28.06.2009 (запись из дневника):

«День сегодня опять был не из лучших. Утром мы снова говорили о квартире. Не помню дословно наш диалог, но суть его была в следующем. Я опять предлагала квартиры на Гладкова, обосновывая свой выбор рациональными доводами. Саша категорически отказывался от этого микрорайона, потому что он принципиально туда не хочет. Мне его решение кажется недальновидным, тем более что его вариант мне тоже совсем не нравится. Он опять на меня так кричал! Я посмотрела ему в глаза и увидела там столько ненависти к себе, что не удержалась и заплакала. Готова поклясться, что он даже мог побить меня в эту минуту».

Денег не хватало катастрофически. Я еще была в декретном отпуске, и семейный доход для оформления кредита оказался очень маленьким. Пришлось оформить ипотеку на целых тридцать лет и купить квартиру с минимально допустимой площадью в старом доме и по минимальной цене. Переезжать в нее мы не стали, решили сдавать — опять же из финансовых соображений.

Егору было уже полтора годика. В сентябре мне позвонили с работы и предложили выйти, чтобы не брать нового сотрудника. Егор еще не ходил в садик, и мой выход на работу надо было обсудить со свекровью и получить ее согласие на то, чтобы оставлять сына с ней. Надежда Викторовна заверила меня, что с удовольствием посидит с Егором, и я согласилась выйти на работу с октября.

В первое время работа казалась мне отдыхом от домашней суеты. Вечером, возвращаясь с работы, я заглядывала ненадолго в магазины. Я давно не могла себе позволить это удовольствие, и просто пройтись двадцать минут по магазину было очень приятно. Потом, когда я приходила домой, меня встречала недовольная свекровь, требовала объяснений, где я задержалась. Взглянув на одежду Егора, я с огорчением понимала, что он весь день не гулял. Я очень сильно расстраивалась, потому что темнело рано и мой сын совсем не видел солнечного света. Приходилось гулять с ним в темноте…

Я спрашивала Надежду Викторовну, почему она не выходила с Егором гулять. Она всегда отвечала, что мой сын слишком шустрый, что она старая и больная и не в состоянии его поймать и одеть. Я предлагала ей звонить во время обеда и предупреждать меня, что она не сможет погулять, чтобы я вместо обеда приезжала и гуляла с сыном. Она не звонила и не гуляла…

Так продолжалось до Нового года. А потом мы с Сашей решили переехать в свою квартиру, и я нашла Егору няню.

Мое решение учиться семья мужа не одобрила. Надежда Викторовна все время твердила, что моя учеба, честно говоря, никому не нужна, что это пустая трата денег. Саша кричал, что плевать хотел на мою учебу. От этого учиться хотелось еще больше, назло.

30.10.2009 (запись из дневника):

«Сегодня разговаривала с Сашей. В шутку просила устроить меня на работу в ФСБ или прокуратуру. Он наотрез отказался, сказал, что если он это сделает, то я от него уйду. Я об этом не задумывалась, но он, наверное, прав. Он боится, что я получу независимость. Он все сделал, чтобы я от него зависела, даже не догадываясь об этом. Только в одном он просчитался. Зависимый человек не может любить того, от кого он зависит. Чувствую себя мошкой в мохнатых лапках паука, жертвой, опутанной невидимой паутиной. От этого мне тошно».

24.11.2009 (запись из дневника):

«Очень трудный месяц. Я забросила все свои занятия, кроме физкультуры. Каждый день работа, дом, ребенок… Я так уставала… Весь месяц с досадой думала, что нет времени и сил учиться, развиваться. Это меня очень злило.

Да и работа не особо радует. Получила зарплату 920 рублей, осознала, что мне не нравится эта работа, потому что от меня требуется только автоматизм, как у робота, и ничего больше. А тогда зачем мне даны мозги?»

29.11.2009 (запись из дневника):

«Вернулась домой. Такое ощущение, что попала в ад. Не пойму, как я могла довести свою единственную, замечательную и неповторимую жизнь до такого адского состояния. Где же выход? Ну где же он? Тошно идти на работу, тошно идти домой. Куда же идти и что делать? Я бесконечно устала от того, что все время ошибаюсь.

Учеба раздражает тем, что на нее нет времени. Хочется учиться, причем хорошо, но спать иногда тоже нужно.

Как же мне разгрести этот ворох проблем?»

В это время Егор часто болел. Помню, как-то няня сказала, что у нее заболел сын. Его отвезли в инфекционную больницу, а она забрала домой. Через два дня заболел Егор. Видимо, няня водила его к себе домой, зная, что у ее сына инфекционное заболевание.

В этот раз Егор болел очень тяжело. Нас отвезли в инфекционную больницу. В палате не было взрослой кровати, и мне приходилось ютиться на детской кроватке, в которой нельзя было вытянуть ноги. Егор очень ослабел и все время был горячий из-за температуры. Я смотрела на него, и у меня наворачивались слезы на глаза. Мне хотелось ему помочь, но я ничего не могла сделать, чтобы облегчить его состояние. Егор проболел целый месяц, потому что до выписки заразился еще чем-то.

Когда мой больничный закрыли, мне все равно пришлось оставить Егора с той же няней. Другую я не нашла. Я вся извелась за это время. Утром бежала на работу, вечером домой к сыну.

В январе началась моя первая сессия в университете.

Учиться и осваивать новую профессию совсем непросто. Куда легче уйти в любовную тягомотину. И меня эти «грабельки» тоже не миновали.

В университете я познакомилась с Андреем. Он был раздолбаем, которому родители все приносили в клювике. Я обратила на него внимание с самого первого дня учебы, смотрела на него и думала: «Он умный, но почему-то своим умом и шикарной памятью предпочитает не пользоваться. У него столько энергии, что хватило бы на троих, но он тратит ее на какую-то ерунду». С первых дней нашего знакомства он много говорил об успехах своих родителей, и я думала, что, если бы у него были свои достижения, он бы говорил о них. Мне до сих пор не понятно, зачем он пошел учиться, ведь он платил за оценки.

Как-то я зашла с однокурсницей в кафе пообедать во время перемены, а Андрей со своим другом подсел за наш столик. Я почти все время молчала, но думала о нем, что-то в нем меня притягивало. У него была полемика с моей подругой на тему детской диетологии. Ее он раздражал, и она едва сдерживалась.

Потом были учеба, лекции, зачеты, экзамены. Мы с ним не общались, просто здоровались.

31.01.2010 (запись из дневника):

«Напряженный выдался месяц. Завал на работе и в учебе, проблемы в семье. Можно сказать, что я почти со всем справилась. На работе завал разгребла, контрольные вовремя сдала. Даже почти все экзамены уже сдала. Осталось еще 2 дня учебы. Со свекровью проблему решила кардинально и раз и навсегда. Просто организовала переезд на свою квартиру. С глаз долой — из сердца вон! Не вижу, не слышу и не переживаю.

На учебе много интересного. Есть вещи, которые меня абсолютно не устраивают, есть вещи, которые очень приятны. Мне не нравится, что некоторые преподаватели недобросовестно относятся к своей работе, берут взятки. Нравится, что не все преподаватели такие. Мне приятно само ощущение, что я учусь, чего-то добиваюсь, ставлю себе цели.

В семье по-прежнему проблемы. Со стороны Саши никакого понимания. Он открыто говорит мне, что плевать хотел на мою учебу, все время отвлекает меня. Сердце кровью обливается, когда он себя так ведет. Еще раз убедилась, что мы «люди с разных планет», что я правильно поступаю, продолжая учиться. Наши дороги когда-нибудь разойдутся, рано или поздно. Это лишь дело времени. Я должна быть к этому готова. Он все время грозит, что заберет Егора. Так не хочется скандалить, обливать друг друга грязью, рвать ребенка на части.

Ну и, конечно же, сексуальная проблема в данный момент на пике обострения. Мы не занимались сексом уже больше месяца. Сначала мне было не до этого: учеба, работа, переезд, ребенок. Сейчас вроде все это улеглось. Все чаще ловлю себя на мысли, что думаю о сексе. Со стороны Саши полное равнодушие. Позавчера даже ему прямо сказала, что хочу секса. Он мне ответил: «И не надейся!» В чем причина такой холодности? Вчера убежал с друзьями в сауну, сегодня умотал к маме. А я сижу дома одна, и все больше в голову лезут отвратительные мысли.