Любимым моим развлечением времен средней школы было купание в пруду. Мы, дети, по три-четыре раза в день бегали купаться. Девочки постарше, в том числе и моя сестра, переплывали этот пруд поперек до другого берега, а потом обратно. Я долго не решалась присоединиться к ним. Я умела плавать, но не была уверена в своих силах.

Как-то летом воду в пруду спустили немного, чтобы укрепить берега. Пруд уменьшился в ширину, причем, как мне казалось, довольно сильно. Я смотрела на воду и думала: «До другого берега не так уж далеко. Я смогу переплыть. Мне хватит сил». И я решилась…

Со мной были подружка Вика и сестра. Уже на полпути, оглянувшись назад, я поняла, что очень устала, и плыла из последних сил. Я серьезно испугалась, что не доберусь до берега. Я переворачивалась на спину, отдыхала, потом снова гребла руками, которые отказывались меня слушаться. Я смотрела на берег впереди и понимала, что почти не приближаюсь к нему. В конце концов, приложив неимоверные усилия, я все же доплыла, пальцами ног коснулась ила и поняла, что я справилась. Я вся дрожала от усталости и ужаса. Сил не было даже стоять на ногах. Я села на корточки, отдышалась и обратный путь проделала уже по суше.

После девятого класса я сказала родителям, что хочу поменять школу, потому что все лучшие ученики моего класса уходят из нашей школы. Сейчас я думаю, что мне просто очень хотелось вырваться из дома, из моей первой школы, в которой работали мои родители, из деревни, в которой меня все знали.

Родители вспомнили про свои давние связи и устроили меня в чувашский лицей, хотя я ненавидела чувашский. Почему я не рассматривала другие варианты, ума не приложу.

Училась я очень хорошо и была одной из лучших учениц в классе. Отношения с одноклассниками в новой школе у меня были вполне нормальные. Но были, конечно, и неприятные моменты.

Поскольку я училась в городе, а родительский дом был от города в шестидесяти километрах, я жила в школьном общежитии. Первый год я жила в трехместной комнате. Одна из девочек обычно списывала домашние задания у кого-нибудь в классе, а вечером рано ложилась спать. Я же, наоборот, много читала и всегда ложилась спать довольно поздно. Розеток в комнате не было, невозможно было поставить себе настольную лампу, и моей соседке приходилось спать при свете. Ее это бесило. Помню, однажды она вскочила с кровати и начала бить кулаком по выключателю, пытаясь погасить свет. Она на меня жутко злилась, кричала, что я эгоистка. На следующий день она переехала в другую комнату, поменявшись с другой девочкой, Надей, которая тоже не могла жить со своими соседками.

С Надей мы подружились и в одиннадцатом классе целый год жили вдвоем в двухместной комнате. Правда, наша дружба очень неприятно закончилась сразу же после окончания учебы.

Дело в том, что Надя была из многодетной семьи. У нее было мало одежды, и она в основном была сильно поношенная, доставшаяся от старших сестер. Однажды у меня пропал из комнаты жакет, предмет зависти многих моих одноклассниц. Я его целую неделю искала и очень переживала, что его кто-то украл. Через неделю жакет снова появился на плечиках в нашей комнате как ни в чем не бывало. Потом у меня исчезла футболка. А вечером, когда Надя пришла с танцевальных занятий, я нашла свою футболку под ее подушкой. Я ничего ей не сказала. Просто достала свою футболку из-под ее подушки, когда Надя вышла из комнаты, и повесила ее на плечики, ничего не говоря, чтобы подруга поняла, что я вычислила воришку. Надя пыталась оправдаться, сказала, что случайно облила водой свою кофточку, что ей нечего было надеть и что она не успела у меня спросить. На какое-то время исчезновение вещей прекратилось, но в день выпускного я узнала, что, когда меня не было в городе, Надя ходила в моей юбке. Меня все это очень расстраивало, и я перестала с ней общаться.

Еще одно неприятное воспоминание. Я училась в гуманитарном классе, и у нас было минимальное количество часов по физике. Я этот предмет никогда не понимала и, видимо, не пойму. Наш постоянный учитель по физике заболел, и его заменял учитель, который вел занятия в физико-математических классах. Он нам раздал задачки по вариантам. Списывать было не у кого и некогда. Через пятнадцать минут он вызвал меня к себе и потребовал, чтобы я показала свою тетрадь с решенной задачей. Я показала. Он быстро пробежался глазами по странице и нарисовал внизу рожицу: овал и пустые глазницы. Я растерялась и спросила, что это значит. Ответ меня поверг в еще большую растерянность. Он сказал: «Это значит, что у тебя голова такая же пустая». Это было очень унизительно, особенно потому, что это слышал весь класс. Ничего удивительного, что дети ненавидят школу, ведь такое случается в школе довольно часто.

В десятом классе я полюбила английский, потому что у меня был прекрасный репетитор. Андрей Витальевич работал учителем в нашей школе, но учил другие классы. Это был очень интеллигентный мужчина лет сорока пяти. Он пользовался каким-то очень приятным парфюмом. Учительницы в школе им восхищались.

Андрей Витальевич задавал много заданий на дом, а потом проверял, как я справилась. Мне нравилось с ним заниматься, и я очень старалась, училась каждый день до двух часов ночи. Я любила делать переводы. Это занятие для меня было сравнимо со складыванием паззлов, но не из кусочков картона, а из слов.

Я начала думать, что могла бы поступить на факультет иностранных языков. Но Андрей Витальевич сказал, что там очень большой конкурс, что его дочка, которая свободно говорит на английском с малых лет, не смогла поступить с первого раза. Я испугалась, что не справлюсь со вступительными экзаменами.

Жаль, что учителя не верят в учеников и не вселяют в них веру в себя. Я решила, что не сдам вступительные экзамены на факультет иностранных языков, раз мой репетитор не верил в успех. Я даже не попыталась это сделать. Возможно, моя жизнь сложилась бы иначе, если бы я рискнула.

В старших классах я много читала, просто потому что всегда любила литературу. Я любила писать сочинения. Одно из них как-то даже отобрали для сборника лучших сочинений.

Я много училась. И еще успевала ходить в спортзал на шейпинг. Нашей учительнице, которая вечером следила за порядком в классе и выполнением домашних заданий, не нравилось, что я хожу в спортзал, потому что ей было проще контролировать детей, сидящих в классе. Однажды она запретила мне уходить в зал, и я убежала через столовую. Все-таки я могу быть настырной, если мне чего-то очень сильно захочется.

Еще мне как-то предложили поучаствовать в городской научной конференции. Из нашего класса в ней принимали участие всего два человека. Я очень долго готовилась к этому событию, написала большую научную работу о роли музыки в романах Гончарова, но она не прошла даже во второй тур. Мне было очень обидно. Когда я узнала об этом, пошла в свою комнату и весь вечер проплакала, пока все остальные веселились на дискотеке. С учительницей мы этот момент даже не обсуждали. Я осталась со своими переживаниями один на один, как обычно.

В школе иногда устраивали дискотеки, и я всегда на них ходила и танцевала от начала до конца. Помню, мне всегда хотелось, чтобы хоть один мальчик пригласил меня на танец. Хотя я этого и очень боялась. Но за два года учебы ничего такого ни разу не случилось. Я часто думала: «Что со мной не так?»

Думаю, кое-кому я все же нравилась, но никто так и не решился мне об этом сказать.

Когда я приехала в свою школу учиться в одиннадцатом классе, в начале года произошел один забавный момент. Я бежала по лестнице вниз, а мне навстречу пробегал мальчик из параллельного математического класса. Когда он меня увидел, аж присвистнул от восхищения.

Он узнал, в какой комнате я живу, и пришел вечером через пару дней. Это был не самый удобный момент. Мы с Надей пили чай и не ждали гостей. Мы не стали открывать дверь. Паша постоял у двери, несколько раз постучался, потом выругался матом и ушел. Мне не понравилось, что он ругался, но мне хотелось его внимания. Думаю, я бы его впустила в комнату в следующий раз, но второго раза не было. Он начал встречаться с другой девочкой, хотя все время смотрел на меня во время вечерних линеек. Через какое-то время Паша заболел гриппом и умер от осложнения. Я узнала об этом во время урока физики, и у меня потекли слезы. Помню, девочки потом допытывались, почему я из-за него плакала.