Я иногда думала, что секс для меня — это нечто совершенно необъяснимое. Вроде бы это подарок природы, который может принести ни с чем не сравнимые, прекрасные и сильные эмоции. Но иногда он может стать самой жестокой пыткой, если ваши потребности и желания с партнером абсолютно не совпадают.
Мне хотелось быть раскованной с Андреем, может, даже немного развязной. Его это не пугало и не отталкивало. Мне нравилось заниматься с ним сексом, и я как будто отрывалась за все те годы, когда жила, стараясь забыть о естественных желаниях своего тела.
Андрею вечно приходили в голову бредовые идеи, например, заняться сексом где-нибудь в кинотеатре, в библиотеке или прямо в университете. Я на это никогда не соглашалась.
Мне было бы вполне достаточно, если бы Андрей претендовал только на мое тело, но он зачем-то писал СМС с признаниями в любви, иногда в шутку предлагал ключи от своей квартиры или просил переехать к нему. Я говорила: «Полегче с шутками. Я ведь могу и согласиться».
Он почти никогда не рассказывал, чем занимался, пока меня не было рядом. Я воспринимала это как способ не пускать меня в свою жизнь. Зато он часто говорил о своих бывших и о тех, кто пытался его заполучить. Я думала: «К чему эти разговоры? Цену себе набивает?» А вслух всегда отвечала: «Ты же сейчас по какой-то причине здесь, со мной, а значит, мне плевать на других».
Я чувствовала себя очень виноватой перед Сашей и Егором. Ненавидела себя. Я все время думала о том, что я полная дрянь, раз позволяю себе быть такой. Мне снились странные сны. В них я ходила по улицам с обнаженной грудью. Когда я выходила из дома, мне казалось, что так и должно быть, что в таком виде ходят все. А потом мне становилось неудобно от того, что все были одеты и смотрели на меня.
Иногда я думала, что во мне, должно быть, энергии на троих. Ума не приложу, как мне хватало сил работать, учиться, воспитывать сына, заботиться о муже, тащить на себе все домашнее хозяйство и встречаться с любовником.
Иногда Андрей вел себя просто по-свински, но я почему-то продолжала с ним встречаться, хотя и не представляла, как можно с ним жить.
Однажды я попросила его посоветовать мне гинеколога, потому что мой врач переехал в Москву. Андрей работал в больнице, и у него были знакомые специалисты. Он порекомендовал мне свою знакомую, а потом я узнала, что это была его бывшая девушка. Думаю, это было жестоко — отправлять меня на прием к своей бывшей. Она ведь наверняка догадалась, что я для него не просто однокурсница.
Она взяла у меня обычные стандартные анализы, а когда я пришла на второй прием, выяснилось, что у меня трихомонады. Я чуть не умерла от такой новости. Ведь я была замужем. До сих пор не знаю, был ли это прикол с ее стороны или я действительно чем-то болела тогда.
Я умоляла Андрея сдать анализы как можно быстрее. Ведь мне не от кого было заразиться, кроме как от него, а он всегда отвечал, что у него нет времени. Это, конечно же, было враньем. Времени у него было вагон и маленькая тележка.
Наверное, я была мазохисткой, ведь даже это не заставило меня прекратить встречаться с Андреем. Я предпочла доиграть роль жертвы до конца. Сценарий[7] — штука сильная, так просто не сдается.
Через какое-то время я уговорила Андрея пойти в больницу со мной вместе. У него анализы были отрицательные, и я спросила: «Почему ты продолжаешь со мной встречаться?» Он ответил, что ему на все это наплевать. Я пролечилась, пересдала анализы, немного успокоилась.
Летом была вторая сессия. Мои нервы были натянуты, как канат, из-за всей этой любовной тягомотины, учебы и семейных проблем. Няня моего ребенка «испарилась» без предупреждения. У меня были лекции, экзамены. Я была в отчаянии. Саша ничего не хотел решать, отказывался с кем-то договариваться, все время кричал на меня.
Я решилась отправить Егора к своим родителям. За один день до конца моей сессии в четыре утра папа привез Егора домой с температурой и какой-то кишечной инфекцией. Я была в отчаянии.
Как только Егор выздоровел, меня саму положили в больницу с пиелонефритом. У меня была высокая температура, но мне не хотелось идти в поликлинику, потому что это грозило очередями, бесконечными анализами. Я позвонила Андрею, и мы договорились встретиться в кафе. Я сказала, что плохо себя чувствую, и он ответил, что положит меня в свою больницу. Мы тут же сели в маршрутку и поехали в приемный покой, а вечером подруга привезла мне вещи и документы.
В больнице я все время спала и уже через три дня почувствовала себя лучше. После обеда, когда Андрей заканчивал работу, мы с ним запирались в учебном классе и занимались сексом прямо на столе. А за пару дней перед выпиской мы провели у него дома всю ночь.
Однажды, когда мы были дома у Андрея и пили чай на кухне, без предупреждения пришла его мама. Она позвонила в домофон, а он сделал вид, что дома никого нет и не ответил. Тогда она вошла в подъезд сама и решила открыть квартиру своими ключами. Андрей запер дверь, чтобы она не смогла открыть снаружи, и начал в панике метаться по квартире, говоря, что она не одобрит мое присутствие и скажет, что «он водит в квартиру всяких…». Мне было больно это слышать, ведь когда мы приписываем кому-то какие-то высказывания, то это то, что вертится на уме именно у нас, а то, что скажет другой человек, мы никогда не можем знать наверняка. Мне было обидно, что он стеснялся моего присутствия перед своей мамой. Наверняка он меня стыдился.
Мне хватило бы одной минуты, чтобы надеть туфли и уйти, но он меня не выпустил, сказав, что я не успею.
А потом было нечто! Он вел себя так, будто за дверью была не его мама, а жена с детьми. Он пытался сделать вид, что не слышит стук в дверь, зачем-то включил воду в ванной. Я умоляла: «Открой дверь. Ты сейчас делаешь только хуже». А он ответил: «Нет, нельзя, я не убрал постель». Минут через десять он все же впустил свою маму в квартиру. Она бросила на меня презрительный взгляд и что-то прошипела. Я поздоровалась, а потом сразу попрощалась и ушла.
Было такое ощущение, будто меня облили помоями с ног до головы. Я набрала Андрею СМС со словами, что не хочу его больше видеть. В этот момент я хотела прекратить с ним всякое общение, но меня хватило всего на две недели. Я не смогла. Наши отношения были какой-то патологической и пагубной зависимостью, с которой я была не в состоянии справиться самостоятельно.
01.07.2011 (запись из дневника):
«Два месяца прошло с последней записи. Перечитала. Ну и чушь! Эта ужасная тягомотина. Самой тошно. Расстаемся, сходимся… Спектакль какой-то. Он знал, что я больше недели не выдержу. Сидел и терпеливо ждал, когда же я сдамся. У меня какая-то невротическая, нездоровая зависимость от него. Не помню, чтобы когда-нибудь кого-нибудь так хотела. Не знаю, что я в нем нашла. Вот смотрю на него, вижу все его недостатки, которые меня даже немножко раздражают, но меня опять к нему тянет. Думаю о нем и страстно желаю. Хочется прижаться к нему всем телом и целовать.
В последнее время он все время занят: то работа, то учеба, то студенты, то родители. Совсем не видимся. А я с ума схожу. Глупо, конечно, но я пишу так, как есть».
Я чувствовала себя шлюхой, полной дрянью, но не могла остановиться. Я ненавидела себя за это и жила в постоянном напряжении. Так продолжалось целый год или даже полтора.
После эпизода с мамой Андрея мы встречались еще месяц. Потом мы не виделись целых четыре недели: сначала он уехал к родителям в отпуск, потом я уехала отдыхать. Когда мы встретились в следующий раз, я сказала ему, что скучала, а он ответил, что я настолько к нему привыкла, что не смогу без него жить. Почему я не уловила в этом никакого подвоха? Это высказывание не резануло мне слух. Ведь он же ясно сказал, что хотел уйти. Я была слепа и глуха ко всему, что связано с ним. Я просто сказала: «Вполне могу. Целый месяц жила без тебя».
Потом он снял футболку, и я увидела, что вся его спина исцарапана до крови. Он обожал, когда ему царапают спину во время секса, и было понятно, что эти следы на его спине оставила не я. Я спросила: «Что это?» Он ответил: «Это ты в прошлый раз…» Я сказала: «Это было месяц назад… Столько времени прошло… Все уже давно бы прошло».
