— Вот, Татьяна Андреевна! Теперь все вопросы вы будете обсуждать лично с товарищем Гориным, так как все решения по ремонту переходят в ваши, так сказать, руки.

— Приятно познакомиться… Станислав Викторович. — стараясь сдержаться, произнесла девушка, и тут же подскочив, убежала из кабинета под изумлённые взгляды коллег и возглас главврача, пытавшегося её остановить.

— Таня! — услышала она за спиной знакомый голос, петляя по коридорам клиники.

Она остановилась у окна в коридоре, закрывая ладонью лицо и пытаясь остановить набегающие слёзы. В этот момент, её плеча коснулась рука Горина. Она резко развернулась:

— Зачем ты пришёл? К чему это всё? — с яростью выпалила Татьяна.

— Я вспомнил, что ты говорила об отсутствии спонсора и решил…

— И решил мелькать у меня перед глазами каждый день, чтобы я раскаивалась в своём решении, чувствовала угрызения совести, да?

— Нет. Чтобы быть рядом, хотя бы в деловых отношениях… — он присел на подоконник как школьник старших классов. — Я так привык за эти годы к тому, что ты моя, что… Не могу без тебя. Не могу без и не могу с тобой. — горько усмехнулся бизнесмен. — Знал бы, что будет с нами, ни за что не пропадал бы столько в командировках: наслаждался тобой, временем вместе. А статус спонсора даёт мне шанс просто подглядывать за тобой невзначай. — он улыбнулся. — Будто в щелочку двери. Позволишь?

— Я не хочу, чтобы ты страдал. — с болью в голосе ответила Таня, сложив руки на груди и смотря то в окно, то в его дымчато-серые глаза.

— Страдаю я без тебя. — обречённо заключил мужчина. — Так мне будет легче, как не странно. Не волнуйся, я не помешаю вам с Ромой, не буду мстить не в коем случае, строить козни тоже…

Девушка, слушая всё это, не смогла сдержать улыбку.

— Это что-то уже из мыльной оперы… Я даже не могу представить, чтоб ты строил козни.

— Ну вот, ты уже не злишься. Я рад, что ты счастлива. Это всё, о чём тебе нужно знать. — спокойно произнёс Стас. Затем спрыгнул с подоконника и взяв галантно её под руку, сказал: — Татьяна Андреевна, давайте обсудим ремонт в отделении.

— Давайте, Станислав Викторович. — засмеялась Таня и они пошли по коридору вперёд.

*Кампо-деи-Фиори (итал. Campo de' Fiori букв. «поле цветов») — прямоугольная площадь в центре Рима.

Незаметно прошло ещё две недели. Наступил апрель. Температура в Риме окончательно зафиксировалась на 20 градусах и более. Солнце ярко светило и грело с самого утра, что не могло не радовать.

Дарья всё так же продолжала усердно работать, но при этом уже не пыталась бороться с «синдром гнездования», который заставлял её постоянно покупать всё новые и новые вещи для малышки.

*

Жизнь Татьяны играла самыми яркими красками и била ключом. Их с Романом любовь дарила обоим счастье, много радости, страсти, но в то же время они частенько ссорились из-за ревности Лаврентьева. Всё началось с того, что он узнал о том, что Стас стал спонсором их клиники. Несколько раз, врач случайно видел свою возлюбленную выходящую из клиники с Гориным и это ещё больше выводило его из себя.

У Тани тоже были поводы для ревности, хоть она и старалась себя сдерживать. Во-первых, девушка не забыла про Марину, которая внесла в их отношения разлад и теперь, как казалось Ерёминой, выжидала подходящего момента. Во-вторых, Рома не смог удержать себя в руках, по крайней мере один раз.

В тот день, он внезапно позвонил ей ближе к обеду.

— Танюш, привет!

— Привет! Как дела?

— Замечательно, ты как?

— Ой, ну всё чудесно. Представляешь, мы провели Пантелееву операцию. Ну помнишь, я рассказывала? И у него теперь прям очень хорошие шансы!

— Здорово. Танечка, я вот зачем звоню, собственно. Я тут друга встретил своего институтского, он предлагает посидеть всем вместе, поболтать. Ты как? — спросил Лаврентьев.

— Ром, ну я вообще устала. У меня была смена. Голова болит. — с некой претензией в голосе высказала Таня.

— Тань, ну это ненадолго же! Поехали, развеешься…

— Знаешь, ты поезжай один. Ром, ну правда, у меня ещё встреча со спонсорами.

— Понятно, то есть с Гориным? Для него у тебя голова не болит, да? Мне всё ясно! — и мужчина бросил трубку.

Ерёмина в который раз попыталась перевести дух и не злиться. Из-за своей слепой ревности Рома её будто не слышал.

Встреча со спонсорами прошла довольно быстро. Благодаря тому, что среди них был Стас, все вопросы решались спешно и исключительно в пользу клиники.

— Ну что, ты домой? — спросил бывший возлюбленный, когда они с Таней покинули здание клиники.

— Да, поеду. Голова что-то разболелась, хочется выспаться. — ответила она.

— Ты какая-то грустная. Что-то случилось? — встревоженно спросил Станислав, глядя на девушку.

— Нет, что ты. Устала.

— А что твой Роман? Не приедет забрать?

— Нет, у него дежурство. — соврала Татьяна, желая избежать пересудов.

— Поехали, я тебя подвезу. Быстрее доберёшься, быстрее отдохнёшь. — и Стас осторожно приобняв её за талию, подвёл к машине, а затем усадил на переднее сидение.

Дома никого не было. Ерёмина быстро переоделась, выпила таблетку и отправилась спать.

Её разбудил шум в прихожей. Таня с трудом открыла глаза и поняла, что проспала очень долго — часы показывали пол первого ночи. Девушка вышла в коридор.

В прихожей, борясь с самим собой, пытался снять обувь явно не трезвый Роман.

— Поздновато домой возвращаетесь. — недовольно прокомментировала Татьяна и подойдя к мужчине, помогла ему справиться с непростой, на тот момент, задачей.

— А ты сама то когда вернулась? М? — поинтересовался Лаврентьев.

— Давно.

— Угу, давно… Небось, старая любовь не ржавеет, нагулялись со своим спонсором, а мне прен… през… претензии высказываешь!

— Лаврентьев, заткнись немедленно или я тебе всыплю! — взорвалась девушка, а потом силой оттащила пьяного возлюбленного на диван, уложив его в горизонтальное положение. — Завтра поговорим! — добавила она, но Рома уже ничего не слышал, уйдя в царство Морфея.

Уже собираясь уходить обратно в спальню, Таня заметила следы от губной помады на вороте его рубашки.

Почти всю ночь она не спала, постоянно думая о его словах, его ревности к Горину, который был вообще не при чём и об этой странной выходке с институтским другом.

— Тань… Я вчера поздно вернулся? — раздался полу-стонущий голос Лаврентьева, когда девушка в одиннадцать утра заканчивала заниматься обедом.

— Более, чем поздно, Роман Игоревич! — подчёркнуто холодно ответила она и посмотрела на диван, где страдая от похмелья, сидел возлюбленный.

— Прости, мы с Яриком что-то переборщили…

— Да? Только ли с Яриком? — сощурив взгляд, начала допрос Татьяна.

— Я ж говорил тебе, что встретил… — начал оправдываться мужчина.

— Я всё помню. На воротник рубашки посмотри. Не думала, что Ярик использует такую яркую помаду. — съязвила она и отвернулась к плите.

Сняв рубашку, Роман долго рассматривал отметину, а потом рассмеялся.

— Танюш, да это же… Я сейчас всё объясню!

— Да уж, потрудись! — усиленно помешивая рагу, отозвалась девушка.

— Мы, садясь в такси, столкнулись с двумя девушками, которые тоже хотели сесть в эту машину и они очень упрашивали нас их подвезти. Ну, Ярик и согласился. Он сел впереди, а я на заднее сидение вместе с девушками. Когда они выходили, одна из них чмокнула меня… Ну, понимаешь, они тоже обе были подшофе. — с улыбкой, будто рассказывая анекдот, поведал Рома.

— Любимый, ты ещё рассмейся! — развернувшись к нему, всплеснула руками Ерёмина. — Ты так мило это всё сообщаешь! Мне сообщаешь! Я по твоему, порадоваться должна, что тебя эти… путаны целовали? А может не только целовали, а?

— Тань, ну это глупо… Я же сам тебе всё рассказал! — виновато развёл руками Лаврентьев.

— Глупо? Может ты хочешь замести следы или отвести подозрения? Откуда я знаю? И потом, как я могу быть уверена, что ты говоришь правду? — тараторила, взорвавшись, Таня.