— Я вчера перегнул палку. Был пьян и… эта ночь… Даш, это ошибка. Прости меня. Ты же понимаешь, что мы не можем переходить черту, за которой оказались сегодня ночью? Мы родственники. — туча перекрыла небо. Лазарева сидела не в силах пошевелиться.

— Перегнул палку? А твои слова вчера? Про любовь? Про то, что кроме меня тебе никто не нужен? Это тоже… ошибка? — всё сказанное с трудом выдавливалось.

— Даш, — он присел перед ней на корточки — я поступил как последняя скотина, прости. Просто не мог себя контролировать в том состоянии! Тем более, я напился то из-за того, что моя бывшая вышла замуж за моего лучшего друга. Оба обманули. Пришёл домой, тут ты такая… Красивая, притягательная, такая… своя.

— Своя… — Даша смотрела в одну и ту же точку на стене. Перехватило дыхание, в горле ком.

Она встала, почти как в трансе пошла в комнату, закрыла на замок дверь, переоделась, взяла собранные со вчера чемоданы и вызвала такси.

Алексей стучал и много чего говорил, одну из фраз девушка услышала особенно хорошо: «Ты на самом деле не любишь меня, просто так кажется! Пойми, ты ещё в детстве нарисовала себе мой образ, вот и всё. Но ведь пора взрослеть!».

Точно так же, не видя мира вокруг, она вышла и направилась к выходу.

— Ты куда? — спросил Щербатов.

— Взрослеть. — глухо произнесла Даша. — Спасибо за всё. — с этими словами она положила ключи от его квартиры на комод в прихожей, вступила в балетки и вышла, хлопнув дверью.

Как Даша ехала в такси, как водитель помог поднять чемоданы, как зашла в квартиру — девушка не помнила. Опомнилась только сидя на диване в гостинной своего нового жилья. Телефон разрывался от звонков.

— Алло… — полу-мертвым голосом ответила Лазарева. В горле пересохло.

— Дарья Юрьевна, с вами всё в порядке? — по официальному тону Эльмиры Раясовны было понятно, что она среди сотрудников. Миндальничала она редко и только наедине.

— Эльмира Раясовна, я сейчас приеду. — чуть ли не прохрипела Даша.

— Ты заболела? — почти шёпотом произнесла начальница, сразу поняв, что что-то не так.

— Да. — выдохнула девушка. — Но я приеду.

— Не надо. Сидите дома и лечитесь, Дарья Юрьевна! Созвонимся позже. — так как Громова опять перешла на официальный тон, Дарья догадалась, что она совсем не может говорить нормально. Где-то на фоне послышался голос Ненарочкина и Эльмира поспешила бросить трубку.

Девушка положила телефон на журнальный столик. Её вдруг начало морозить и трясти как в лихорадке. Она натянула лежащий рядом плед и завалилась на бок, на мягкий диван, прямо как была не раздеваясь и не снимая балеток. Через пять минут Дарья заснула.

Разбудил Лазареву вновь телефон.

— Я слушаю. — она резко села, схватив трубку.

— Даш, это я. — послышалось на том конце провода и её снова начало колотить.

— Я занята! — почти прокричала Дарья и сбросила вызов.

Слёзы покатились градом. «Зачем он звонит? Опять сказать, что всё было ошибкой?» — проносилось в её сознании.

Телефон опять дал о себе знать. Девушка схватила его, ответила и прокричала:

— Я же сказала тебе, не звони!

— Даша? — Эльмира была крайне удивлена такому жесткому отпору.

— Эльмира Раясовна? Простите, это не вам… — голос стал упавшим и виноватым.

— Ничего, бывает. Что случилось? Тебя кто-то обидел? — забеспокоилась женщина, которая видела своего юного зама лишь счастливым и радостным.

— Нет, всё нормально. Это так… Неудачные отношения.

— Ну, ясно. Я что-то такое подозревала. Давай так, сегодня уже четверг, сиди-ка ты и завтра дома, Ненарочкин пока ничего не знает и не узнает. А с понедельника выходи, завалю тебя работой, о себе подумать не успеешь, не то что об отношениях. Давай. И не загоняй себя в угол, слышишь? Ни один мужик не достоин твоих слёз! — начальница явно отличалась мудростью, умом, чувством такта и пониманием.

— Спасибо вам, Эльмира Раясовна… — вытирая слёзы ответила Лазарева.

Весь следующий день Даша провела безвылазно дома, смотрела телевизор, хотя что там показывали — не видела; ела пиццу, привезённую доставкой; позволила себе выпить бутылку вина и съесть торт. Это была её давняя мечта: съесть торт целиком столовой ложкой. И когда это позволить себе, если не в такой момент?

В субботу она проснулась под пение птиц и пробивающиеся лучи солнца и поняла: хватит себя жалеть.

Дарья начала с уборки в квартире. «Вылизала» новое, двухкомнатное жильё на раз и только потом выдохнула, осматривая результат. Первый шаг к лучшему сделан. Дальше сил хватило только на то, чтоб разложить вещи, загрузить кое-что в стирку и позвонить родителям.

День пролетел незаметно. Вечером девушка выбралась на улицу. Недалеко от дома располагался очень уютный ресторанчик, где она и поужинала.

Воскресенье было потрачено на шоппинг. Вначале для дома, в Икее, чтобы обуютить квартиру, а затем, Даша решила прикупить каких-то обновок для себя.

А уже с понедельника, на неё свалился просто шквал работы и многочисленных неурядиц по объектам. Эльмира не скупилась и давала девушке самое сложное. Все вопросы она решала в одиночку, Громова не допустила ни одного помощника. Неделя в цейтнотном режиме и Лазарева уже с трудом вспоминала день и месяц, а не то что Алексея.

В пятницу, начальница всё же отпустила её на пару часов раньше с работы, чему Дарья была несказанно рада. Заскочив по пути в магазин, она спешила домой.

— Даш! — его голос раздался сзади как выстрел в спину. Девушка медленно обернулась. Да, это действительно был Щербатов.

— Откуда ты знаешь мой адрес? — почти прошипела она.

— Привет! — как будто не замечая её раздражения, ответил парень.

— Я, кажется, задала вопрос.

— Мне твоя начальница дала. Ты целую неделю не берешь трубку. Даш, это глупо.

— Глупо, значит? Глупо было с тобой спать! Вот, что глупо! А то, что я трубку не беру, это нормально! Я видеть тебя не хочу и слышать, понял? — нервно закричала Даша, не в силах сдержать эмоций.

— Чего ты кричишь? Уже весь двор на нас смотрит. Успокойся. Я просто хочу, чтоб всё было нормально. Мы ведь не враги, Даш.

— Щербатов, — она сделала шаг к нему на встречу и их глаза встретились. — мне больно, понимаешь? Мне больно видеть тебя и слышать. Мне больно о тебе помнить. Исчезни из моей жизни! — почти хрипя и еле сдерживая слёзы, попросила Лазарева.

— Как мне исчезнуть? А мама с папой? А Алёнка?

— Для них я придумаю версию. Пока ты там, меня в Златоустово не будет. Ясно?

— Предельно. — Алексей стал серьёзнее.

— Надеюсь. Сделай так, чтобы я тебя видела и слышала только ну при ооочень экстренных обстоятельствах. Если у тебя есть хоть капля совести. — устало, но твёрдо произнесла Дарья. — Прощай. — с этими словами, она развернулась и пошла в подъезд.

********

— Ну, с тех пор мы виделись лишь несколько раз. На общих праздниках, мельком… И то я стараюсь не попадать туда. Прикрываюсь работой. — закончила Лазарева.

Они уже прошли приличное расстояние пешком, успев посидеть в одной из кофеен, опять пройти, замёрзнуть, погреться в машине и снова пройти дальше, оказавшись почти в самом конце Гоголевского бульвара.

— Интересная история… А сколько прошло времени с момента того разговора у подъезда? — спросил Владимир.

— Три… Да. Три года. — резюмировала Дарья. — Вопреки всему.

— Знаешь, я очень люблю книги психолога Владимира Леви. Отлично пишет, по делу, как говорится, и при этом легко читается, не как занудная наука, а как будто написано о тебе. В одной из его книг: «Нестандартный ребенок», я прочёл слова, которые, наверно, навсегда отпечатались у меня в памяти. Он писал так: «Любят не за, а вопреки. Истинная любовь есть любовь ни за что и несмотря ни на что». Так что, любовь всегда вопреки…

— А ты мудрее, чем кажешься. — улыбнулась девушка.

— Ты меня ещё плохо знаешь. — с нежностью смотря ей в глаза, ответил Суворин.