Я огляделся: половина грязного настила была собрана в огромную кучу, а Хаки торопливо таскал из колёсной повозки свежее сено и укладывал на очищенный пол.

Свиньи, конечно, тут же побежали на свежую траву. Было ясно, что через десять минут свежий настил будет загажен.

Зато Карапу Карехи остался доволен:

— Именно так и надо работать. Свинки любят свежесть. Ладно, время ушло, уходите и вы. Во дворе есть ручей, умойтесь из него, скоро за вами прилетят стражи.

В автобусе… то есть — в летающем экипаже я предпочёл глядеть в окно. В первую поездку я был подавлен произошедшим, но теперь, пообвыкшись, вглядывался в проплывающие за окном горы и здания.

Низины ущелий из гор и зданий погрузились в холодную синеву, а вершины горели ослепительным оранжевым светом заходящего солнца. Синяя линия тени быстро, заметно для глаз, надвигалась на оранжевые участки света. Видимо, от того, что Дивия летела в сторону ночной части планеты, ускоряя закат.

Интересно, какого размера летающая твердь? По идее, на этот вопрос должен ответить Голос. Он и ответил:

«Не могу помочь вспомнить это».

Я повернулся к Хаки:

— Друг, а ты не помнишь, какого размера летающая твердь?

Парень задумался:

— Я точно не знаю. Но слышал, что стены Первого Кольца до начала Ветроломов можно шагать два дня.

— Так много?

— Это всё из-за лестниц, — ответил Хаки.

— Каких лестниц?

— Ну, обычных, которые на стенах колец. Ты чего?

— Да так. А Ветроломы это что?

Хаки ответил с внезапной обидой:

— Ты тоже считаешь, что на Ветроломах живут одни неудачники и моральная грязь, да?

— Э-э-э, нет, я вообще никогда не думал о Ветроломах. Честное слово.

— Но это не так, — с обидой продолжил Хаки. — Там разные люди живут. И большинство — хорошие.

— Чего ты брешешь? — не выдержал небесный стражник, который сидел на лавке неподалёку, опёршись на копьё. — Добрая часть всех преступников, которых мы ловим и наказываем, — с Ветроломов. Да вы там все грязь. Тоже мне — «хорошие».

— Я не просил ловить меня и наказывать, — отозвался Хаки. — И вот он, Самиран, тоже не просил.

Не хотелось ссориться со стражником, но Хаки стал кем-то вроде друга, нужно его поддержать. Я кивнул:

— Вообще не просил. Ещё и избили меня.

Стражник усмехнулся и выпрямился:

— Тогда властью, данной мне Советом Правителей, могу назначить вам ещё день работы. Хотите?

Мы промолчали.

— Хотите продолжить спор? — настоял стражник. — В конце концов, вы что, правда думаете, что нам нравиться ловить всякую грязь? Но таково наше предназначение.

Я и Хаки молчали, опасаясь получить новый штраф. А стражник смотрел на нас, как бы размышляя, чем ещё можно наказать дерзких спорщиков?

Всё это время наш экипаж каждые пять минут резко уходил на посадку и приземлялся. Стражник, сидевший в начале экипажа, объявлял остановки: «Дворец Игры Света, выходим». Или: «Домовладения рода Хатт». Некоторые арестанты поднимались с мест и выходили, попрощавшись со всеми.

Я напрягся. А где жил Самиран?

«Голос? Ты меня слышишь?»

Но Внутренний Голос умолкал когда со мной говорили высшие по моральному праву, а стражник смотрел на меня пристально.

Наконец стражник отвёл от меня взгляд. И Внутренний Голос тут же ответил:

«Домовладение семьи Похара Те-Танги и Мадхури Саран расположено в Шестом Кольце, близ храма Движения Луны».

Чёрт, от перечисления этих слов мне не стало понятнее… Тем не менее, когда стражник объявил остановку «Храм Движения Луны», я сорвался с места.

— Всем счастливого пути, — сказал я и выпрыгнул из приземлившегося экипажа.

Меня не удивило, что стражники легко отпустили арестованных. Куда мы убежим с летающего города?

Хотя я жутко устал, убираясь за свиньями, мне не терпелось посмотреть, как я живу.

Синий вечер окончательно накрыл Дивию, даже вершины гор больше не ловили отблески заходящего солнца. Я стоял на широкой каменной дороге, рядом со столбиком с иероглифами, поясняющими, что это «Шестое Кольцо».

Храм «Движения Луны» находился через дорогу. От остальных зданий он отличался только иероглифами и густыми, какими-то неопрятными кустами, высаженными вокруг него.

Вообще для меня все дома Дивии казались храмами. Все дома высокие, украшенные статуями или узорами из символов. Среди этого визуального изобилия не сразу разобрал иероглифы с названиями домов.

Потом обнаружил между домами невероятно крутые лестницы с мелкими ступеньками. Одна из лестниц, метров в сто длиной, заканчивалась фасадом строения, на котором виднелись несколько выпуклых иероглифов: соединённые друг с другом, складывались в надпись «Жилище Похара Те-Танги и Мадхури Саран».

Поднимаясь по лестнице, я отметил, что ступеньки выглядели заброшенными: поросли ползучей травой, словно по ним редко ходили. Интересно, не об этих ли лестницах говорил Хаки?

— Наконец-то ты дома, — обняла меня Мадхури на пороге дома. — От тебя пахнет навозом. Иди, разбойник, умывайся, а я накрою стол.

Уверенно расправив плечи, я сделал вид, что знал, куда идти, хотя моментально заблудился.

Внутреннее убранство квартиры моей семьи поражало изобилием. Но не сказать, что в доме было много лишних вещей, ведь я не знал предназначения большей их части. Да и не сами вещи создавали это изобилие, а украшения стен и арок.

Отовсюду что-то торчало и выпирало. Плавные узоры, перетекая по округлым стенам один в другой, перетекали на потолок, чтобы свеситься оттуда пышной композиций из листьев и цветов. Причём каменные цветы перемешивались с живыми.

Я не видел других жилых домов Дивии, но догадывался, что обилие зелени в интерьере этого жилища связано с садоводческой профессией отца Самирана.

Одного я так и не заметил — шкафов с книгами или чего-либо похожего на них. Ни свитков папируса, ни восковых табличек, ни берестяных грамот.

Проплутав по дому несколько минут, я наконец услышал журчание и пошёл на звук. Он привёл в комнату, стены которой покрыты живой травой и цветами. В центре располагался небольшой бассейн овальной формы, а с потолка падали тонкие струи воды.

В одном углу стена резко и плавно изгибалась, создавая укромное пространство. Оттуда сильно пахло чем-то похожим на ладан. Заглянув за угол, обнаружил в полу круглую дырку, обрамлённую гирляндой пахучих цветов. Вот и туалет. Сделав нужные дела, вернулся к бассейну.

Во всём доме не было дверей, помещения разделяли открытые арки, поэтому я не знал, как уединиться в ванне.

Решив, что у дивианцев, как в некоторых культурах моего мира, принято не стесняться нагого тела, я скинул тунику и полез в бассейн. И тут же выскочил обратно — вода была нестерпимо холодная.

— Прости, забыла подогреть воду, — послышался голос Мадхури.

Мама Самирана вошла в ванну, держа на вытянутых руках чистую тунику и новые прозрачные сандалии для меня.

Секси-мама Самирана одета в длинную тунику, и была чертовски хороша. А я — не её сынок, чтобы не замечать этого.

Склонившись над бассейном, она потрогала воду:

— Прохладно. Мне в самый раз.

— Д-да-да, — меня била дрожь. — Мне нравится погорячее…

С кончика пальцев Мадхури сорвался шарик огня. Ударив в поверхность воды, растёкся по ней огненной плёнкой. Комнату заполнил пар, а от живых цветов поднялась волна аромата.

Мадхури и вышла из комнаты через арку, которая тут же затянулась большими листьями и ветками.

Всё-таки, двери тут были.

— Жду тебя в гостинной, — сказала Мадхури с той стороны изгороди.

Я пробыл в ванной комнате так долго, что остыла вода, разогретая горячей магией мамы Самирана. Я вылез из бассейна, оделся в свежее нижнее бельё и тунику. С трусами вышла небольшая заминка: они не держались на резинке и не затягивались верёвкой. Как я понял, их нужно как-то хитро подворачивать и завязывать на бёдрах специальными хлястиками. Получилось не с первого раза, да и то плохо. Трусы грозились свалиться с меня в любой момент.