А когда снова перевернула страницу, увидела фотографии друга мужа, Кирилла, и приёмной дочери Сергея, Вирры.

Но заинтересовали Алину фотографии именно Кирилла. Вот тут её сердце внезапно дрогнуло от хлынувшего потока уже иных воспоминаний. Рассматривая снимки бывшего знакомого, поразилась, насколько тот изменился. Парень, которого она хорошо помнила и о нелепом расставании с которым жалела всю жизнь, и этот мужчина на фото – два абсолютно разных человека. И дело совсем не в матёрости, которую молодые люди приобретают с годами, взрослея. Умение преподнести себя миру, окружающим – вот главное их отличие. Тот мальчик был очень скромным, простым и, скорее, больше симпатичным, чем обаятельным. Этот мужчина – уверенный в себе, властный и брутальный самец. Чувствовались в нём и упорство, и целеустремленность вкупе с мужской волей, и, как ни странно, надёжность. Всё-таки последним качеством, надёжностью, они были сильно схожи с Сергеем. Да, и ещё. Нынешний Кирилл был невероятно хорош и соблазнителен кое-чем другим, помимо всего перечисленного. «Этот» был завидным женихом для многих девушек и женщин, ищущих спутника жизни, поскольку в годы полного расцвета сил он всё ещё оставался холостяком. К красавцу, не обременённому семьёй, прилагались валютные счета, на которых хранились суммы со многими нулями. Хотя Алину эта сторона его жизни вообще не волновала. Считая столько лет чужие деньги, она к ним была абсолютно равнодушна, а уж замужество с Сергеем вообще навсегда сняло вопросы, связанные с возможным отсутствием денег в её быту.

Осталось ли у нынешнего Кирилла что-то от прежнего?

Да, конечно… Улыбка и глаза. Несмотря на просто убойную брутальность, улыбка у него осталась прежняя: скромная, чувственная, почти мальчишечья, то есть такая же чумовая, как и та, в которую Алина когда-то влюбилась. И сейчас, глядя на фотографии, она понимала, что готова от этой улыбки потерять покой.

А глаза… Они, как и раньше, светились добротой, великодушием, вот только прежнего, искристого огня в них больше не было. Это даже как-то настораживало.

«О боже! Ну зачем он так улыбается на этих снимках… Я сейчас снова готова в него влюбиться, – вдруг подумала она. – А взгляд… У него взгляд одинокого человека. Волк-одиночка по жизни. Может, ну их к чёрту, мои сомнения?! А то получается, что спустя много лет я опять устраиваю ему очередную проверку… Справедливо ли это? Осталось только снова сделать какую-нибудь глупость и в панике, сгорая со стыда, сбежать».

Размышляя таким образом, Алина уже практически сдалась на милость победителя, когда дверь в палату открылась, и в неё вошел тот, чьи фотографии она только что рассматривала в журнале.

– Ну что, Алина? Готова? – спросил он. – А где твоя подруга? – оглядываясь по сторонам, удивился он.

– Ушла.

– Ну и ладно, – безразлично сказал он и пожал плечами. – Тогда последние сборы, и едем.

Алина кивнула и, свернув журнал в трубочку, засунула его в сумку.

Кирилл, легко подхватив баул с вещами, передал его водителю, ожидающему их за дверью палаты, а сам, подойдя к Алине, помог ей подняться с кресла. Затем, достав из шкафа куртку, одел её на женщину и с сосредоточенным видом взялся поправлять на ней тёплую одежду и застегивать все пуговицы.

От близости Кирилла, запаха его парфюма голова Алины закружилась, и она покачнулась. Чтобы удержаться на ногах, она схватилась за его пальто, а он, подхватив её под руки, прижал к себе. Сердце Алины, вместо того чтобы успокоиться, бешено забилось в груди с новой силой, будто недавно пойманная птица, посаженная в клетку и получившая от этого мнимую свободу.

«Алина! Держи себя в руках! – дала она себе команду. – Нужно избегать таких объятий! Боже! И зачем я сама себе вру, мучаю в первую же очередь себя. Ведь мы стоим счастья, за которым гнались всю жизнь, и он, конечно же, как минимум заслуживает хорошего отношения к себе».

«Моя! – думал Кирилл, прижимая любимую к груди. – Хоть так, на несколько минут, но моя!»

Спустя какое-то время пришедшая в себя Алина, чуть высвободившись из объятий, несмело подняла на него глаза и, еле ворочая языком от слабости, вызванной то ли недомоганием, то ли близостью Кирилла, спросила:

– Идём?

И он нехотя выпустил её из захвата своих рук.

Через час Алина в сопровождении друга мужа и его водителя входила в свою квартиру.

Слабость, безусловно, ещё давала о себе знать, поэтому, едва ступив в холл, она обессиленно опустилась на кушетку.

В квартире стояла тишина, от которой у Алины вдруг засосало под ложечкой. Тоска ледяной рукой до боли сжала её сердце. От мысли, что сейчас она останется одна, захотелось завыть по-волчьи. Крепко стиснув зубы, чтобы не сорваться прямо сейчас, а также чтобы скрыть возможные слёзы, она наклонилась с намерением развязать шнурки на кроссовках и наконец снять надоевшую обувь.

– Подожди, – остановил её Кирилл.

– Костя! – обратился он к водителю. – Вещи оставь прямо в холле, и на сегодня всё, можешь быть свободен.

– Спасибо, Кирилл Андреевич. Хороших выходных.

– И тебе тоже.

Константин, попрощавшись с Алиной, выскользнул за дверь.

– Давай сначала с верхней одеждой разберёмся, – произнёс Кирилл.

Он расстегнул её куртку и, стараясь как можно меньше дёргать Алину, принялся аккуратно снимать. Повесив куртку на вешалку, взялся за шнуровку на кроссовках, а, ослабив, снял и их. Поставив обувь на полку, присел на соседнюю кушетку рядом с хозяйкой квартиры – женой лучшего друга и своей единственной любовью.

И только теперь, ощущая его присутствие каждой частичкой будто оголенных нервов, Алина собрала всю волю в кулак и всё же рискнула поднять на него глаза.

– Спасибо, что помог добраться домой. Ты когда уйдешь? – спросила она, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но голос её предательски дрогнул.

Кирилл, внимательно посмотрев ей прямо в глаза, ответил абсолютно спокойным, практически равнодушно-бесцветным тоном:

– Как бы тебе сейчас ни хотелось от меня избавиться, я не уйду. Хотя бы по причине того, что забрал я тебя из больницы исключительно под свою ответственность. Теперь мой долг поставить тебя на ноги. Так что придётся тебе какое-то время меня потерпеть.

Алина от его слов потупилась, а сама с облегчением вздохнула.

«Какое счастье, что я буду в этой квартире не одна, по крайней мере, первое время».

Но, между тем, удовлетворения происходящим не показала. Вместо этого постаралась придать лицу удивленное выражение.

– А как же работа?

Кирилл с ответом не помедлил:

– Буду работать отсюда. Заодно, как выздоровеешь, поднатаскаю и тебя. Ты теперь полноправный совладелец компании и должна осваивать то, что тебе досталось от Сергея.

Упоминание о муже отрезвило её.

Алина помедлила и, сделав вид, что думает над его словами, сказала:

– Хорошо. Тогда занимай вторую комнату – это гостиная. Там вполне удобный диван для сна. Если снять с него подушки, то он достаточно просторен для одного человека, но, если нужно, можешь его разложить. Я не буду возражать. Подушки, одеяло и чистое белье я тебе дам чуть попозже. Всё есть в гардеробной, но будь добр, постели себе сам. У меня, если честно, совсем нет сил на это.

– Не проблема, – пожал плечами Кирилл и с сочувствием посмотрел на бледную Алину.

Она перевела дух от столь длительного монолога для своего ещё слабого состояния и снова продолжила инструктаж:

– Рядом с твоей комнатой – второй санузел. Там, в шкафчике, на самой верхней полке есть коробка с одноразовой гигиенической продукцией. Это гостевые наборы, так что можешь смело пользоваться всем, чем посчитаешь нужным. Все полотенца в той ванной чистые. После использования бросай их, пожалуйста, сразу же в корзину для грязного белья. Она там тоже есть. Найдёшь.

– Спасибо, я всё понял, – не выказывая лишних эмоций, выдавил из себя Кирилл, внезапно внутренне напрягшись от, казалось бы, простых слов Алины.