Ржали все. Громко играла музыка, а он, как придурок запевал в центре и угарно отплясывал:

– А не желаешь ли ты Леха, пойти ко мне домой? - одна из девушек спросила, задев меня ногой. Я сразу фишку их понял: идет эксперимент, где самовольно поднимается природный элеме-е-ент, – на этих словах он изобразил приподнимающийся член кулаком. Вот же актерище и позер! Обожаю этого кретина! 

– Бро, твоя очередь! Не облажайся, тебе топ девяностых достался, – заржал Мерч, врубая песню для меня.

Мне пришлось отлипнуть от Бэмби и встать с кресла. И когда услышал первые аккорды, чуть не прибил его. Забираю свои слова про «Обожаю этого кретина»!

– Ну, ты и говнарь редкостный! – ткнул на него микрофоном.

– А ты че думал, в сказку попал?

Все узнали сразу этот трэк и начали ржать. Вот же Мерч козел. «Руки вверх», мать его! Я посмотрел на экран и начал петь:

– Любишь ты Алешку больше, чем меня, о Алешке, ты вздыхаешь зря, о Алешке все твои мечты, только о Сереге позабыла ты, – глянул на ребят, они ухахатывались, Бэмби сидела на своем месте и тоже смеялась. Весело, значит всем? – И без Лешки, жизнь твоя пуста, – Меркулов оказался рядом и смешно покачивал бедрами, показывая на себя, мол песня о нем. – Ты совсем еще наивна и чиста, наблюдаешь ты за ним из далека, только между вами слез река-а-а. Потому что есть Але-е-ешка у тебя, – на этих словах все стали мне подпевать, а Леха схватил Наташку за руку и потянул на себя, начиная кружить ее в танце.

Ребята давно приглушили свет в гостиной, включив цветные ночники, имитируя настоящий караоке-бар, отчего атмосфера стала более интимной.

Это был потрясающий день. Сейчас, когда я пел эту идиотскую песню, что бы поднять эго своему придурку-другу, я был счастлив как никогда. Здесь были все, кто в жизни имел для меня значение. Здесь была она!

А дальше пошло как по накатанной, песня за песней. И самое классное, что всем ребятам нравилось. Мы прошлись по старому репертуару. Ника отожгла «Шальную императрицу», Тим круто забацал «Батарейку», Вольный шикарно спел «Группу крови на рукаве», Леха Киркорова «А я и не знал, что любовь может быть жестокой». Песня была для него актуальной. Ксюха мелодично пропела «Я не забуду никогда твои глаза, твою улыбку» группы Динамит, и это было очень мило. Бэмби досталась песня Иванушек «Билетик в кино, и на экране твой любимый герой». И мне искренне хотелось стать тем самым любимым героем в ее жизни. Было так же очень смешно, когда Тим исполнял за Меладзе, а Ника, Нат и моя Бэмби изображали из себя Виагру. Валялись все в покатень.

– Пацаны! – подорвался Леха после очередного выступления. – Сейчас будет чисто мужская песня, кто не поет, тот пидр! – серьезно заявил он.

– Если это «Владимирский централ» Круга или «Летели голуби над нашей зоной», я тебя прибью, – засмеялся Тим и мы все вместе с ним.

– Бери выше! – загадочно протянул он. – Я уверен, что все знают слова наизусть, так что я просто включу песню, а вы подпевайте. Мужики, встаем! Девочки, дорогие наши, это для вас! – смешно он поклонился перед девчонками, когда же действительно все парни встали.

Все засмеялись, когда зазвучала музыка и парни запели:

– Я так привыкла жить одним тобой, одним тобой! Встречать рассветы, слышать как проснешься, не со мной. Мне стало так легко дышать в открытое окно, и повторять ей лишь одно.

Мы басом подпевали Максим, а я убедился в том, что все действительно знают слова наизусть. Слова этой абсолютно бабской песни. И когда зазвучал припев, я не выдержал и потянул на себя малышку, которая заворожено смотрела на нас, в прочем, как и все девчонки. Прижал ее к себе, продолжая петь:

– Знаешь ли ты, вдоль ночных дорог, шла босиком, не жалея ног. Сердце его теперь, в твоих руках, не потеряй его, и не сломай! – и последние слова я пел именно ей. Я готов ей отдать свое сердце.

Краем глаза заметил, как Вольный пригласил на танец мою сестру, Ник уже так же рядом танцевал с Ксюхой, а Леха потянул на себя Нат. Опять драконит Тимура.

Карамеля же не растерялся и схватил огромного плюшевого медведя, который стоял в углу, и стал отплясывать с ним. Ох уж эти шуты гороховые!

– Мы не подходим под ростовую категорию друг другу, – произнесла Бэмби, после того, как я крутанул вокруг ее оси, а потом снова прижал.

– Кто тебе сказал такую глупость? – возмутился. Хотя да. Она была очень мелкая для меня, но это не повод отказываться от нее. Вон Ник с Ксю как-то же справляются, а там такая же фигня.

– Я тебе едва до плеча достаю.

Все-таки идея устроить отдых здесь казалась отличная, пусть даже и обманным путем. Когда бы у меня был еще такой шанс ее так нагло тискать. Наглеть так наглеть:

– Это легко исправить! – ответил ей, и тут же подбросил ее вверх. Она от неожиданности взвизгнула, но рефлексы сработали за нее, и она обвила мою талию ногами.

Потрясающая поза! И я начинаю к ней привыкать. Когда-нибудь точно выдеру ее именно в таком положении. Давно уже об этом мечтаю. 

Идеально!

– На нас же все смотрят! – прошептала малышка, когда все продолжали танцевать.

– Плевать, всем все равно! К тому же, мы пара, нам положено...

– Фиктивная... – повторилась она.

Ага! Счаз!

Макsim допела слишком быстро, и мне пришлось выпустить малышку из рук.

– Если я когда-нибудь женюсь, то только под эту песню. Яйца свои даю на отсечение! – выкрикнул Меркулов.

И вот пусть только попробует не сдержать свое слово!

***

– Что это за пиздец был с Тохой? – спросил я Мерча, качнув головой в сторону дивана, где сидел Никита с Антоном, о чем-то болтая. Мы же стояли с Лехой возле камина и наблюдали, как в центре танцует, кривляясь, Карамеля, а вокруг него в танце извиваются девчонки. И моя Бэмби была в самом пекле этой вечеринки.

Мне нравилось! Мне вообще нравилось, что она не стеснялась и не чувствовала себя не в своей тарелке.

– Я сам нихера не понял,  – пожал плечами друг. Антон всячески пытался сегодня изображать веселье, и у него отлично это получалось. Но его вопрос ошарашил нас, а подходящего момента все не было, что бы снова прижать друга.

– Ты же не думаешь, что он действительно мог кого-то убить? – спросил.

Черт возьми, меня это очень парило!

– Не знаю, – вздохнул он. Сейчас он был как-никогда серьезен. – Ты же помнишь, как его батя говорил, что после смерти Кристины он стал совсем другим? – я качнул головой, соглашаясь с ним. – А вообще, мне кажется, что и у него замешана баба. Вот зуб даю! – неожиданно сменил он тему.

– Ну конечно, во всех бедах всегда виноваты бабы! – засмеялся я. – Тебе ли не знать?

–А мне-то откуда? – удивился он. Почти правдоподобно.

– Ой, да брось! Меня-то не держи за идиота.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты думаешь, что один такой наблюдательный? Я сразу заметил, как ты смотришь на нее. Еще тогда, когда ты нас только познакомил.

– На кого? –  все упирался он.

– На Настю, – ответил я, а Леха вздрогнул. Попался! Я впервые за столько лет поднял эту тему.

– Ты мелешь херню! 

– Если не хочешь говорить, то не будем. Знаешь, я думал у меня дерьмовая ситуация с Бэмби, но у меня так – детский лепет по сравнению с тобой. Втрескаться в собственную м…

– Даже не произноси этого! – быстро перебил он меня.

– Согласен, даже звучит отвратительно, – и я не врал. Тупость ситуации в жизни друга просто зашкаливала. Я совсем не завидовал ему.

– Какой же он все-таки придурок! – сменил Леха тему, смотря на кривляющегося Тима.

Парочку «Карамеля и Нат» я тоже никогда и ни с кем не обсуждал, и не был уверен, что кто-то кроме меня еще замечал ее взгляды. Но Леха явно был в теме. Он вообще умный парень. Слишком. Просто прячется под маской дебила.

– И давно у нее это? – спросил у него. Все-таки они были втроем друзьями с детства, это мы с Тохой подвалили только на первом курсе универа.

– Всегда. Она всегда его любила, – услышать это было неожиданно. – А знаешь, что самое обидное? – спросил он.