Трое часовых очень удивились неожиданному появлению неприятеля, но поднять тревогу не успели. Вскоре послышался скрип натягиваемой тетивы, а затем в небо взмыла зажженная стрела. В следующее мгновение ночную тишину разорвал вопль тысяч людей, врывающихся на территорию крепости. Как только ворота распахнулись перед братнийцами, участь гарнизона Пирс была предрешена.

Сражение длилось недолго. Всего через час последние очаги сопротивления были подавлены. Фэйтона убили из арбалета. Одна стрела пронзила горло, вторая – вонзилась в грудь. Старик даже не мучился. Смерть пришла к нему мгновенно.

Бренер въехал в крепость на белом коне с гордо поднятой головой. Солдаты встречали его радостными криками, а кто-то в знак уважения бил мечом по щиту. Король был счастлив как никогда. В его первой войне это была первая битва, в которой он одержал верх. Он буквально чувствовал пьянящий вкус победы. Ему казалось, что он властелин всего мира. Теперь фильнийский король точно станет его бояться. Но об этом он подумает чуть позже, сейчас он наслаждался своим первым триумфом.

Из девятисот солдат, оборонявших крепость, в живых осталось всего пятьдесят. Среди них был и Алан, раненный в ходе битвы в плечо и ногу. Бренер, в порыве великодушия, сохранил всем пленным жизнь и отпустил, чтобы они рассказали своим соотечественникам, что над неприступной крепостью отныне развивается знамя с черным вороном, сжимающим в лапах стрелу.

Вечером в занятой братнийцами крепости, было весело: солдаты много пили и ели. Бренер тоже дал себе волю. Выпив с военными советниками, он отправился в спальню, в которой когда-то спал Фэйтон, и впервые за эти дни уснул сном младенца.

По марионской дороге ехали два всадника – Лестер и Рагнер. Первый на гнедом коне, в коричневом плаще и с посохом в руках. Второй – на вороном, в синем плаще из-под которого торчала рукоять меча. За спиной висел лук и колчан со стрелами.

Стоял приятный солнечный день, один из немногих для глубокой осени. Поля уже давным-давно убраны, а деревья сбросили последние листья, готовясь встретить зиму. Уже третий день путники находились в дороге, которая поначалу пролегала через густонаселенную местность. Первые два дня то и дело попадались небольшие деревеньки, в которых можно было плотно поужинать и заночевать. На пути они в основном встречали простых крестьян на деревянных телегах. Хотя один раз увидели шесть ведьм, которые летели на больших сухих ветках, выстроившись клином. Они пролетели над Лестером и Рагнером довольно низко – настолько, что путники даже смогли разобрать несколько слов, сказанные ведьмой, которая летела впереди. На путников они не обратили никакого внимания.

– По всей видимости, летят на шабаш, – заключил Лестер, провожая их взглядом. – Этих бояться не стоит. Они занимаются белой магией, людям никакого вреда не приносят.

– Эти ведьмы довольно симпатичные. И не такие уж старые.

– Это все потому, что они не знаются с темными силами. Тьма обычно высасывает все хорошее из человека, в том числе и красоту с молодостью. Хотя иные темные ведьмы на какое-то время могут с помощью колдовства сделать себя моложе. Но все равно их довольно легко раскрыть.

– И как это сделать?

– Плеснуть в лицо водой. И тогда обман тут же вскроется. Всю наколдованную красоту смоет, и ведьма примет истинный облик.

– Буду иметь в виду.

На четвертый день деревни исчезли, и их сменили просторные поля с засохшей травой, на которых порой росли одинокие деревья. На протяжении всего дня путникам не попалось ни единой живой души. Время близилось к вечеру. Солнце постепенно катилось за горизонт, уступая место холодной звездной ночи.

Рагнер, несмотря на крепкое телосложение, неимоверно устал. Чего нельзя было сказать о друге: маг ехал так, словно только что сел на коня, будто и не было за его плечами целого дня пути.

– Лестер, разве ты не устал за целый день, проведенный в дороге?

– Не очень. Только ноги немного болят.

Маг явно не собирался останавливаться на ночлег. Если Рагнер сейчас сам не скажет, что пора отдохнуть, то они так и будут ехать до самого утра. При этой мысли у него еще сильнее заныла спина. Да что там спина! Болело все тело, еще немного, и он просто выпадет из этого проклятого седла. К тому же, они давно ничего не ели. Если он согласился ехать с Лестером, это не значит, что его нужно морить голодом. Хватит! Пора останавливаться на ночлег.

– Нам пора разбить лагерь, – заявил Рагнер.

Лестер, посмотрев на друга, остановил коня и спешился.

– Пожалуй, ты прав, – сказал он, потирая правое колено.

Рагнер не заставил себя долго ждать. Он в один миг спрыгнул с коня и почувствовал неимоверное облегчение. Какое же это счастье – наконец-то оказаться на земле, после целого дня сидения в одной позе. Он размял спину, чувствуя, как хрустят позвонки. Затем стал разминать ноги, сгибая и разгибая колени. Какое блаженство! Было приятно просто взять и пройтись, чувствуя, как все тело оживает после долгой дороги.

Пока Рагнер приходил в себя, Лестер, привязав коней к дереву недалеко от дороги, принялся разводить костер. Наломав немного веток, он сложил их, затем что-то пробубнил и ударил посохом о землю. В следующий миг дрова загорелись и вверх, тонкой полоской, устремился дымок. Лестер, довольный проделанной работой, принялся доставать припасы из мешка. В тот самый момент, когда он раскладывал еду, подошел Рагнер. Он приблизился к огню и почувствовал сильный жар. Несмотря на то, что костер был маленьким, от него исходило такое сильное тепло, словно горело целое дерево.

– Пахнет вкусно, – заметил Рагнер, почувствовав, как у него текут слюнки.

Лестер достал из мешка и развернул сверток, в нем оказался большой кусок копченого мяса. Отрезав пару добрых ломтей, он завернул остаток и убрал обратно. Недолго думая, Рагнер уселся напротив друга и накинулся на еду. Хотя выбор был не большой – несколько кусков хлеба, копченое мясо и пара яблок, Рагнер готов был поклясться жизнью, что никогда ничего вкуснее не ел. Мясо таяло во рту, а черствый хлеб казался только что выпеченной мягкой булкой.

Солнце окончательно скрылось. На землю опустилась ночь. Дрова приятно потрескивали в костре, искры от огня вздымались вверх, создавая приятный уют посреди природы.

– Послушай, Лестер, – Рагнер перевернулся на бок, подперев голову рукой, – мы уже четыре дня в пути, а ты до сих пор так и не сказал, куда мы направляемся.

– Мы едем к моей старой знакомой. Я порой обращаюсь к ней за помощью. Она живет на этой земле так давно, что даже трудно себе представить, а потому многое знает. Сразу оговорюсь, я понятия не имею, сколько ей лет. Однако точно могу сказать, что когда я появился на свет, она уже была не молодой. Хотя по ней этого и не скажешь. Думаю, она сможет помочь нам в поисках духа Арабуса или что-то подскажет на счет камней. Возможно, даст какой-нибудь совет. А может, мы прокатаемся зря, и ничем она не поможет. Хотя надеюсь, что она хоть что-то нам подскажет.

– Ты в этом уверен? То есть, я хотел сказать, ты уверен, что стоит еще кому-то рассказывать про то, что король послал тебя разыскивать камни?

– Можешь быть спокоен, Рагнер, – ласково сказал Лестер. – Она не из болтливых, ей можно довериться.

Вскоре Рагнер уснул, оповестив об этом приятеля сильным храпом. Лестер же лежал и смотрел в ночное небо, усыпанное мириадами звезд. Он думал о том, что с ним происходило в последние дни, начиная со страшных вестей в королевском дворце, и заканчивая недавним разговором с Рагнером. Вдруг у него возникло какое-то странное ощущение надвигающихся перемен. Спокойная жизнь заканчивается. Мир должен измениться, и перемены эти будут грандиозными и страшными. Он уже начинает меняться, только никто еще этого не замечает. Но Лестер … старый маг чувствовал это нутром. То, что вчера казалось невозможным, сегодня уже было реальностью. Еще десять дней назад маг даже представить не мог, что кому-то удастся выкрасть книгу из Вестермского замка, и что он будет вместе с Рагнером разыскивать ярмские камни. Размышляя об этом, маг не заметил, как уснул.