Милат наклонился и потрепал спящего пса за ухом, разбудив. Гуно посмотрел на хозяина сонным взглядом, затем поднялся и лизнул того в лицо. От этого король принялся чесать ему грудь, ласково при этом нахваливая. Пес, будто понимая слова Милата, сидел, гордо запрокинув голову и высунув язык.

В дверь постучали. Монарх, не прекращая играться с собакой, разрешил войти. На пороге оказался Валмер и еще двое мужчин. Первый – высокий смуглый красавец с длинными черными волосами. Второй – низкий, упитанный, с небольшой бородкой и маленькими глазенками.

– Что-то случилось, Валмер? – озадаченно спросил король.

– Да, ваше величество, – с тревогой в голосе ответил тот. – Этот человек прибыл от Вагрела, – Валмер указал рукой на низкого мужчину. – А этот…

– Я помощник наместника Фэйтона, ваше величество, – перебил говорившего длинноволосый, опустившись на правое колено перед королем и склонив голову.

– Поднимитесь, – приказал король, но длинноволосый не смог пошевельнуться, словно врос в пол.

– Поднимитесь же, прошу вас, – повторил Милат.

Сделав усилие, и превозмогая боль в ноге, мужчина поднялся.

– Как вас зовут?

– Меня зовут Алан, ваше величество.

– Так вы из крепости Пирс, я правильно понял?

– Верно, ваше величество.

– Ну что ж, в таком случае вас я выслушаю первым.

– Ваше величество, крепость Пирс пала, – с какой-то грустью произнес Алан.

От этих слов у Милата внутри что-то оборвалось, и он вдруг почувствовал небывалую доселе острую боль в груди. Его лицо постепенно стало вытягиваться в овал, а морщинки у глаз разгладились. Валмер, хоть уже и догадывался, что сейчас сообщат королю, все равно был поражен. Он раскрыл от удивления рот и посмотрел сначала на Алана, а затем остановил взгляд на короле.

– Как это случилось?! – почти крикнул Милат, все еще не до конца придя в себя.

– Я до сих пор не могу понять, ваше величество. Мы два дня стойко сдерживали врага, вновь и вновь опрокидывая братнийских солдат с наших стен. Но на вторую ночь произошло что-то неслыханное. Вражеская армия, во много раз превосходящая нас числом, внезапно ворвалась в крепость, и принялась крушить и убивать всех, кого только можно было. Мы были застигнуты врасплох, и к утру крепость пала, – Алан прекратил рассказ.

Милат сидел с серьезным лицом, нервно постукивая пальцами по столу.

– Где сейчас находится наместник Фэйтон?

– Погиб в бою, – вздохнул Алан.

Эти слова больно кольнули Милата. Он хорошо знал наместника и глубоко уважал его.

– А как же вам удалось спастись?

– Я был дважды ранен в бою. Я не сбежал, ваше величество, – поспешил пояснить Алан. – Меня и остальных уцелевших отпустили.

– Что ж, король Бренер, видимо, не до конца растратил свое благородство, – ядовито заметил Милат. – Значит, братнийцы ворвались в крепость ночью?

– Именно так, ваше величество.

– Неужели часовые не подняли тревогу? – удивился Милат.

– Нет, ваше величество. Ни один часовой не успел оповестить нас. Все проснулись от лязга оружия и криков солдат.

– И все же я не могу понять, как братнийцы смогли ворваться в крепость? Неужели им кто-то открыл ворота?

– Ваше величество, это исключено. Я готов поклясться жизнью, что ни один из защитников крепости не пошел бы на такое.

Милат почувствовал резкую боль в голове, будто кто-то внутри черепа бил молотком. Он прикрыл глаза и вдруг понял, что ужасно устал. Какое-то бессилие вместе с этой резкой болью в голове накрыло его невидимой пеленой.

– Ладно, ответьте, вы сразу же отправились, чтобы известить меня? – спросил он, открыв глаза.

– Да, ваше величество, но по дороге я встретил войска, направлявшиеся к нам на помощь. Тогда я попросил солдат, чтобы они отвели меня к главному командиру.

– К Вагрелу?

– Да, ваше величество. Встретившись с ним, я все ему рассказал.

– И что он сделал?

– Поначалу хотел продолжить поход и выбить братнийцев из крепости. Но когда он узнал, что их там десятки тысяч, то передумал и направил к вам этого человека, – Алан указал на низкорослого мужчину, стоявшего все это время неподвижно и не проронившего ни слова, в ожидании приказа.

– А как же тогда вы тут оказались? – удивился Милат.

– Я попросил у господина Вагрела разрешение лично поехать к вам, чтобы рассказать все.

– Что ж, с вами все более-менее ясно, – заключил король. – Теперь перейдем к вам, – он посмотрел на низкорослого.

– Ваше величество, мне велено передать вам это, – в руках говорившего оказалось письмо.

Развернув его, Милат принялся читать. «Ваше величество! С прискорбием сообщаю Вам, что крепость Пирс пала. Подробности вам сообщит молодой человек, которому удалось выбраться из крепости, сохранив при этом жизнь. Вверенные мне войска сейчас находятся на перепутье двух дорог. Одна ведет в город Батсония. Это большой и хорошо укрепленный город. Если враг двинется туда, то его жители смогут продержаться несколько дней до прихода подкрепления. Вторая дорога ведет в город Керсабор. Этот город более значительный со стратегической точки зрения, и, несмотря на то что в нем довольно сильный гарнизон, необходимо в первую очередь защитить его. Поэтому считаю крайне необходимым занять город Керсабор. Однако, Ваше величество может считать иначе, поэтому с нетерпением жду Вашего скорейшего ответа».

Дочитав письмо, Милат свернул его и, взяв пергамент, написал всего несколько слов: «Ни в коем случае не допустите падения Керсабора». Затем в его голове мелькнула мысль о необходимости посоветоваться с членами совета, но король быстро ее прогнал, посчитав, что сам прекрасно справится без какой-либо помощи. В конце концов, он тут король! Лишь он несет ответственность перед своим народом. К тому же, все очевидно. Вагрел все сам прекрасно рассудил.

– Господин Алан, вы ведь говорили, что вас дважды ранили, верно?

– Именно так, ваше величество.

– Я полагаю, ваши раны еще не успели зажить. Отправляйтесь в лазарет. Вы сами сможете добраться до него?

– Да, ваше величество.

– Спросите у кого-нибудь из слуг. Они вам обязательно объяснят дорогу. Как только поправитесь, возвращайтесь во дворец. Я определю вам дальнейшее место службы.

– Для меня это огромная честь ваше величество, – Алан вновь опустился на колено, превозмогая жгучую боль в ноге.

– Ступайте, – произнес Милат.

Алан поднялся, и, прихрамывая на правую ногу, удалился из кабинета короля.

Милат завернул письмо, скрепив его своей печатью.

– Немедленно отправляйтесь к Вагрелу и вручите ему это, – король протянул пергамент гонцу.

Тот низко поклонился и удалился.

– Ваше величество, – заговорил Валмер. – Прикажете созвать совет?

– Нет. В этом нет никакой необходимости. Я и без совета могу справиться.

– Какие будут приказания?

– Никаких. Можешь идти.

Поздним вечером, когда весь город готовился ко сну, гонец Вагрела выехал из Ландрсмита. Он мчался во весь дух, стараясь как можно быстрее доставить господину королевское послание, от которого мог зависеть исход войны. Он даже не мог предполагать, что ровно через пятнадцать минут вслед за ним выехал всадник. Он тоже нещадно гнал лошадь, стараясь как можно быстрее догнать гонца.

После заседания Верховного совета, проходившее во дворце короля по случаю тревожных вестей из крепости Пирс, Трэйтор был в самом плохом расположении духа. И было из-за чего. По мнению Трэйтора, Милат уж слишком резко высказался в адрес членов совета и, более того, король, по его мнению, вел себя неуважительно и нахально. Ведь это уму непостижимо, чтобы с ним, с благородным человеком, который трудится на благо страны не покладая рук, разговаривали подобным тоном.

Своими переживаниями Трэйтор поделился с младшим братом Генри, который приехал к нему сразу же после окончания заседания. Генри был полной противоположностью брата. Трэйтор – высокий красивый мужчина с острой треугольной бородкой и темными, коротко постриженными волосами. А крючковатый нос придавал более мужественный вид владельцу. Генри же, напротив, среднего роста, с короткими зачесанными каштановыми волосами с некрасивым рябым лицом, которое венчал огромный нос, делавший владельца еще уродливее.