— Приехали! — объявил водитель, увидев, что Таня сидит не шелохнувшись, когда машина остановилась около дома.

Она стала озираться по сторонам и поняла свою ошибку.

— Простите, я случайно назвала не тот адрес… Вы не могли бы отвезти меня… — начала девушка, но водитель её прервал.

— Знаете, некогда мне с вами кататься. Договаривались только сюда. Платите и выходите! — рявкнул он.

Татьяна отдала оговоренную сумму денег и покинув автомобиль, побрела к лавочке в сквере рядом с домом, где она когда-то жила.

Внезапно, пошёл сильный дождь. Майский ливень, который, будто, хотел всё стереть.

Ерёминой было всё равно. Она так и сидела на лавочке, стеклянным взглядом смотря куда-то вдаль.

— Танюш? — внезапно раздался рядом знакомый голос и её задёргали по плечу.

Только этот жест, наверное, и смог в тот момент привлечь внимание Тани. Она повернула голову. Стас стоял рядом под тем же проливным дождём и обеспокоенно смотрел на неё.

— Стас… — будучи не в силах говорить, почти взвыла девушка.

— Пойдём домой! Немедленно! Ты вся промокла! — бизнесмен быстрым, резким движением поднял её на руки и зашагал к дому.

Сердце Горина колыхалось от беспокойства и тревоги. Когда Татьяна посмотрела на него, в её глазах было столько боли, столько пустоты, что мужчине стало страшно.

Он занёс практически безвольную девушку в квартиру и усадил на диван. Её тело дрожало, но сама Ерёмина была поразительно безынициативна, смотря в одну точку на стене всё тем же, остекленевшим взглядом.

Станислав засуетился, принёс полотенце, которым обтёр, как мог воду на её теле и волосах, закутал в плед, потом безуспешно пытался поговорить с девушкой, пытаясь втолковать ей, что надо бы сходить в душ, согреться и избавиться от насквозь промокшего платья. Поняв, что всё бессильно, мужчина быстро заварил горячий чай, добавив в него пару рюмок коньяка и сев рядом с Таней, осторожно начал поить её этим спасительным, в данной ситуации, напитком.

Через какое-то время, Татьяна, будто придя в себя после комы, посмотрела на него и сиплым голосом произнесла:

— Спасибо. Прости, что я оказалась здесь.

— Танечка, — он, осторожно погладив её по лицу и смотря в любимые голубые глаза, решился спросить. — что случилось?

— Мне очень плохо, Стас… — как единственной подруге, вдруг, призналась Ерёмина и расплакалась, буквально рухнув на его плечо.

Бизнесмен обнял её, прижав к себе и успокаивал, как мог. Когда девушка затихла, он всё же смог достучаться до её сознания, заставив пойти, принять горячий душ. Дома остались её пижама и махровый халат, что было как нельзя кстати. После душа, Горин проводил девушку в спальню и, уложив на кровать, заботливо укрыл одеялом.

— Тебе надо отдохнуть. — прошептал он, гладя её по голове, как маленькую. — Всё будет хорошо. Всё пройдёт.

Таня устало прикрыла глаза и тут же провалилась в сон.

Она проснулась от звука открывающихся шкафчиков на кухне. Первой мыслью было то, что, вероятно, Роман готовит завтрак. Но уже через минуту Ерёмина вспомнила обо всём произошедшем накануне.

Девушка с тяжестью разлепила глаза и нехотя поднялась с кровати. В доме Стаса ей всё было ясно и знакомо, хоть с закрытыми глазами ходи.

Татьяна появилась на кухне, остановилась в дверях и смотрела на мужчину, суетящегося около плиты.

Наконец, он её заметил и тут же расплылся в радостной улыбке.

— Доброе утро, Танюш. Садись.

Она молча присела на стул, который раньше считался её местом за кухонным столом.

— Твой кофе с корицей. — Горин поставил перед ней чашку с горячим, дымящимся напитком.

— Ты помнишь… — тихо, едва дыша, произнесла Таня.

— Я же ещё не страдаю склерозом. Тем более, много лет я делал тебе кофе. — он запнулся. — Ладно. — отрывисто произнёс, будто избавляясь от боли. — Что у тебя случилось? Ты вчера в таком состоянии была…

— Я и сегодня не в лучшем. — вздохнула девушка, отпив очередной глоток кофе. Голову предательски саднило. — Давай не будем об этом. Прости, что приехала сюда — это произошло случайно. В стрессе назвала старый адрес.

— Хорошо, что ты приехала сюда. — ответил Станислав, внимательно всматриваясь в её глаза. — Что б с тобой произошло, будь ты в одиночестве… Не хочу даже думать.

— Спасибо тебе.

— Танечка, — бизнесмен накрыл её руку, лежащую на столе своей. — если он тебя обидел, я его убью.

— Стас, всё нормально. — её голос неожиданно охрип. — Я поеду. Мне нужно забрать вещи и… снять пока номер в гостинице. Пока не найду подходящее жильё.

— Никаких гостиниц, поживёшь здесь. — тоном командира отряда, распорядился мужчина.

— Нет. Я сделаю так, как решила. Мне необходимо побыть одной. Прости. — настояла на своём Ерёмина.

— Ладно. Тогда сейчас позавтракаем, а потом я тебя отвезу. — решительно произнёс он, а потом, увидев в её глазах желание возразить, добавил: — И никаких «нет»! Только так и только в таком порядке! Завтрак-вещи-гостиница. Я должен убедиться, что ты нормально устроилась.

Таня лишь вздохнула, уступая.

*

Прошла неделя. Неделя, показавшеяся Татьяне адом. Вновь она жила взаперти, переживая новое предательство горячо любимого человека. На работе взяла отпуск за свой счёт, а пока лежала полуживая на кровати и плакала, вовсе решила уволиться, чтобы больше ничего не связывало её с Романом. Чтобы он не мог её найти.

Всё это время ей писал и звонил Стас, переживая за состояние небезразличной ему девушки. Он присылал в отель цветы, пытался приглашать её на ужин и прогулки, но Таня сжималась в комок на кровати и отказывалась, пытаясь пережить дурацкую, невыносимую боль.

В конце концов, девушка взяла билет до Рима и улетела, чувствуя, что очень нуждается в поддержке любимой подруги.

— Рассказывай, давай. — вздохнула Даша, которая встретила в аэропорту свалившуюся как снег на голову подружку.

Они сидели на кухне в её римской квартире. Суворина выкладывала на тарелку свежайшую, ещё тёплую пиццу, заваривала кофе, наливала для Тани вино и, в завершении, достала вкусные канолли*, которые были полчаса назад изготовлены в кондитерской около её дома.

Ерёмина страдальчески взглянула абсолютно больными глазами и изложила подружке всю подноготную.

— Как? — недоумевала Дарья, сочувствующе глядя на Таню. — Ну как такое возможно?

— Это ещё не всё… — наконец, добавила анастезиолог.

— Что ещё?

— Я беременна. От Лаврентьева. — призналась девушка и расплакалась.

Суворина посмотрела куда-то вдаль. В этот момент в её памяти начали всплывать те события, которые произошли с ней самой. Вспомнилась и измена Владимира, и смерть сына, и тяжёлый развод… И снова стало нестерпимо горько.

Этот поток воспоминаний был прерван внезапной, острой болью внизу живота. Не удержавшись, Даша вскрикнула и поморщилась.

Несмотря на слёзы и своё состояние, Таня тут же встрепенулась.

— Дашка, что? — она встревоженно уставилась на подругу.

— Больно… Очень больно… — почти прошептала та.

— Так, спокойно! — Ерёмина тут же забыла о всех переживаниях и закружилась вокруг девушки.

В один момент отошли воды.

— Ты сегодня родишь! — волнуясь за подругу, сказала Таня.

— Да неужто? — тяжело дыша ответила Суворина. — Я знаю! Дай телефон, скорую вызову.

Через два часа, Дарья уже лежала в своей палате, а рядом, в люльке сладко спала новорождённая малышка.

— Какая она маленькая… — роняя слёзы радости, прошептала Татьяна, стоя над ней. — Прости меня, Даш. Я эгоистка. Заставила тебя нервничать, из-за меня ты не доносила до конца срока.

— Танька… Прекрати. Главное, с ней всё хорошо. Будешь крёстной Машеньки? — спросила, улыбаясь, Суворина.

— Спрашиваешь! Господи, какое счастье у тебя теперь есть…

— Да, никому не отдам эту девочку. Она теперь моё всё.

— Я тоже рожу и у меня будет маленький человечек, который никогда не предаст. — улыбнулась Таня.