— Скучаю иногда, но в целом… Здесь я обрела душевный покой. Тут ведь даже воздух целебный, знаешь? Хоть ложками ешь! А в Россию я прилетаю. Раз в полгода. И родня ко мне, родители. Им так даже лучше, считай как в отпуск приезжают! — с улыбкой и радостью в голосе рассказала Суворина.

Внезапно, она поймала его взгляд. Такой же, как и много лет назад, когда они встретились. В этом его взгляде виделось всё… Всё, что с ними произошло, все его чувства, эмоции: любовь, нежность, тоска, боль…

— Так давно тебя не видел… Хорошо, что встретились. — словно прочитав её мысли, сказал внезапно Суворин.

— Да, я тоже рада, что мы так неожиданно столкнулись. — медленно произнесла Даша, всё ещё всматриваясь в его глаза. — Ещё и это кафе… — вспомнила она.

Когда-то, немного позже их первого откровенного ночного разговора, Владимир устроил Дарье сюрприз. Он уехал из офиса в пятничный полдень, в самый разгар рабочего дня, никого не предупредив, даже её. Все тогда долго ломали голову над тем, куда же их столь ответственный шеф мог запропаститься, но выполняли работу в прежнем режиме.

А когда Дарья Юрьевна покинула офис в 8 вечера, раздался звонок. Короткий разговор с требованием немедленно приехать в Шереметьево. И вот Лазарева, сломя голову мчится на аэроэкспрессе туда, находит Суворина около одного из входов в аэропорт, а он, беря её за руку, тащит внутрь со словами: «Потом всё объясню».

Даша отлично помнила своё смятение и неоднократные попытки допросить Владимира о том, что происходит, которые увенчались успехом лишь после того, как они прошли регистрацию на непонятный ей рейс (увидеть, куда они регистрируются, растерявшись, она не успела) и прошли зону таможенного контроля, оказавшись в дюти-фри.

Тогда он, наконец, с видом победителя вручил ей «пробитые» билеты в Болонью и объяснил, что оттуда они поедут во Флоренцию.

— Я краду тебя на три дня. Это факт, можешь не спорить. — безапеляционно заявил Владимир Александрович в завершении своего отчёта о цели их направления.

— Ты как террорист, вывозишь меня из страны! — шутливо толкнув его в бок, сказала Даша, которая понимала, что сопротивляться уже бесполезно. — У меня нет с собой ничего, кроме паспорта! — добавила она раздосадовано.

— Ерунда какая, там всё купим. — хладнокровно ответил Суворин.

— И от кого же ты меня украсть решил, генеральный?

— От всего мира… — романтично ответил Владимир.

Они тогда прекрасно провели время, ходили по залитой солнцем Флоренции, которая резко контрастировала с холодной, декабрьской столицей, смеялись, танцевали под весёлые итальянские песни уличных музыкантов, ели вкуснейшее gelato¹, пиццу, ходили по церквям, музеям и соборам, устроили пикник сидя на склоне знаменитого холма Микеланджело — лучшей обзорной площадке Флоренции, где весь город как на ладони и слышен красивый перелив колоколов с башни Джотто²…

А местом их первого ужина в тогдашней поездке, было именно это кафе.

И сейчас, Даша не случайно села именно там. Она целенаправленно пошла в него после выставки.

— Наше кафе. — ответил ей бывший муж, продолжая многозначительно смотреть на жену. — Как мы могли всё это потерять… — продолжил он через паузу.

— Володя, не надо сейчас. Мы не для этого встретились.

— Да, прости. А знаешь что? Давай сейчас пообедаем и погуляем, а? Как ты на это смотришь?

— Ну… — Суворина замялась.

Она боялась, что больше не сможет отпустить этого человека, но ведь теперь её жизнь строилась без него. Зачем повторять ошибки прошлого?

— Неужели так и не можешь… — вздохнул Владимир.

— Ну почему же не могу. Пойдем. — осмелела девушка. — Только чур больше я на колокольню Джотто не полезу! 414 ступеней, каждая размером почти пол метра, без остановок на передохнуть… Это мне уже не под силу!

— Знаешь ли, я тоже уже не молод! — расхохотался мужчина. — Мне хватило тех впечатлений, когда мы как дураки, наивно решили, что 414 ступеней — это мало и плюнули на то, что лифт был отключен!

— О дааа… Зато сфоткали Флоренцию с высоты птичьего полёта! Никогда не забуду, какая я была полумёртвая и злая! И ведь думала, что спускаться будет легче, а не тут то было! Размер ступеней расслабиться не дал. Тот ещё фитнес! — со смехом вспомнила Даша.

Так они, закрыв все обиды и боль под надёжный замок и запрятав всё это в самые потаённые уголоки души, стали вести приятную беседу, обедая, и попутно отмечая замечательные качество и вкус итальянских блюд. Терпкое Кьянти искрилось рубиновым светом на солнце, и плакало, стекая по стенкам бокалов.

Затем, Суворины пошли гулять, петляя по узким улочкам старинного города. Они шли мимо домов, помнивших прикосновение рук Микеланджело, который родился и жил в прекрасной Флоренции; мимо маленьких магазинчиков-мастерских по восстановлению и реставрации антиквариата и мебели, передававшихся по наследству из поколения в поколение; лавочек со всякими безделушками; кафе и таверен; мимо витрин красивых кондитерских, где на прилавках гордо красовались свежайшие канноли с кремом из рикотты, засушенные лепестки фиалок и прочая вкуснятина.

Так, парочка оказалась у реки Арно и старейшего моста Ponte Vecchio³ (Понте Веккьо). Когда-то, место бесчисленных лавок мясников, а теперь торговая галерея ювелиров.

Владимир и Дарья шли, как раньше, держась за руку (сами того не заметив), и снова как чудо рассматривали восхитительные работы золотых дел мастеров.

Вещи, которые делались здесь же, вручную, существовали в единственном экземпляре. Это не могло не поражать.

Улыбчивые итальянцы зазывали чету Сувориных, каждый в свой магазин и считали долгом показать всё самое красивое и лучшее.

— Вот это кольцо украсит вашу жену! — твердил пожилой синьор, протягивая им удивительное изделие из белого золота с причудливым узором из топазов, изумрудов и рубинов.

— Может примеришь? — мягко спросил Владимир. — Не хочется его обижать…

— Слушай, нам уже остальных обижать не хотелось. Поэтому на мне побывали сотни брошек, подвесок, серёжек, браслетов… У меня скоро будет передоз ювелиркой. — немного нервно ответила Даша.

— Но колец в твоём списке не было. Примерь. — настаивал мужчина.

Девушка вздохнула, но поддалась уговорам и дала ювелиру надеть свой шедевр на её тонкий пальчик. Как только изделие оказалось там, оно заиграло новыми красками и будто преобразилось.

— Belissimo! Это то, чего ему не хватало! Нужной руки! — прибывая в восторге воскликнул итальянец.

— Такое ощущение, что это кольцо создано для тебя. — понизив голос, прокомментировал Суворин.

— Да, се́ло неплохо. — сдерживаясь ответила Дарья Юрьевна.

Бывший муж увидел, как её взгляд скользнул с кольца на ценник, висевший ниже, под пальцем. Цена была очень высокой.

— Но… У меня полно украшений, не переносить за всю жизнь. Спасибо. — улыбнулась она торговцу, отдавая его шедевр. — Мы подумаем и может быть зайдём попозже. Оно великолепно. — добавила Дарья, чтобы смягчить ситуацию.

— Хорошо, синьора. Надеюсь, вы вернётесь. Эта вещь абсолютно ваша! — ответил импозантный хозяин магазина.

Когда они вышли оттуда, Владимир, нахмурившись спросил:

— Почему ты отказалась? Не нравится?

— Кольцо красивое, но и цена соответствующая. Да и правда, много у меня украшений. Куда мне носить такое? — успокоила его бывшая жена.

— Ладно, нет так нет. — Как-то легко согласился он. — Пошли кофе попьём с канноли? До того аппетитно выглядят, не могу сдерживаться! Вон, кофейня.

— Ну пойдём, пойдём нарушать диету, Суворин! Ты прав, сдержаться нереально! Они слишком вкусно выглядят! — одобрила его предложение девушка.

Они выпили по две чашки капучино с канноли с разными видами крема и двинулись по импровизированному маршруту дальше.

За день пара обошла, как показалось, весь город. Побывали в церквях Санта Мария Новелла и Санта Кроче, посетили галерею Пити, капеллу Медичи, посмотрев на великолепные работы Микеланджело: «Утро», «День», «Вечер» и «Ночь», вернулись к площади Синьории, а затем, к жемчужине города, главному собору — Санта Мария дель Фьоре.