеюсь, она и ее родители не открутят мне что-нибудь, так как кто-то не явится домой на ночь.

Провел по ее волосам, убеждаясь, что она все так же спит. Чуть наклонился к ней. Аккуратно убрал ее руку, которая служила опорой для ее головы, медленно опуская ее подбородок, что бы она не клацнула зубами о свои же колени. Протянул руки к ее бедрам, отрывая от скамейки, и легко, чуть подкинув ее вверх, подхватил ее под упругую попку, разводя ее ноги. Она что-то прокряхтела и бросила голову мне на плечо, обвивая шею руками, а талию – ногами.