Так все и случилось. Я ничего не почувствовала. Совсем ничего. Меня это удивило и расстроило. Саша потом говорил, что после секса я плакала. Я этого не помню.
Летом я уехала к родителям на каникулы. Саша пару раз приезжал ко мне. Я познакомила его с родителями. До него мне и в голову не приходило знакомить своих ухажеров с родителями.
Саша почти каждое лето ездил на Украину отдыхать на море. Этим летом он хотел поехать туда со мной, и мне пришлось уговаривать родителей отпустить меня с ним. Это было весьма непросто. Папа не возражал, а вот мама боялась, что я лишусь с ним девственности. У нее были весьма консервативные взгляды на секс, хотя мне на тот момент было уже девятнадцать лет. Пожалуй, более рациональным в современных реалиях было бы поговорить о контрацепции. Мне сейчас странно при мысли о том, что я не сказала маме, что уже поздно беспокоиться о моей девственности, но тогда было страшно об этом говорить.
Перед поездкой Саша умудрился сломать ключицу, ходил в гипсе и сумки носила на себе я. Мы поехали на Украину на поезде. Я раньше никогда никуда не ездила, и мне было от этого немного тревожно, а Саша все детство провел в поездах. Я все время держала его за руку. Мне было приятно, что он рядом.
Мы сделали пересадку в Москве. Я первый раз в ней побывала. Мы гуляли по Красной площади, фотографировались. Это было здорово.
Вечером мы сели в другой поезд, я легла спать, а Саша пошел в соседнее купе играть в карты с нашими попутчиками. Когда он вернулся, два слова связать не мог и на ногах еле стоял. Он был пьян в стельку. Я была в ужасе. Как он мог так напиться! Я никогда его таким не видела. Первый раз уехала из дома черт знает куда, а он такое учудил! Мне захотелось его поколотить, а потом взять свои вещи и сойти на первой же станции, вернуться домой. Но за окном была ночь, денег у меня было мало, а поезд ехал по неведомым мне дорогам. Вместо того чтобы принять это происшествие к сведению на будущее, я обиделась на Сашу, долго с ним не разговаривала, но менять что-то в наших отношениях не стала.
На Украине было хорошо. Яркое солнце, теплое море, горячий песок, персики, черешня… Мы много гуляли, купались, загорали, фотографировались. Неприятности забылись.
Когда я училась на четвертом курсе, Сашу призвали в армию, а я стала ждать его возвращения.
Мы с сестрой не рассказывали родителям, что я по большому счету жила у Саши. Когда его забрали в армию, мне не хотелось жить вдвоем с его мамой, и я жила какое-то время со своей сестрой. Родители ей оплачивали съемную комнату и считали, что мы там живем вдвоем. Какое-то время Настя жила в этой комнате одна. Там у нее было какое-то совершенно своеобразное царство. На мой взгляд, там был бардак. Когда я переселилась к Насте, она мне как-то сказала, чтобы я навела порядок. У меня было свободное время, и я разложила по полкам разную мелочь, которую сестра накидала на холодильник, вымыла пол. Настя пришла с работы, увидела все это и просто взбесилась. Она хватала мои вещи, швыряла их на пол, выкрикивая, что я живу в ее комнате и чтобы я больше не смела трогать ее вещи. Потом она схватила нашу с Сашей фотографию, которую я поставила на тумбочку, выбежала с ней в подъезд и швырнула ее о бетонный пол. Рамочка разлетелась вдребезги.
После этого я оделась и ушла. С того момента в этой комнате я не жила и сестре больше никогда не доверяла. Мы с ней целый месяц не разговаривали. У меня не было желания. Мы снова начали общаться, когда она пришла на мой день рождения, но никогда не обсуждали тот день.
Сейчас мне сложно свое поведение самой себе объяснить, но я тогда два раза ездила к Саше в военную часть и даже научилась печь пироги с капустой, чтобы было, чем его порадовать. Это стоило мне денег и времени. Сейчас бы я вместо этого просто занималась своими делами, а тогда ожидание его из армии мне казалось задачей первостепенной важности.
Когда однажды я приехала к нему, мы сняли комнату на ночь у одной женщины. В этой двухкомнатной квартире было полно людей: хозяйка, ее сын, мама Саши и мы вдвоем. Мы закрылись в ванной, чтобы заняться сексом. Мне было неудобно от того, что в квартире было много народу, а в ванной было некомфортно, я боялась, что она грязная, не знала, чем ее помыть, и не догадалась спросить у хозяйки. Я не столько хотела секса, сколько мне было жаль Сашу, такого худого, замученного. Мне хотелось как-то его приободрить, сделать ему что-то приятное. В общем, кое-как в этих не самых гигиеничных условиях секс все же случился, а домой я приехала с нестерпимым зудом в области лобка.
Я побежала в больницу на следующий же день, сдала десятки анализов. Врач и медсестра не особо церемонились в выражениях по поводу меня, и мне было невероятно стыдно. Анализы ничего не прояснили. Я прошла два курса лечения, но мне становилось все хуже.
Пришлось сменить врача и пройти еще несколько обследований, прежде чем выяснилось, что у меня микоплазмы. После это я прошла еще один серьезный курс антибиотиков, чтобы выздороветь, но меня еще долго мучили страхи по поводу заболеваний, передающихся половым путем.
Меня всегда удивляло то, что у моих подруг было гораздо больше опыта в сексуальных вопросах и гораздо больше партнеров, но всякая постыдная зараза липла только ко мне.
Наверное, я считала секс чем-то грязным, и это делало меня уязвимой перед «грязными» заболеваниями. Это странная установка, которая портит жизнь многим. Я не знаю, откуда она взялась у меня в голове. Прямых высказываний типа «секс — это грязь» в детстве я не помню, но было много критики от мамы в адрес других женщин, которых кто-то где-то застукал. В деревне ведь ничего не утаить.
Я сейчас убеждена, что гораздо продуктивнее принимать, что секс — это естественная и неотъемлемая часть полноценной жизни. Ведь природа мудра, и, раз она создала близость между мужчиной и женщиной, она не могла задумать это как что-то грязное и постыдное.
Я не предъявляла претензий к Саше, все списала на грязь в ванной комнате съемной квартиры. Почему я тогда была такой наивной?
Пока Саша служил в армии, я все время писала ему письма. Мне хотелось его как-то поддержать, и я ему сочиняла одно-два письма в неделю, просиживая за этим занятием до двух часов ночи. Пока его не было в городе, из моей головы почему-то выветрилось все плохое, что было между нами, наши ссоры, и осталось только хорошее. Так работает идеализация, когда человека долго не видишь.
Когда он вернулся, реальность все вернула на свои места. Мы много ругались, но и это я не считала поводом для расставания. Мазохизм какой-то, ей-богу!
В конце четвертого курса я поселилась в квартире, где жил Саша со своей мамой. Так как она каждый год отсутствовала в течение нескольких месяцев, кому-то надо было ухаживать за рыбками и поливать цветы, пока Саша был в армии. Хотя рыбки и цветы, скорее, были предлогом. Мне не хотелось уезжать на лето в деревню. К тому моменту я устроилась работать в «Макдоналдс» и сама себя обеспечивала.
Осенью Саша вернулся из армии совершенно неожиданно. Я ждала его, но не знала точную дату, когда он приедет, а он не позвонил, не написал. Просто в один вечер появился на пороге квартиры. Это был обычный октябрьский вечер. Я была дома и смотрела телевизор. В дверь позвонили, я открыла и увидела Олега, сослуживца Саши. Я не сразу сообразила, что это могло значить. Потом появился Саша, который до этого момента прятался и наблюдал за происходящим со стороны. До сих пор не знаю: это была проверка или сюрприз. Хочется верить, что второе. Ведь я очень радовалась, что Саша, которого я ждала целый год, вернулся домой.
Через пару часов собрались друзья Саши. Мы быстренько вместе накрыли стол и просидели весь вечер, обсуждая жизнь в армии и перемены, произошедшие в Чебоксарах за время его отсутствия.
Через некоторое время друзья стали расходиться, и Саша пошел кого-то провожать прямо в тапочках и… исчез до двух часов ночи. Я очень расстроилась, когда осталась одна мыть посуду, а он не счел нужным меня предупредить, куда и насколько ушел. В тот момент я поняла, что ждала из армии воображаемый идеал, а не того реального человека, который в этот вечер ушел из дома в тапочках и пропал.
