— Ты предлагаешь несчастной девушке ответить за преступления её отца? — поинтересовался Такин-Рут, окинув Нароунда красноречивым взглядом. — Очень «достойно» с твоей стороны.
— Достоинство здесь ни при чём, — ответил Великий, — вы почему-то упорно забываете о кровном родстве. Она — дочь Убийцы! Да, сейчас она слишком юна, и кажется всем наивной и невинной. Но уже совсем скоро войдёт в возраст, когда сможет решать и выбирать сама. И что, по-вашему, выберет дитя истреблённого клана отступников? Фарим-Тан считал нас врагами. Его жизнь, и жизни его воинов я забрал в бою. Я лучше каждого из вас понимаю, насколько может быть сильна кровная вражда, передаваясь из поколения в поколение. И сейчас, если вы отпустите её, то дадите им прекрасную возможность взрастить следующих убийц, которые придут уже за вашими детьми!
Шэни стояла словно пришибленная, с опущенной головой, обняв себя руками за плечи, и мелко вздрагивала от едва сдерживаемых рыданий, из зажмуренных глаз катились слёзы. Каждое слово Старейшины причиняло почти физическую боль, а в душе всё сильнее разрасталось чувство обречённости. Они не отпустят её. Как бы Ардж не бился за неё, не отпустят. Просто потому, что она появилась на свет. И от этого осознания опускались руки и хотелось только одного: забыться, заснуть и больше никогда не просыпаться. Чирис обнимала её за плечи и что-то шептала на ухо, пытаясь успокоить, но выходило пока не очень. Из мрачных мыслей девушку вывел утробный рык, перешедший в сердитый глухой голос:
— Зачем же так орать?.. О-о-о… моя бедная голова…
Азур-Рох, держась за ноющий лоб, с трудом приподнял гудящую голову и оглядел всех собравшихся налитыми кровью глазами. На миг его взгляд задержался на стоявших прямо перед ним Ардже и Мисаде. Обоим сразу же захотелось развернуться и уйти, и чем скорее, тем лучше. Ардж не без труда смог подавить это странное ощущение и остаться на месте, Мисад-Ар дёрнулся было к колоннам, но по примеру друга не рискнул отойти, хотя сердитый взгляд Лесовика давил сильно.
Азур-Рох, поняв, что для таких «приступов» он ещё недостаточно здоров, заглянул под стол, ругаясь сквозь зубы:
— Твари, хоть бы воды принесли Старшему. Загнёшься тут с вами…
— Ты всегда можешь вернуться в лес, Азур, — с холодным спокойствием предложил Мехис-Тор, — там достаточно воды. И нет нужды одеваться.
— Обойдусь без советчиков, — огрызнулся зелёный великан, выпрямившись в кресле, и обвел всех надменным взглядом, словно это не он только что проснулся с бодуна и практически голым сидел в зале Совета, а все остальные. — И что за сборище здесь?
И вот в этом крылась главная причина, почему Видящего крайне редко можно было узреть на каких-то собраниях, и по большей части только в пьяном состоянии, так как приводить в чувство его старались пореже из-за злобного и склочного нрава. В нём словно бы уживались две совершенно противоположные друг другу личности. И почему-то его добрая натура проявлялась только когда Старейшина надирался почти до беспамятства. Вот тогда он любил всех и вся, готов был простить все долги и обиды. И совершенно иная картина открывалась, когда он трезвел. Все на базе знали, что в эти моменты Старейшине лучше на глаза не попадаться. Но сегодня был особый случай. Редкость, но Азур-Рох сам дошёл до Зала Совета, без напоминаний и уговоров, словно бы ему действительно нашептал об этом кто-то.
Мехис-Тор коротко пересказал всю предысторию и задал великану тот же вопрос, что и другим:
— Какое решение примешь ты?
Азур-Рох поморщился и, задрав голову, начал принюхиваться. Потом вовсе поднялся из кресла и ступил на стол, благо гигантский рост позволял ему без особых проблем проделывать и не такое. Прошёл вперёд, продолжая принюхиваться, и, спустившись со стола, миновал остолбеневшего Арджа и двинулся к застывшим на месте женщинам. Шэни испуганными круглыми глазами смотрела на приближающегося великана, крепче прижимаясь к Чирис. Все недавние мысли мгновенно вымелись из головы, оставив лишь панику и вопрос: что делать? Бежать, пока не поздно, или остаться на месте? Потому что убежать от такого вряд ли получится…
Но Лесовик даже не взглянул на перепуганную девушку. Шэни успела почувствовать, как ей в плечи впились коготки Чирис, и женщина с испуганным писком спряталась за её спиной, опасливо смотря из-за плеча девушки на расплывшегося в радостной улыбке Старейшину.
— Моя маленькая Дархен, давно же ты не навещала старика, — проворковал он, попытавшись дотянуться до неё, но Чирис увернулась и выставила перед собой Шэни, как живой щит. — Иди сюда сейчас же… — прорычал Лесовик, схватил Шэни за плечи и прижал её к груди, оторвав от пола.
Чирис, дёрнувшаяся за девушкой, была поймана за руку, и Старейшина, прижав её к боку, крепко обнял женщину за плечи, довольно заурчав.
Мисад-Ар увидел, что Ардж со зверским выражением на лице уже шагнул к Лесовику, и успел удержать друга на месте, прошипев:
— Не сходи с ума! За нападение на Старейшину тебя растерзают…
— Не волнуйся, парень, — раздался спокойный голос Фахор-Рата, — им ничего не угрожает.
Азур-Рох громогласно расхохотался, так что стены дрогнули от его мощного рёва.
— А если бы и угрожало, Фахор-Рат? — отсмеявшись, поинтересовался он. — Что бы этот слабак сделал? Попрыгал вокруг меня, пока я его не раздавил?
Лесовик удобнее устроил женщин на руках и с донельзя самодовольной мордой прошёл мимо шипевшего от бешенства и бессилия Арджа к своему креслу. Мисад-Ар вновь ухватился за друга, вполголоса что-то нашёптывая ему в попытке успокоить. Правда, поведение Старейшины разозлило не только Арджа.
— Ты превращаешь собрание неизвестно во что, Азур-Рох, — сквозь зубы процедил Мехис-Тор.
Азур-Рох даже не взглянул в его сторону. Уселся на своё место, и усадил к себе на колени Чирис и Шэни. Совершенно оглушённые всем происходящим, они уже не думали ни о каком сопротивлении, сжавшись в два испуганных комочка, стараясь стать как можно меньше и незаметнее, да и из цепких лап Старейшины ещё попробуй вырваться. Чирис бросила на деда умоляющий взгляд, но взор его был по-прежнему холоден и спокоен, выручать её он не собирался.
— Славные наморки выросли, — одобрительно проворчал Азур-Рох, переводя взгляд с одной на другую, затем обратился к Шэни. — А ты, значит, и есть дочка Фарима. Такая маленькая и уже женщина… — острые когти осторожно пробежались по животу девушки, отчего она вздрогнула и зажмурилась, а над головой продолжал звучать проникновенный голос Старейшины, ставший вдруг добрым и участливым, — не нужно меня бояться, девочка. Я знал твоего отца, когда-то мы даже сразились за сердце твоей мамы… Давно же это было. Ты бы могла сейчас быть моей дочерью, если бы Фирн выбрала меня вместо этого красномордого выскочки… Не факт, конечно, что ты была бы такой красавицей…
— И совсем не факт, что осталась бы девочкой… — проворчала Чирис, пытаясь вывернуться из стальной хватки.
Азур-Рох засмеялся, прижав её крепче, и женщина была вынуждена смириться со своей участью, только чёрные глаза сердито поблёскивали.
— Вы тоже знали моих родителей, господин? — спросила Шэни, удивлённо посмотрев на этого странного Старейшину.
О Лесовике по базе ходило предостаточно слухов, особенно о его видениях, но все они мало походили на правду. А сам Азур-Рох редко появлялся на верхних уровнях базы, проводя практически всё время в тёмном лесу, и там же принимал своих посетителей, кто хотел посоветоваться с провидцем. Естественно, если он был в этот момент трезв и в хорошем настроении. Но чаще бывало иначе, и об этом тоже все знали.
— Ну, не то чтобы знал, девочка, — ответил он, — пара драк вряд ли сойдёт за полноценное знакомство, как думаешь?
Шэни пожала плечами, удивлённо застрекотав. Лесовик уже не вызывал в ней страха и паники, и, более того, показался очень добрым и приветливым.
— Дай лапку, малявочка, — проурчал он, подставив ей свою широкую жёсткую ладонь.
Шэни послушно вложила ему в руку свою ладошку, и Старейшина умолк, прикрыв глаза. Все за столом невольно замерли, затаив дыхание. Даже Ардж-Троу с Мисад-Аром, ни разу в жизни не видевшие, как Лесовик зрит будущее, сообразили, что происходит. Чирис тоже сидела смирно, не шевелясь, чтобы не помешать таинству.
